Анна слушала и радовалась вместе со всеми. Она наблюдала за переменами, произошедшими с этими приятными ей людьми, изредка задавала уточняющие вопросы. Главная слушательница рассказов о прошлой жизни, она стала центром внимания мужчин, пока Вера заканчивала сервировку стола.

Работа и все связанное с ней отошло на второй план, и ей было удивительно уютно в этой компании друзей, давно знавших друг друга. Даже Константина Петровича Анна, поддавшись общему настроению, несколько раз назвала просто Костей. И это вышло так естественно, что, казалось, никто не обратил внимания.

Выпитое вино внесло свою лепту. Понемногу Анна стала вступать в разговор и, разгоряченная вином, тоже принялась рассказывать веселые ситуации из своей жизни. А так как рассказчицей она была замечательной и с удовольствием проигрывала события в лицах, чем неоднократно вызывала всеобщий смех, создавалось впечатление, что и она давно знакома с этими милыми людьми.

Расставались за полночь. Пока Вера прощалась с Анной в прихожей, Николай, улучив минуту, отозвал в сторону Костю и после небольшой паузы произнес:

— Света с Майклом в Киеве. Он мне сегодня звонил, интересовался делами. В общем, они хотят с тобой завтра встретиться.

— Был Миша, стал Майкл, — усмехнулся Крылов. — Зачем? — замечательное настроение Кости испарилось в один миг при напоминании о бывшей жене.

— По-моему, они снова хотят поговорить об Олежке. Как никак Света — мать. И вполне понятно, что она интересуется сыном.

— Где эта мать была раньше, когда согласилась подписать все бумаги и уехать? Много она тогда о сыне думала? — зло спросил Крылов. — Она даже отказ от свиданий с ним подписала, так хотелось за «бугор» свалить. Любовь, видишь ли. А о моих чувствах она много думала? Чего ей не хватало?

«Рана-то еще не зажила, — понял Николай, неприятно удивившись перемене, произошедшей с другом. — Вера зря старается, не готов он еще к новым чувствам».

— Рано или поздно, все равно придется решать этот вопрос. От него не уйдешь. Олег подрастет, сам захочет встретиться с матерью. Чем раньше ты смиришься с этим, чем раньше сможешь простить Свету, тем быстрее начнешь жить как прежде…

— Как прежде, Коля, уже не будет.

— Неважно. Заново жить начнешь. Радоваться жизни сможешь, — пытался убедить его Николай. — В конце концов найдешь женщину, которая тебя полюбит и которую сам сможешь полюбить. Тебе ведь только тридцать семь и еще не поздно начать жизнь сначала. Я думаю, что имею право говорить с тобой о таких вещах. На правах друга, которому ты не безразличен.

На протяжении последних двух лет эта тема была запретной. Но сейчас, после телефонного звонка Майкла, в прошлом — просто Миши, Николай решился на непростой разговор с Костей.

— Нет, Коля. Полюбить… Я не смогу больше поверить ни одной женщине, какое там — любить. Так, мимолетные встречи. Выгорело все внутри. Так что не дави, — с горечью ответил он.

— Все равно. Мне кажется, тебе не надо уклоняться от разговора. Сам знаешь, решать проблему нужно, идя ей навстречу. Я записал номер телефона. Завтра они будут ждать твоего звонка.

— Ты им обещал?

— Да. Я сказал, что поговорю с тобой. Держи номер, — Николай протянул Косте листок.

— Ну, вот и поговорил. Только я не обещаю, что позвоню.

— Ты не… — Николай не успел закончить фразу, как в комнату вошла Вера.

— Ребята, такси уже ждет. Только что перезванивали. Но можно и отказаться. Вы вполне можете остаться у нас. Места хватит. Да и Маша решила заночевать у подруги. К экзамену готовится.

— Спасибо, Веруньчик. В таких хоромах остался бы с удовольствием, да еще надо поработать. А вообще, ребята, я вас очень люблю. Хорошо, что вы есть. Пусть даже далеко.

— Приезжай почаще, — заглядывая ему в глаза, произнесла Вера. И, уже посмотрев на Николая, спросила: — Что-то произошло?

— Ну с чего ты взяла? — наигранно весело ответил Костя, одной рукой обняв хрупкую фигуру женщины, увлекая ее в прихожую, другой подавая знак Николаю, что разговор окончен.

— Аня, ты готова? — так же весело спросил он у томящейся в ожидании девушки. И добавил: — Бывайте здоровы, живите богато. Николай, тебе как лучшему другу в который раз говорю: надумаешь Верку обидеть, первым бить буду. У тебя самая замечательная жена на свете.

— Да не обижает он меня. Костя, не беспокойся, — улыбнулась в ответ Вера.

— Разве ее обидишь? Не дай Бог, — в тон Косте продолжил игру Николай. — Себе дороже.

Все весело рассмеялись.

Спускаясь в лифте, Аня взглянула на Крылова, прислонившегося к стене кабины и смотревшего куда-то поверх ее головы. Он был ненамного ее выше. Карие глаза, обрамленные густыми ресницами, прямой нос, волевой подбородок. Уловив перемену в его настроении, она хотела было спросить, что случилось, но в последний момент передумала.

«Если захочет, скажет сам. Не похоже, чтобы он играл весь вечер, а теперь, когда мы остались одни, решил остановиться», — подумала она.

Всю дорогу до гостиницы ехали молча. Таксист также попался неразговорчивый, и тишину в машине нарушал только голос ведущего какой-то местной радиостанции да спокойная мелодичная музыка.

Уже подходя к своей комнате, Анна услышала голос Крылова:

— Завтра — свободный день. Можете отдохнуть, походить по магазинам. А у меня еще дела. Выезжать будем часа в четыре. Я зайду за вами.

«Спасибо за заботу, — подумала Анна. — С двадцатью долларами в кармане не больно-то походишь по магазинам». Но вместо этого, отметив про себя, что обращаться к ней он снова стал на «вы», устало ответила:

— Спасибо. Но я все равно должна заехать в офис, забрать свои вещи. Да и программисты обещали показать что-то интересное.

— Но вам не обязательно спешить. Можете выспаться. Город знаете, не заблудитесь. В крайнем случае, выручит такси. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила Анна.

«Странный он все-таки человек, — думала она в номере, раздеваясь. — То погладит, то так больно ударит. И в глазах то участие и забота, то злость и агрессивность. На психопата не похож, срывался пару раз, но отходил и извинялся. С ним, пожалуй, можно ладить, но нужно быть осторожной. Обижает, не понимая, что делает больно. И все решает соответственно настроению».

Приняв душ и достав из сумки женский журнал, прихваченный в дорогу, Анна попыталась углубиться в чтение, но ничего не получалось. Константин Петрович никак не выходил у нее из головы.

«И все же перемены с ним произошли не за дверьми квартиры. Что-то случилось в течение каких-то пяти минут, пока мы с Верой прощались в прихожей. Может, Дербенев что-то ему рассказал? В начале просто не хотел портить настроение, а потом выдал новость по первой программе? Что-то действительно очень неприятное. И не со злого умысла. — Она достала из бара минералку и плеснула себе в стакан. — Я видела сегодня, какие теплые чувства их связывают. Между родными братьями не всегда такое увидишь. О чем же все-таки был разговор?»