появился совсем недавно. В последнее время Уоррен сильно налегал на бутылку, и они напивались вместе.

– Думаю, он чувствовал, что конец близок, – произнес Том.

– Это не мешало ему пить, – раздраженно бросила Трейси, когда они приблизились к зеленой площадке вокруг лунки и обогнули песчаную ловушку. – И уж точно не делало его приятнее.

– Не делало, – согласился Том. – Но теперь он ушел, и я думаю, нам нужно похоронить его со всей любовью, какую мы только сможем в себе найти. – Он вдруг понял, что в точности повторил слова Бреннана, которые прозвучали теперь немного странно. – Я надеюсь, что завтра утром кто-нибудь появится. И если соберется приличная толпа, думаю, маме станет немного легче. У него ведь были какие-то партнеры по гольфу и игре в покер, верно?

– Что-то мне подсказывает, что они вряд ли появятся, – с усмешкой сказала Трейси, вступая на грин[23].

– Трейс, может, нам стоит остаться на фервее?

Эти грины, о которых нужно вечно заботиться… сущий ад.

– Да мне-то что! – Она раздраженно пнула кусок дерна. – Если утром придет хотя бы с десяток, я страшно удивлюсь.

– Кажется, ты и правда считаешь нашего отца не очень-то хорошим человеком.

– На их месте я бы тоже не пришла, – с горечью сказала она. – И я не собираюсь говорить речь. Мама хочет, чтобы кто-то из нас сказал несколько слов, так что ты попал.

– Отлично. Мне жаль, что ты так на него злишься, даже когда он ушел. Но я знаю, что у вас были проблемы.

Мелкий зверек метнулся перед ними во тьме и исчез в кустах. Трейси глубоко вдохнула ночной воздух и очень медленно выдохнула, обхватив себя руками.

– Ты знаешь, что он меня лапал?

Том был по-настоящему потрясен. Подойдя ближе, он тихо сказал:

– Я и понятия не имел, Трейс. Мне очень жаль.

– Мне было двенадцать. Он напился и стал водить руками по моему телу. Я его укусила. Больше он этого не делал.

– Наверное, он был в стельку пьян.

– Не смей его оправдывать!

– Я и не оправдываю. Но примерно в то же время отец избивал меня, и я чувствовал, как от него разит. Я пытался убедить себя в том, что, возможно, он не понимал, что делает.

– Он понимал, что делает, – раздраженно сказала Трейси. – И вот что я тебе скажу: завтра ты должен найти в себе любовь за нас обоих. – Они вышли с грина и направились к ти[24] шестой лунки. По какой-то странной причине они двигались по полю так, словно играли на нем. – А потом сделай мне еще одно одолжение, брат, прежде чем снова исчезнешь, – сказала она, взглянув на него со злостью и тревогой. – Не становись таким, как он.

– С чего ты вдруг об этом подумала?

– Ты пил его виски и держал в руке его пушку.

– Завтра похороны, и я просто думал о нем – вот и все.

– Ты занимаешься его работой.

– Это совершенно другая работа, Трейс.

– Чушь собачья! – огрызнулась она. – Это все равно ФБР.

– ФБР делает правильное и нужное дело – ловит плохих парней. И я не вижу в этом проблемы.

Они достигли шестой лунки, и Трейси остановилась. Рядом находилась водная преграда – колодец с водой, в круглом маленьком озере поблескивало отражение луны.

– Дети алкоголиков становятся алкоголиками, – тихо произнесла она. – Дети мерзавцев – мерзавцами. Это общеизвестный факт. Ты уехал, и я завидовала тебе и восхищалась тем, что у тебя хватило сил порвать с ним. Пожалуйста, не попадайся в эту ловушку сейчас.

– Ты притащила меня сюда, чтобы сказать мне это? – спросил он.

– Отчасти, – ответила она. – Я знаю, чем ты занимаешься. В ФБР. Мама мне рассказала. Не смей его ловить.

– Не имею понятия, о чем ты говоришь, – сухо сказал Том, – но нам лучше вернуться в дом.

– Я разговариваю о нем с дельфинами, – продолжала Трейси.

– Ты все еще работаешь в том месте в Ки-Ларго? – спросил Том, вспомнив, что сестра сходит с ума по Зеленому Человеку, и отчаянно пытаясь сменить тему. – Я думал, они… Думал, это не сработает.

– Почти год я не принимаю наркотики, прошла программу по реабилитации и сдаю анализы каждую неделю. Меня снова взяли на испытательный срок. Все идет прекрасно, и мне это нравится.

– Это просто замечательно, Трейс. Ты всегда была там счастлива.

– Я плаваю с ними по утрам, в заливе, и знаю каждого из них, а они знают меня. И мы разговариваем. Не смотри на меня так, словно я сумасшедшая.

– Я просто слушаю.

– Я не утверждаю, что они понимают каждое мое слово. Мы общаемся друг с другом на ином уровне. Пойдем, поплаваем с нами, и, возможно, ты сам все увидишь и перестанешь быть таким ужасным скептиком.

– Ладно, пожалуй, я соглашусь. А сейчас, может, вернемся? Я замерз, и мне нужно обдумать, что я буду говорить завтра о папе.

– Они чувствуют угрозу. Можешь в это не верить, но они знают, что в море уже не так много рыбы, а температура воды становится выше и что каким-то ужасным образом все медленно и неуклонно меняется. Думаю, они также знают, что мы почти всё уничтожили – зашли так далеко, что отступать уже слишком поздно. И потому, когда я плаваю с ними, то говорю, что есть тот, кто не сдается. Кто-то, кто борется за нас. Человек, который, возможно, спасет нас. Если ты его не поймаешь.

– Можешь оставаться здесь, а я иду домой. – Том повернулся к дому, но она схватила его за руку. У нее были сильные руки, и она его удержала.

– Не делай этого. Ты не такой. Я знаю тебя лучше, чем кого-либо еще.

Он высвободился и снова взглянул на нее.

– Он убийца. Он убивает невинных людей. И вообще, с чего ты взяла, что я смогу его поймать? Я всего лишь маленький винтик в колесе. Совершенно незначительный. Я анализирую данные, ища закономерности, или, по крайней мере, пытаюсь их искать, но еще не нашел ни одной. Я нахожусь под нижней ступенькой лестницы.

– Кто-то звонил из отделения ФБР в Майами, – сообщила Трейси. – Они пошлют за тобой машину, чтобы доставить тебя завтра в аэропорт прямо с похорон.

– О чем ты говоришь? Я собирался побыть несколько дней с тобой и мамой. А кто звонил?

– Они велели передать тебе, что ты нужен Бреннану прямо сейчас. Разве это не тот, с кем когда-то работал папа? Это не похоже на нижнюю ступеньку лестницы. Судя по всему, ты довольно важная персона.

– Это безумие, – произнес Том. – Я