Погода менялась. Наступил сентябрь, и девочки пошли в школу. По вечерам Эльв начала курить стеклянную трубку с каким-то белым порошком. При затяжках казалось, что она вдыхает огонь. Клэр сидела в коридоре третьего этажа и охраняла дверь спальни.

— Спасибо, Gigi, — говорила Эльв вернувшейся в комнату Клэр. — Теперь я могу дышать.

Клэр однажды спросила, что в трубке.

— Противоядие от человечества, — ответила Эльв и засмеялась. — Серьезно, ничего. Толченый мел.

Хотя учеба была в самом разгаре, Эльв часто приходила домой на заре. Она не боялась промочить ноги, бегая по сырой лужайке; она горела изнутри, несмотря на перемену погоды. В утренний час сестры собирались в школу, а она ложилась в постель, голая и мокрая. Ее невозможно было ни расшевелить, ни разговорить. Большую часть времени она была изнурена, но возбуждена. Когда ей удавалось хоть немного поспать, она говорила во сне, всегда по-арнелльски.

В такие школьные утра Клэр сидела в изножье кровати сестры, полная тревоги. Она начала бояться будущего. Эльв зашла слишком далеко. Клэр опасалась, что дверь в Арнелль может захлопнуться в самый неожиданный момент и запереть сестру в подземном мире. Она шептала имя Эльв, но не получала ответа. Она водила пальцем по шрамам, которые сестра оставляла на коже. Сумеет ли она спасти Эльв, если когда-нибудь придется? Будет ли молча стоять и смотреть, как похищают сестру, или рискнет проявить отвагу?

Мег начала прятать свои вещи. Она сложила их в шкаф в гостевой комнате, купила замок в хозяйственном магазине, а ключ убрала в рюкзак. Вещи пропадали одна за другой: ободки, украшения, одежда. Эльв сожгла свое барахло и теперь таскала чужое. Элиза позвонила Анни и сообщила, что ее дочь застукала кузину в своем шкафу. Эльв отжала окно и забралась в спальню Мэри. Когда Мэри вошла и увидела кузину со своими вещами, Эльв пригрозила поджечь дом, если она расскажет. У Мэри случился такой сильный приступ астмы, что Элиза рванула в больницу.

После этого Анни перестала видеться с кузиной, как и с большинством горожан. Она не хотела слышать о чужих детях, их высоких баллах за экзаменационные тесты, хороших оценках, блестящем будущем. Не хотела, чтобы ее с жалостью в глазах расспрашивали о дочери. В городке без конца судачили об Эльв. Ее выходки служили неиссякаемым источником для сплетен. Она сидела босая на могиле Джастина Леви и курила. Нахамила учительнице истории, которую все боялись, и теперь миссис Хилл в отпуске по состоянию здоровья. Нарвала лучших роз во дворе миссис Вайнштейн и развесила на веревке над кроватью, обозвав защитным амулетом.

— Чтобы гоблины не сожрали нас живьем, — пояснила она, когда заявилась миссис Вайнштейн. — Или вы этого хотите? Хотите, чтобы мы умерли, как Претцель?

Бассета Претцеля недавно сбила машина Он был слишком старым и слепым и уже не мог жить на улице, но миссис Вайнштейн все равно не пускала его в дом. Эльв закидала «хонду» миссис Вайнштейн яйцами, но это преступление осталось нераскрытым. Прохожие оборачивались посмотреть на черную одежду и остроносые туфли Эльв, а она вопила: «Куда вы пялитесь, уроды?»

— В этом городе полно идиотов, — пожаловалась она Клэр, которая начала подозревать, что можно быть слишком бесстрашным.

Клэр снились кошмары о лошади в Центральном парке, о парне на кровати Эльв, о соседском псе.

— Будь осторожна, — учила младшую сестру Эльв. — Не то тебя повяжут по рукам и ногам своими дурацкими правилами.

Хайди Престон сообщила Мег, что ее брат хвастает, будто трахается с Эльв, когда захочет, в обмен на наркотики. Он мог раздобыть метамфетамин, оксиконтин и риталин. Хайди никого не осуждала, она просто сообщала Мег факты, точно диктор новостей. На несколько недель она стала лучшей подругой Мег. Познания Хайди о наркотиках и сексе были такими чарующими и неожиданными! А потом Эльв застукала их вместе. Вернувшись домой из школы, она в ярости оттащила Мег в сторону.

— Не лезь в мою жизнь, — рявкнула она. — И держись, черт побери, подальше от сестры Брайана.

Дверь спальни была заперта. Эльв набросилась на Мег, прижала сестру к стене, ущипнула. Третий этаж был для Клэр частью другого мира, не вполне принадлежащей реальности. Эльв исписала стены зелеными чернилами. На полу вокруг ее кровати валялась мятая бумага, грязные стаканы и чашки.

— Я не шучу, — рявкнула Эльв. — Не смей с ней разговаривать.

— Прекрати! — завопила Мег.

Она попыталась вырваться, но не смогла. Она плакала и пыталась скрыть слезы от сестры. На ее коже вспухли красные рубцы от щипков.

— Тупая корова! Вечно ты лезешь в чужие дела. Вот почему мы с Клэр тебя ненавидим. Ты ничтожество, Мег.

Мег опустила глаза и хлюпнула носом.

У Клэр закипела кровь.

— Немедленно прекрати!

Эльв пораженно уставилась на нее.

— Мег может делать что хочет, — продолжала Клэр, удивляясь собственной вспышке.

Они с Эльв всецело принадлежали друг другу. Но Эльв изменилась, с тех пор как начала курить тот белый порошок. «Иногда быть злой необходимо, — шептала она Клэр. — Нужно защищать себя любой ценой».

— Мег может дружить, с кем хочет.

Мег легла в кровать и забралась под покрывало. Она всегда так делала, когда плакала, и думала, что никто не знает.

— Прекрасно. — Лицо Эльв горело. — Мне плевать на Мег.

— А мне — нет, — пылко возразила Клэр.

— Неужели? А она бы тебя спасла?

Так закончилась дружба Мег и Хайди. Мег и Клэр вместе возвращались домой из школы. Сияло сентябрьское солнце, лужайки побурели. Соседи выглядывали в окна и думали, что сестры Стори похожи на близнецов. По вечерам они делали домашние задания на кухне, пока Эльв рыскала по городу. Мег не переживала из-за Хайди. Ей больше не нужны были подруги. Теперь у нее была Клэр. Более чем достаточно.

По вечерам стало холодать. Приходилось надевать свитер или легкую куртку. Края листьев уже заворачивались. Осень в этом году наступила рано, чему все были рады после жаркого сырого лета. Анни перекопала почти весь огород и выбросила жухлый латук, раздавленные лозы с желто-белыми цветами и бурые стручки гороха. Ей помогала Мег, а вскоре присоединилась и Клэр. Они хорошо работали вместе, размеренно выпалывали сорняки, рыхлили почву, собирали последние овощи. Давили ногами помидоры-паданцы и смеялись до упаду.

— Как ты думаешь, прошлое — это навсегда? — однажды спросила Клэр у Мег. Они выдергивали деревянные колышки, к которым были привязаны самые тяжелые лозы. — Как по-твоему, можно от него убежать?

Моросило, сестры Стори были в дождевиках. Мать собирала капусту, которую никто не любил. Она отвезет ее в хранилище с продуктами для бедных, устроенное в мэрии.

Мег пожала плечами.

— По-моему, мы те, кто есть.

— А если на тебя нападут акулы или похитители детей? Ведь все тогда изменится. Ты не сможешь быть прежней.