class="p1">Ниш сглатывает. В горле пересохло. Ему приходится бороться с желанием откашляться. Он бросает взгляд на Эффи. Отраженный свет костра сверкает в ее глазах, широко раскрытых, когда она наблюдает за дверью, ожидая следующего яростного натиска.

Мне кажется, оно играет с нами, — говорит Ниш, затаив дыхание.

«Спасибо, это очень утешительная мысль», — говорит Эффи.

Ветер набирает силу и завывает по краям здания, наполняя тишину низким заунывным стоном. Неужели они так и проведут время до рассвета, думает он? Запертые в темноте, спорящие и угрожающие друг другу, напуганные таинственными звуками снаружи?

Как по заказу, снова раздается высокий скребущий звук. Но на этот раз это громкий хор, который, кажется, доносится из каждого окна. Для Ниша это почти невыносимо — и потому, что страшно, и потому, что звук такой назойливый. Он действует ему на нервы.

«Прекратите! кричит Джесс, прижимая руки к ушам.

Уходите… — кричит мужской голос.

Закрытое ставнями окно позади Джесс вылетает внутрь, взрываясь битым стеклом и щепками дерева, тускло отсвечивающими в свете костра. На долю мгновения мелькнуло что-то металлическое — достаточно долго, чтобы Ниш смог уловить лишь самое мимолетное впечатление. Как будто в окно во время бури влетела серебряная ветка. Сверкающие ветви расходятся по обе стороны от Джесс. На мгновение ее силуэт становится тусклым на фоне тонкого сияния снега за окном, отчего она становится похожа на ангела с крыльями из зыбких костей.

Затем они складываются, и она вскрикивает.

Ниш моргает и уворачивается от разбитого окна. За ту миллисекунду, что он не смотрит, Джесс исчезает.

Снаружи снова раздается ее крик, потом затихает.

Глава 8

Джесс, — кричит Стив в пустоту. Джесс, детка?

За неровными краями стекла и осколками дерева — бархатная темнота и тишина зимней ночи. Через разбитое окно в паб залетает шквал снежинок. Стив бросается вперед, упирается руками в подоконник и еще раз выкрикивает имя своего партнера.

Стив! Уходи оттуда! кричит Эффи. Ниш насмотрелся фильмов ужасов, чтобы понять, что она права. Подставленный в разбитое окно, он — легкая добыча. Чтобы совершить второе убийство, что бы там ни было, потребуется всего лишь доля секунды.

Но Стив не слушает. Он дико смотрит в темную ночь, застыв на месте.

К удивлению Ниша, в дело вмешивается мясник. Преподобный кладет мозолистую руку на плечо Стива, оставляя свой тесак незащищенным. Она умерла, — говорит он, его глубокий голос мягок и сострадателен, злость и ярость исчезли.

Ее не может быть, — говорит Стив, его голос мягкий и мальчишеский.

Она и есть. Простите, — преподобный делает паузу на долю секунды. От вас не будет никакого толку, если вы будете стоять у этого окна».

Стив позволил увести себя обратно в глубь паба. Шок от потери оставил его широко раскрытыми и ошеломленными. На его щеке серебрится след от слезы.

Профессор Плам поднимает бровь на преподобного, как бы намекая на то, что Стив мог быть брошен на произвол судьбы. Каковы бы ни были его рассуждения, крупный мужчина остается неразборчивым.

Когда Стив благополучно удаляется от открытого окна, преподобный начинает орудовать одним из игровых автоматов, прислонившись всем телом к тумбе. Помоги нам, — рычит он на Ниша.

«Я?

«Да, ты.»

Почему бы и нет… Ниш окинул взглядом остальных мужчин в комнате. Полковник Мастард — образец крепкого парня, но ему уже за шестьдесят, и он больше подходит для того, чтобы руководить действиями из кресла со спинкой, а не рисковать грыжей. Профессор Плам, правда, моложе. Но он ни за что не бросит свой дробовик, чтобы его не подобрал кто-то другой. Нишу приходит в голову, что дробовик — единственное оружие, для использования которого не требуется физическая сила. Конечно, отдача может выбить ему плечо, но при условии, что он не является абсолютно безнадежным стрелком, это уже второстепенная проблема. А еще есть Стив — человек, в мгновение ока превратившийся из мачиста в израненную шелуху прежнего себя.

Ниш не считает себя особенно сильным. Он легкий и жилистый, создан скорее для скорости, чем для силы. А что касается скорости, то несколько раз он бежал за автобусом. Иногда он поднимается по лестнице, а не по эскалатору в метро. Не из каких-то особых соображений фитнеса или тщеславия, скорее из соображений целесообразности, когда стоит длинная очередь и он быстрее окажется на уровне улицы, если немного напряжется.

Но все же он упирается руками в боковую стенку шкафа. Это неудобная форма, не имеющая реальной опоры, — тяжелая и шаткая, как книжный шкаф, доверху набитый томами. Преподобный хрюкает и сдвигается с места, и шкаф сантиметр за сантиметром перемещается по полу.

Несмотря на то что Ниш напрягается, прилагая все усилия, преподобный делает большую часть тяжелой работы. Причем в буквальном смысле. Ниш просто помогает направлять машину, в лучшем случае не давая ей упасть.

Холодный воздух, дующий через разбитое окно, резкий и горький. С ближайшей к окну стороны Ниш чувствует на коже ледяные колючки. С другой стороны от огня паба исходит тепло. Пока он взваливает на себя ношу, он видит скамейки для пикника в пивном саду, густо покрытые снегом, заборчик, наполовину утопающий в сугробе. Дальний план растворяется в темноте, заслоняемой толстыми хлопьями, которые все еще падают. Он может различить силуэт больших тисовых деревьев в церковном дворе, намек на колокольню за его пределами, но не более того. Здесь нет уличных фонарей, поэтому единственный источник света — неземное свечение самого снега.

И там, пересекая пивную, Ниш видит следы существ, которые преследуют его ночью. Там, где снег уплотнился и облез, есть следы, выглядящие как темные лунки на нетронутом покрытии. Слишком темно, чтобы разглядеть очертания ног, но создается впечатление, что нечто целенаправленное и мощное прокладывает путь вокруг здания. Это не должно удивлять, если принять во внимание все обстоятельства. Нет, но размер следов — да. Они размером с кастрюлю. Что бы ни создало эти отпечатки, оно большое, тяжелое и сильное. Какой бы тяжелой ни казалась эта фруктовая машина, она не сможет замедлить движение того, что там находится.

Джесс не видно, думает он. Но с тошнотворным чувством в животе Ниш понимает, что это не совсем так. Среди потревоженного снега виднеется темная лужа, которую он сначала принял за тень. Теперь он понял, что снег обесцвечен. Нишу не нужно присматриваться, чтобы понять, что это кровь.

Игровой автомат встает на место, и вид через окно закрывается.

Без тебя бы не справился, — говорит преподобный. Он похлопывает Ниша по плечу с такой силой, что у него подгибаются колени. Преподобный поднимает лопатки