Неизвестно, почему основатели марксизма-ленинизма в «Коммунистическом манифесте» назвали коммунизм призраком. Был ли в этом какой-то провидческий смысл или по обыкновению немного недодумали? Во всяком случае, в нашей стране с приходом к власти Сталина этот призрак стал реальностью. Но потом, несмотря на громогласные заявления Хрущева, мол, нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме и наступит это светлое будущее уже к 1980 году (поразительная точность!), коммунизм из года в год все больше превращался в призрак, а затем при жизни того же поколения и вовсе растаял.

Как это произошло? Чтобы ответить на данный вопрос, обратимся к элементной базе, к человеческому материалу, из которого построено наше общество. И тут нас ждет удивительное открытие. Коммунистическая партия конца XX века давно не была коммунистической. Точно таким же нонсенсом представляется название правящей ныне партии «Единая Россия» при отсутствии какого-либо единства в стране (между любым из нас и Абрамовичем, между нами и депутатом Госдумы, крупным чиновником или шоуменом единства ну никак не просматривается!).

Развитие животного мира на планете Земля можно представить в виде пирамиды (см. рис. 2.2 на с. 100). В основании ее лежит простая белковая молекула. Над ней слой за слоем будут возвышаться более сложные формы: одноклеточные амебы, беспозвоночные, членистоногие, земноводные и так вплоть до млекопитающих. Все в соответствии с классификацией Карла Линнея. Каждый вышестоящий уровень вбирает в себя свойства нижестоящего, но не наоборот. Например, организм млекопитающего включает в себя белковые тела, элементы развития первых позвоночных, органы, унаследованные от ящеров, и т. д., но инфузория-туфелька не имеет таких же органов, как у млекопитающих.

На вершине класса млекопитающих находится отряд приматов с подотрядом человекообразных обезьян, а над ним – высшее существо – человек. Человечество не только венчает собой природную пирамиду, но и образует новую, поскольку его представители отнюдь не однородны. Внизу располагаются существа, недалеко ушедшие от приматов, но уже овладевшие примитивными орудиями труда и осваивающие вторую сигнальную систему. Именно эти два умения поведут их выше – к человеку мыслящему, Homo sapiens, и далее – к человеку социальному. Здесь проявляется двойственность венца природы. Человек остается существом биологическим – хоть и высшим, но животным со всеми его природными потребностями, обеспечивающими выживание и размножение. Эти потребности присущи каждому из нас: без пищи, воды, тепла, одежды мы не выживем, а без размножения не сможет существовать род людской.

Как существа биологические мы все равны, а вот по социальной лестнице продвинулись по-разному. Одни в своем мировоззрении ограничились органическими потребностями. Главное для таких людей – вкусно поесть, любыми правдами и неправдами образовать семью, завести потомство и в лучшем случае жить только для себя и своих детенышей. Как выживают остальные, их не касается. Другие с помощью приобретенной способности к логическому мышлению пришли к выводу, что человечество должно не просто удовлетворять жизненные потребности, а удовлетворять их стабильно. Этого можно достичь лишь путем обобщения результатов труда, то есть максимальной коллективизации труда и потребления. Позиция этих людей: «Я работаю на общество и отдаю ему все, что могу, по способностям, зато получаю от него по моим потребностям». Так появился человек как существо социальное. На вершине пирамиды находится коммунист. Разумеется, речь идет не о формальной принадлежности к КПСС или КПРФ, а о человеке, который в наивысшей степени склонен к социализации дел и устремлений.

С появлением классового общества вся история человечества представляет собой историю борьбы существа биологического с существом социальным, человека-животного с человеком духовным, эксплуататора с коммунистом. В этой схватке численное преимущество остается за существами биологическими. Ведь к их числу относятся все, включая лучших: любому подвижнику необходимо есть. Зато человек-животное не утруждает себя заботами и мыслями о всеобщем благе. Посмотрите на тех, кто сегодня называет себя элитой общества. Представьте себе Чубайса, Абрамовича, Сердюкова, Кудрина или даже какого-нибудь Киркорова, озабоченных низким уровнем жизни простых тружеников России! Смешно?

В начале XX века большевики-первопроходцы допустили одну стратегическую ошибку. В своих планах переустройства мира они рассчитывали на идеального «человека будущего». Многие коммунисты-утописты искренне верили, что дай человеку правильные лозунги, нарисуй перед ним убедительную картину светлого завтра, и он незамедлительно проникнется идеей коммунизма, вмиг отбросит наработанные веками и тысячелетиями инстинкты самосохранения, навыки хищнической борьбы, привычку к насилию, эксплуатации и грабежу. Они верили, будто за несколько лет, в крайнем случае десятилетий, можно создать принципиально нового человека – достойного строителя коммунизма.

Действительно, в 20-30-е годы новое общество строили с энтузиазмом, пафосом. Но известный писатель Константин Федин называл пафос припадком и вопрошал, неужели целые народы десятилетиями могут жить в припадке? Нет, не могут. И одним из первых это осознал великий вождь Иосиф Сталин. Если идеальных людей нет, надо или оставить надежды на лучшее будущее, или строить социализм, а потом и коммунизм с теми людьми, которые имеются. Был выбран второй вариант. В этом причина неизбежного насилия, а вовсе не в какой-то патологически злой воле. Людей приходилось тянуть в светлое завтра буквально за уши. У Сталина это получалось. Во всяком случае, великий результат, если и не оправдывает, то объясняет тяжелые потери.

Всем известно, чего достигла страна к 1953-му, к году кончины вождя – стопроцентного коммуниста. А потом последовала мелкотравчатая схватка за власть продолжительностью в несколько месяцев. В результате политический Олимп захватил стопроцентный человек-животное Никита Хрущев. Не имея четко выработанной цели, движимый исключительно личным властолюбием и жаждой мести, он поначалу изобразил истерически активную «преобразовательную» деятельность. Эти его действия можно сравнить с более поздней политической истерикой Михаила Меченого.

Для начала «великий демократ» обнажил по локоть кровавые еще со сталинских времен руки и физически уничтожил почти все руководство органов госбезопасности страны. Затем на всякий случай выпустил из тюрем сотни тысяч уголовников – чтобы народ не слишком своевольничал и знал свое место. Потом началась кадровая чехарда, продолжавшаяся до снятия Хрущева с должности. Этот полуграмотный человек разгонял министерства и насаждал совнархозы, разделял партию на промышленную и сельскохозяйственную, засевал кукурузой тундру. В народе ходил анекдот по поводу того, что успел и чего не успел сделать «кукурузник». Утверждалось, что он успел вывести новый сорт пшеницы, который у нас сеют, а жнут в Канаде, успел объединить в новых квартирах ванную с туалетом, успел присвоить звание Героя Советского Союза «полуэсеру» Насеру. Зато не успел объединить в тех же квартирах пол с потолком (намек на низкие потолки), разъединить Министерство путей сообщения на «министерство туда» и «министерство обратно» и присвоить звание Героя Советского Союза царю Николаю II «за создание революционной ситуации в конце Первой мировой войны».