– Мими, – произнес он с памятной ей плутоватой улыбкой.

На мгновение сердце девушки сильно забилось – ее любовь вернулась к ней! – но радость моментально угасла, когда Мими взглянула ему в глаза.

– Считаешь меня дурой? Я в курсе, где сейчас нахожусь. Ты – не он! – отрезала Мими. Однако копия оказалась вполне убедительной. У стоящего рядом парня были темные пышные волосы Кингсли и его темные глаза, в которых плясали озорные искры. Даже запах напоминал о Кингсли – сигареты и виски, жженый сахар и кофе – от этой смеси душа Мими заныла. Даже смотреть на двойника слишком больно. Только теперь Мими осознала, что она видела настоящего Кингсли в далеком прошлом. Когда же в последний раз он держал ее в объятиях? Как давно он не поддразнивал и не улещивал, выманивая улыбку!

– Откуда ты знаешь? Ты спустилась сюда, чтобы вернуть меня. И я здесь, – произнес юноша со знакомой кокетливой улыбкой. – Как поживаешь?

– Ты, часом, не забыл, что я сама отсюда? Со мной такая игра не пройдет.

– Кстати, об игре. Тебе очень нравились наши развлечения, – произнес он, взяв Мими за руку и погладив ее ладонь. Прикосновение вызвало у Мими краткое воспоминание: купальный халат, падающий на пол, клыки, касающиеся ее шеи… его тело, поджарое и сильное, прижимающееся к ней.

Мими покачала головой.

– Я здесь не ради какого-то двойника, – огрызнулась она.

Не-Кингсли подмигнул девушке.

– Твое дело. Но ты не сможешь спуститься глубже без твоего друга. А я совершенно уверен, что мы его заполучили, – сказал он, кивком указав в сторону террасы, где Оливер целовался с Не-Шайлер.

– О небо! Это уже чересчур! – Мими швырнула бокал с шампанским и ринулась к своему Проводнику, чтобы высказать ему все, что думает.

– Оливер Хазард-Перри! – завопила она, испытывая неловкость за Оливера. Юноша с призраком сидели, обнявшись, на шезлонге. Их страстные объятия почти достигли стадии «удалимся в спальню». Не знай Мими, что это невозможно, она готова была поклясться, что призрак изготовился запустить клыки в шею Оливера. – Эй, дружище, нам пора! – встряхнув юношу, окликнула Мими.

Он открыл глаза. Выглядел парень одурманенным и изумленным, словно Мими разбудила его, не дав досмотреть чудесный сон.

– Я не могу ехать. Я сегодня женюсь, – наконец ответил он.

– Эта девушка не та, кем кажется. И ты в курсе. Я точно знаю, что ты знаешь. Ты не идиот! – вспылила Мими.

– Она и понятия не имеет, о чем говорит. И никогда не соображала, – произнесла Не-Шайлер, презрительно вскинув голову. – Оставайся и состарься со мной, Олли. Помнишь, мы так и хотели?

– Отпусти его, сирена! – приказала Мими.

– Не слушай эту суку. Ты ее ненавидишь. Мы всегда ее терпеть не могли.

Оливер тяжело вздохнул и отстранил девушку.

– Нет. Ничего подобного. Мы, возможно, малость ее побаивались. Я понимаю, что в конце концов ты ее пожалела.

Он повернулся к Мими:

– У нас никогда не было к тебе ненависти.

Мими кивнула и помогла Оливеру подняться с шезлонга.

– Знаю. Поэтому я ее и спровоцировала. Я подумала, что, если двойник скажет что-нибудь противоположное мнению Шайлер, это поможет. Пошли отсюда.

Не-Шайлер свирепо уставилась на Оливера:

– Ты смеешь пренебречь желанием сирены?

– Да, – отозвался юноша, к которому постепенно вернулся разум.

Сирена хрипло завопила от возмущения и впилась когтями в его руку.

– Отпусти!!! – взревела Мими. Оливер попытался отпрянуть. Увидев, как любимое лицо преобразилось в гримасу ведьмы, он побледнел.

Сирена гневно завизжала.

Мими выдернула из бюстгальтера иглу, превратившуюся в меч. Девушка замахнулась на гарпию. Клинок засверкал россыпью серебряных искр.

Не-Шайлер зашипела и плюнула кислотой, но отскочила, когда Мими сделала выпад. Клинок мгновенно оказался у горла твари, и сирена, выпустив руку Оливера, исчезла во вспышке пламени. Внезапно небо почернело, и вдали послышался раскат грома. Сверкнула молния, струи дождя принялись хлестать, подобно осколкам стекла. Разрушенная иллюзия растаяла и растворилась в тенях.

Оливер с Мими быстро пробрались сквозь тающую толпу к входу, где стоял «Мустанг». Мими поспешно подняла крышу, чтобы они не промокли до нитки.

– Как самочувствие? Понимаю, тебе нелегко, – произнесла Мими, отъехав на некоторое расстояние. Они прошли только первое испытание из череды искушений. Мими осознавала, что путь будет трудным. Хельда так просто не отпустит душу Кингсли.

Оливер потер руку, где остались следы от когтей сирены. Он начал понимать, что кусок, возможно, ему не по зубам. Но, к облегчению, вдруг заметил, что они с Мими снова одеты в прежнюю одежду. Отвратительное наваждение со свадьбой закончилось.

– Где пропадала?

– Они пытались подсунуть мне поддельного Кингсли.

– Почему ты быстро избавилась от него, а у меня ничего не получилось?

Мими помолчала.

– Я отсюда родом. Ангелы Тьмы созданы из того же праха, что и преисподняя. Поэтому я была уверена в подделке. Я знаю уловки ада. Вот что дает мне преимущество, – наконец объяснила девушка.

«Впрочем, имелись и другие признаки», – подумала она. Настоящий Кингсли всегда небрит, а у двойника кожа оказалась гладкой и слишком мягкой. Кингсли – словно острый нож с алмазным лезвием и кожей грубой, как наждачная бумага. Но сопротивляться двойнику было непросто, хотя Мими пыталась это скрыть. Самым тяжелым оказался момент, когда она заметила Не-Кингсли в тени деревьев. Тогда девушка на секунду поверила, что любимый вернулся к ней.

– Прости, – с трудом шевеля языком, произнес Оливер. – Я перестал соображать, где нахожусь. Больше не повторится.

– Отлично. Не стоит застревать в преисподней надолго. Кроме того, ты и сам знаешь – она того не стоит. Тебя бросили, – подытожила Мими. Она не хотела никого обижать – лишь констатировала факт. Воистину, Шайлер с Джеком – одного поля ягоды. Вероломные дряни.

Оливер предпочел пропустить последнюю шпильку мимо ушей и сменить тему.

– А что бы случилось? – спросил он. – Если бы я остался с этой… сиреной?

– Точно сказать не могу, но ничего хорошего.

Оливер дал волю воображению. Он женился бы на двойнике, веря, что живет с Шайлер. Но понемногу иллюзия истаяла бы – не в один миг, а постепенно, по капле. Призраку бы надоела глупая возня. Он, Оливер, обнаружил бы, что связан с гарпией, чудовищем. Оказывается, он приковал себя к бездушной твари, которая изводила бы сутки напролет, насмехаясь над несбыточной любовью. Хвала небесам за вмешательство Мими!

Кроме того, Оливеру не хотелось думать о Шайлер подобным образом. Он не брал в расчет поцелуй фамиляра и по-прежнему любил Шайлер. Он любил ее до того, как девушка взяла его кровь. Это чувство навсегда останется с ним, хотя он уже не являлся фамильяром Шайлер. Юноша изо всех сил старался помнить, как был счастлив за подругу на ее свадьбе. Он чувствовал себя таким сильным, храбрым, великодушным… Он и вправду способен искренне радоваться за Шайлер, а сирена отняла этот дар. Теперь Оливер ненавидел себя – ведь он уступил собственным мрачным фантазиям. Он вовсе не такой! Он отказался от любимой и пожал руку Джеку. Оливер ощущал себя изменником. Он поддался самому заветному и тайному желанию, хуже того – он предал сам себя. Он не такой, он лучше!