– Да, можно себе представить, – тихо сказала я и коротко коснулась рукой ее колена. Не знаю, что еще могла ей сказать, но мне хотелось показать, что я очень ценю ее откровенность.

– А у тебя, Руби? – спросила Лин.

Какое-то мгновение у меня в голове было абсолютно пусто, и я понятия не имела, что бы я могла написать на своем листке. Но потом я прогнала перед глазами весь прошлый год месяц за месяцем и обнаружила, что он был хорош весь в целом. Хотя после истории с Джеймсом мне и было грустно, но даже начиная с сентября произошло так много всего, за что я благодарна.

Я стала руководительницей оргкомитета, получала в школе хорошие оценки, и меня пригласили в Оксфорд. Я ближе познакомилась с Лин, теснее срослась с Эмбер и даже обзавелась новой подругой. И впервые в жизни влюбилась.

Совершенно неважно, что с Джеймсом все кончилось так плохо… когда я думаю о наших разговорах – напрямую и по телефону – и о наших общих воспоминаниях, то я ни о чем не жалею. Наоборот, этот опыт относится к лучшим моментам минувшего года. Даже если все ушло в прошлое.

Я тяжело сглотнула, уставившись на чистый лист, лежащий передо мной на журнальном столике.

– Не знаю, с чего начать. Думаю, поездка в Оксфорд была лучше всего. Я так долго мечтала о том, чтобы поехать туда всей семьей. И вообще побывать там… Об этом я всегда буду помнить, – сказала я слегка охрипшим голосом и заставила себя улыбнуться.

– Да, там было как в сказке, – добавила Эмбер.

Я кивнула, нарисовала небольшой круг и вписала к него: «Поездка в Оксфорд».

Кажется, после этого лед был сломан. Мы рассказывали друг другу даже о самых маленьких и самых странных событиях года. Например, Лин получила в супермаркете букет цветов, потому что оказалась тысячной покупательницей, а Лидии какая-то пожилая дама сунула фунт, чтобы та могла купить себе что-нибудь сладкое.

В какой-то момент общее настроение стало не таким подавленным, как вначале. Наоборот, мы наперебой смеялись, и казалось, будто мы вчетвером давным-давно привыкли проводить время вместе. Часов в восемь родители простились с нами и уехали к друзьям. Я видела, какое облегчение они испытывали оттого, что я вышла в этот вечер из своего заточения и была в компании подруг.

Потом мы смотрели фильм «В активном поиске». Эмбер заказала этот фильм себе в подарок на Рождество, потому что ей очень нравится Ребел Уилсон, и, когда два часа спустя пошли финальные титры, я поняла почему. Даже Лидия в каких-то местах громко хохотала, хотя при этом имела такой вид, будто не ожидала от себя способности издавать подобные звуки.

Даже не дождавшись конца титров, мы принялись за пирог, приготовленный папой.

– Везет же тебе, Руби, – Лин держала перед собой на вилке кусочек пирога, подробно разглядывая его. – Твоя мама работает в пекарне, а отец повар. Будь я на твоем месте, я была бы просто на седьмом небе. Мне так не хватает нашей поварихи.

– А у вас была своя повариха? – спросила Эмбер, выпучив глаза.

– Да, – сказала Лин, пожимая плечами, как будто это было само собой разумеющееся. – Но потом все изменилось, и пришлось заново учиться всем основам. Мамины поварские способности тоже несколько заржавели, но она все равно научила меня нескольким китайским рецептам, которые узнала еще от моей бабушки. Теперь нам в радость готовить вместе.

Я откусила кусочек пирога и смаковала его во рту.

– Единственное, что я умею делать, это яичница, – задумчиво произнесла Лидия. – Наверное, такая перестройка далась вам безумно трудно.

В первый момент казалось, что Лин удивили слова Лидии, но потом она легко улыбнулась:

– Я научилась не оборачиваться, смотреть только вперед. – Она положила вилку на опустевшую тарелку и пальчиками собрала с тарелки последние крошки. После этого она взяла один из пакетиков и подняла его вверх. – Вам, кстати, тоже надо это сделать. Уже почти десять.

– О, какая прелесть, – сказала я, когда Лин раздала нам маленькие книжечки. Они были скромные, с черной обложкой в золотую крапинку, с кремовыми страницами и двумя ленточками-закладками – как раз такие мне нравились больше всего.

– Это мой первый планер, – заявила Лидия, растерянно посмотрев на книжку, а потом на нас. – И что я должна сделать?

Эмбер собрала в стопку наши пустые тарелки и отставила их в сторону, потом поставила ноутбук на середину журнального столика так, чтобы всем был виден экран.

– Собственно, это очень просто, – сказала она. – Каждый год на Сильвестра мы записываем наши планы. – Она раскрыла ежедневник и указала на первую страницу. – И для этого мы должны первым делом оформить заголовок.

Мы сообща стали подбирать в интернете шрифты, которые нам нравились, и пытались их изобразить или просто ориентироваться на них. Мы работали в основном молча, единственными звуками был шорох наших ручек по бумаге и тихая музыка на заднем плане.

Однако пока я дорабатывала детали своего заголовка и обводила цифры грядущего года светло-серым цветом, мне вдруг снова стало тяжело на сердце. В следующем году в это время все будет другим: уже через семь месяцев у меня в кармане появится – надеюсь – свидетельство об окончании колледжа Макстон-холл. И после этого я – надеюсь – окажусь в Оксфорде. У меня будут другие преподаватели и новые однокурсники. Другая комната в общежитии и новые друзья.

Новая, волнующая жизнь. Жизнь без Джеймса Бофорта.

Эта мысль пришла внезапно и причинила мне такую боль, какой я не ожидала. Я схватила ручку и написала:

Планы

Окончить школу.

Поступить в Оксфорд.

Продолжать поддерживать тесную связь с мамой, папой и Эмбер.

Найти как минимум одну новую подругу или друга.

Больше не волноваться о том, что могут подумать обо мне другие.

Но пока я записывала эти пункты, то заметила, что в этом есть что-то неправильное. Этот список не был честным, и если прислушаться к себе, то станет ясно почему.

Год назад я впервые в жизни влюбилась – и мне разбили сердце самым подлым образом. Этот факт не так-то просто стереть из памяти. Понадобится еще какое-то время, чтобы пережить это. Тоска никуда не денется только потому, что наступит новый год.

До сих пор я не хотела видеть Джеймса. Я питала надежду в какой-то момент просто забыть его. Но теперь я заметила, что не могу записать свои планы, пока отношения между нами не прояснятся. Есть еще слишком много того, что я хотела бы ему сказать. И думаю, что, пока я этого не сделала, не смогу расслабиться. Я не смогу начать ничего нового, пока Джеймс занимает так много места в моих мыслях, в моих чувствах и в моей жизни.

– Руби? – Голос Лин пробился словно издалека.

Я взглянула на нее, и мне в голову пришло решение.