— Ну что, — сказал Владимир Парасочка, — давайте старый год проводим, что ли…

— Пусть уходит, — потянулась к мужу Светлана, — и новый чтоб был лучше старого…

* * *

— И чтоб новый год был лучше старого. — Андрей Литвак нежно обнял жену. — Оленька, родная, я так с тобой счастлив…

* * *

— С Новым годом, с новым счастьем! Ура! — Лысенко раздавал сидящим за столом хлопушки. — Давайте вместе залп из табельного бахнем! В честь нового года. И чтоб был не хуже старого! Ура!

Хлопушки дружно выстрелили, конфетти дождем посыпалось в тарелки, но никого это, кажется, не смутило.

— Ё-моё, хорошо сидим. — Лысенко уписывал оливье. — Нет, правда! Красивые женщины, елка с лампочками, шикарный харч… Кстати, какой там еще ближайший праздник? Давайте тоже вместе погуляем, а? Создадим традицию? Ударим праздником по серым будням уголовки! По-моему, идея хорошая. Так какой ближайший?

— Рождество, Игорь Анатольич, — подсказала Катя. — А потом — старый Новый год.

— Многовато что-то, — задумался Лысенко, — дороговато выйдет. Ну, на Рождество можно подоедать, что от Нового года осталось, а вот на Старый год…

— А самое главное, что все равно выдернут, — заметил Банников. — Это счастье, что сегодня тихо. Еще первого с утра тихо будет, а потом начнется…

— Так сегодня уже первое, — напомнил Бухин.

— Как первое? — вскинулся Лысенко. — Врешь, Сашок. Первое только после обеда начнется, когда все проснутся. А сейчас еще Новый год. Первого посуду мыть кому-то придется. И, опять же, на работу выдернут…

* * *

— Что, что случилось? В какой больнице? Не может быть… — Даша в полном смятении положила трубку. Ольга в больнице. Вчера «скорая» забрала с кровотечением. Как же так? Ведь все хорошо было!

— Олечка! Олечка! Что случилось? — Наконец Даша увидела подругу и про себя ахнула: темные круги под глазами, заострившийся нос, волосы висят тусклыми прядями. — Как ребенок?

— Не будет никакого ребенка, Даш.

— Как же так, — пролепетала Даша, — как же так…

— Я знала, что эта история так просто не закончится. Я знала.

— Что ты, Оля! — ужаснулась Дашка. — Ты перенервничала, переутомилась… Что тебе врачи сказали?

— А что они могут сказать? — зло усмехнулась Ольга. — Что в следующий раз все хорошо будет! На сохранение сразу положат. Какая-то там несовместимость у нас с Андреем…

— Резус?

— Не помню я. Может, и резус. Даша, я не верю, что это от несовместимости случилось. Это она мне сделала.

— Кто она?

— Не понимаешь разве? Она. Которая Андрея увела. Она мне мстит, что он ко мне вернулся.

— Не может быть! Оля, что ты говоришь!.. — Даша почувствовала, что у нее холодеют руки. Там, в этих газетах… В них как раз писали о таком. Боже мой, бедная, бедная Ольга…

— Я ей не прощу. — Ольга горящими глазами смотрела куда-то мимо подруги. — Я не прощу. Я ее уничтожу. Я бы все простила и забыла, но такое…

У Даши по щекам потекли слезы.

— Олечка, Олечка! Скоро тебя Андрюша домой заберет. Все наладится, все забудется. Ты опять забеременеешь. Ребеночка родишь, любить его будешь…

— Я этого ребеночка хотела родить. Я его уже любила. Я не прощу, Дашка, понимаешь?

* * *

— Здравствуйте, госпожа Литвак, проходите. Ну что, довольны результатом?

— Я принесла вам деньги, — резко сказала Ольга, стараясь не смотреть в приветливо осклабившееся лицо черного мага, и небрежно бросила пухлый конверт на стол. — И у меня есть к вам разговор.

— Что-то не так? Вы не довольны результатом? Ваш муж к вам вернулся, не правда ли?

— С моим мужем все в порядке. Дело не в нем. Я потеряла ребенка. Я знаю, что это сделала та женщина. Я в этом уверена. Я принесла вам ее фотографии. Вот ее домашний адрес, если он вам нужен. Я… я хочу ее уничтожить.

— Уничтожить? — Великий мастер цепко взглянул на клиентку. — То есть вы, уважаемая госпожа Литвак, хотите навести на нее порчу? — Он мягко вынул из Ольгиных рук фотографии. — Чтобы она долго и тяжело болела? Мы можем вам в этом помочь. Это называется…

— Я не хочу знать, как это называется, — перебила Ольга. — Но я хочу ее уничтожить. Сколько это будет стоить? Назовите сумму. Я… — Она потянулась к лежащим на столе фотографиям, но человек в мантии решительно отвел ее руку.

— Я знаю, что вы хотите. Вы хотите…

— Я хочу, чтобы она исчезла с лица земли, — злобно прошипела Ольга. — Я хочу, чтобы она пропала! Совсем. Я хочу, чтобы она умерла!

* * *

Алена собирала вещи. Как смешно! Она познакомилась с Максимом, как и всегда, — налетела на его машину, когда он трогался с места, и у нее отвалился каблук. Но дальше все пошло наперекосяк. Она в него влюбилась. Надо же! Влюбилась, как кошка. Сегодня, по плану, она должна была бросить Максима, а вместо этого они улетают в Вену. У него там дела, и он не хочет с ней расставаться ни на день. И она не хочет с ним расставаться. А Радик со своими планами пусть катится к черту. Хватит, достаточно на него поработала. Давно отгорбатила все, что он в нее вложил. Конечно, когда-то он подобрал ее, можно сказать, на улице. И той Алене до теперешней… Да что вспоминать. Что было, то сплыло. Хватит пахать на их теплую компанию. Один с сошкой, а семеро с ложкой. Пусть поищет еще одну дурочку. Да она у него и не одна. Есть кем заменить. Вот и пусть теперь другие поработают. А она имеет право, в конце концов, на личное счастье!

Интересно, в Вене тепло? Максим недвусмысленно дал ей понять, что это их предсвадебное путешествие. Алена еще раз полюбовалась на колечко. Дорогие украшения мужчины дарили ей очень часто, но ведь это — обручальное кольцо! Тонкое, белого золота, со вспыхивающими бриллиантами. Да, у Макса безупречный вкус. Она сама не выбрала бы лучше. Развод оформят быстро, это уж Максим постарается, у него везде знакомые, обещал. И сразу — свадьба. Ну что ж! Она не против. Выйдет замуж за Максима, родит ему ребенка. Из собственной практики она знала, что из семьи с ребенком не так быстро уходят к другим красоткам. А уж с двумя и больше… Только если дети уже взрослые. Родит мальчика, а потом — девочку. А можно еще мальчика. Но девочку — обязательно. Дочку, похожую на Максима. Они такая замечательная пара! У них должны быть красивые дети!

А Радик пусть заменит ее, вот и все. Сейчас она напишет ему записку. Когда будет выходить, бросит в почтовый ящик. Ящик как раз на их доме. Записки писать она мастерица. Однако нужно обойтись с Радиком помягче. Это он сделал ее такой, какая она сейчас, — совершенно неотразимая, стильная, элегантная. Научил пользоваться косметикой, духами, выбирать вещи. Она даже правильно говорить не умела. Алена усмехнулась. Сейчас-то она разговаривает прямо как диктор с телеэкрана — без акцента и практически на любую тему. Радик постарался. Он многому ее научил. В том числе как вести себя в постели. Дрессировал, как Куклачев кошку. Она опять усмехнулась и покачала головой. Дрессировщик он, конечно, от Бога. Любого заставит плясать под свою дудку. Но она отнюдь не в претензии, нет. Она им всем благодарна. У нее все есть — квартира, деньги. Даже появлением в ее жизни Максима она обязана им. Это ведь они находят клиентов. Но она уже все отработала. Дешево бы они стоили без нее! Кто бы так еще крутил любовь со всякими-разными. Она-то ни разу не отказалась, хотя и могла. И такие еще попадались уроды… Алена достала из ящика стола недавно купленный изящный блокнот и крупно написала: «Радик! Мне все надоело. Извини, я ухожу. Я устала. У меня нет больше сил вести подобный образ жизни. Прощай. Твоя А.»