около трёхсот шагов, это верные две с половиной минуты. Но и медлить не стоит.

Щёлк! Щёлк! Щёлк! — почти слитно прозвучали тихие щелчки стопоров. Так, эти гранаты — для второго залпа. Кладём перед собой на специально расстеленный мягкий коврик. Теперь достаём «бердановский» патрон без пули и ставим на коврик рядом с гранатой. Это — тоже для второго выстрела. Винтовки Бердана № 2, из которых и переделали гранатомёты, просто отпилив часть ствола — однозарядные[3]. Так что перед вторым выстрелом их придётся зарядить. Вот и кладём патрон под руку, чтобы времени не терять!

Снова почти слитные тихие щелчки. Теперь заряжаем гранату в ствол «гранатомёта». По сути — просто обрез «берданки». И патрон холостой. Торчащий из гранаты деревянный шомпол плотно вгоняем в ствол. Всё! Верный карабин Нудельмана и сменный магазин к нему и так лежат на коврике. Кобура на боку расстёгнута, так что и наган, если что, достать недолго. Хотя он, разумеется, на двухстах шагах «не рулит». Это только на тот случай, если враги подкрадутся. «Оружие последнего шанса». Осталось секунд десять. Чёрт, как же медленно они тянутся, последние секунды-то!

Всё! Рубеж атаки достигнут, и далеко впереди застрекотал «Максим». Ребята отработают по колонне и уйдут, не дожидаясь результата. К месту встречи каждая часть его группы будет добираться самостоятельно.

Но Юрий смотрел только на повозку. Да, это он! Трофейный «пом-пом»! Артиллеристы споро скинули тент, потом сделали ещё что-то непонятное, и возница быстро отвёл лошадей в сторону. Расчёт при этом торопливо продолжал готовить орудие к стрельбе. Ну, уж нет! Первый выстрел сегодня останется за нами! Семецкий плавно нажал на спуск. Бум! И граната, с торчащим из неё деревянным хвостовиком-шомполом, неторопливо отправилась в путь по крутой дуге. Раз — два — три — бах!

Звук взрыва казался совсем не впечатляющим, но взрывом гранаты разметало в щепки левое переднее колесо повозки. Нет, недаром они столько сил потратили на стрельбы учебными гранатами!

Бум! — отправилась к цели вторая граната. Ещё через секунду — бум! — третья.

Теперь, когда стало ясно, что поправки для стрельбы верны, выстрелы производились чаще. Вторая граната попала прямо в «пом-пом», третья ушла чуть в сторону.

Ничего, сейчас… Щелчок затвора — из обреза «берданки» извлечена гильза. Клац! — заряжен новый холостой патрон. Ещё секунда — и вторая граната готова к стрельбе.

Бум! Бум! Бум! В этот раз выстрелы из гранатомётов следовали с секундным интервалом. Отлично! Повозка разбита, механизм орудия, похоже, повреждён, сено на повозке загорелось.

Теперь разряженные гранатомёты почти небрежно кладутся на коврик, а с него берутся «нудельманы». Бух-бух! Бух-бух! Тихие звуки выстрелов зазвучали так любимыми Воронцовым «двоечками». Не время разбираться, кто из британцев жив, а кто убит. «Контроль» проводится в каждого! Не успели они закончить, как там, впереди, смолк пулемёт Максима. Все верно! Огневой контакт должен длиться, пока противник не опомнится. Пятнадцать-двадцать секунд, не больше. Вот Юрий и распорядился для этого укоротить пулемётную ленту до восьмидесяти патронов. Знал, что стоит начать стрелять, не можешь остановиться, пока лента не кончится.

Теперь вторая часть группы отступает, а остатки колонны британцев принялись яростно палить по тому месту, где ещё недавно стоял пулемёт.

У Семецкого дела ещё не закончены, но это пока не страшно. Активного противника вблизи не осталось. Ещё секунд семь звучали негромкие щелчки «нудельманов», потом Юрий поднёс к губам горн и протяжный звук разнёсся над полем боя. При этом звуке, как и предусмотрено планом, двое его соратников быстро собрались и тоже пошли в гору, к лошадям.

Через пару секунд после сигнала горна из замаскированного укрытия выполз Ашот, армянин его лет. Выполз и быстро побежал к лениво разгоравшимся обломкам повозки.

Так, похоже, ему все же пришлось «доработать» кого-то из нагана. «Ну что ж!» — отметил про себя Юрий, — «Контроль» с такой дистанции ненадёжен, надо учесть в планах будущих операций!"

Ашот же прикрепил толовую шашку к механизму орудия, поджёг огнепроводный шнур и побежал к обрывистому берегу речки. Он только успел ловко сползти по склону реки, как прогремел взрыв. Всё! Вот теперь задача группы выполнена!

Но Юрий, как командир группы, намеревался дождаться минёра, прикрывая в случае необходимости, а потом вместе отступить к оставшейся части группы и лошадям.

Минул ещё десяток секунд, и Ашот буквально выполз на крутой склон ближнего к Юрию берега. Поднявшись с четверенек, он торопливо зашагал вверх по холму, к кустам, в которых засел командир.

Когда до Юрия оставалось пройти не больше дюжины шагов, Ашот вдруг вскрикнул и упал. «Достали!» — сообразил Юрий. Похоже, британцы из колонны сумели сориентироваться. Ну, ничего, тут дистанция около версты, да и стрелять надо вверх. Такой выстрел не каждому снайперу удаётся, особенно, если двигаться быстро и не равномерно. Семецкий зигзагами подбежал к упавшему армянину, ухватил его за подмышки и поволок к кустам.

Чёрт! Как будто по бедру ударили дубинкой. Раненая нога подвела, и Юрий, выпустив товарища, покатился вниз по склону и потерял сознание.

* * *

Сознание вернулось неожиданно. Похоже, его везли верхом и, когда снимали с лошади, потревожили рану. Одолевала жуткая слабость, открывать глаза не хотелось. Время от времени слышались обрывки разговоров на английском: «Сильное кровотечение, надо остановиться, обработать рану и перевязать…» — «Надо, я говорю! Вдруг, он и есть тот самый Семецкий? За живого пятьсот фунтов обещали, между прочим! А за дохлого — всего двести…» — «Как это, мертвяка зачем везти? А вдруг, он и есть Семецкий?»

Затем ногу вдруг прострелило болью, и Юрий снова отключился.

Когда он пришёл в себя в следующий раз, кто-то приподнимал ему голову и говорил по-английски: «Пей! Ну, пей же! Ты потерял много крови, тебе надо!»

Юрий старательно влил в себя несколько глотков, чему неизвестный очень обрадовался, похвалил его и тут же заорал:

— Бамбата! Где кипяток? Эти негры что, неспособны вскипятить кварту воды?

— Они не понимать Бамбату! Не знать Английский!

— Так объясни им на вашем языке!

— Это — цвана! Бамбата — зулу!

— Да какая разница⁈

— Цвана — тупые крестьяне!