– Я кое-что вспомнила, – сказала она.

Стефано насторожился.

Он проснулся в пустой кровати и хотел только одного: снова затащить туда свою жену. Он был так сильно возбужден, что мог думать только о близости.

Он внимательно вгляделся в ее лицо. В ее взгляде не было подозрения, а только оживление.

Он облегченно вздохнул:

– Что ты вспомнила?

– Нас. Нашу свадьбу. – Она покраснела и понизила голос. – Как мы впервые занимались любовью.

– И каковы эти воспоминания?

Анна коснулась ладонью лица Стефано и посмотрела на него с выражением блаженства.

– Это было замечательно, – сказала она. – Ты был замечательным.

Он обрадовался:

– Что еще?

– Деловые совещания. Ты меня повысил?

Он кивнул:

– Ник вышел на пенсию. Я переложил на тебя его обязанности.

Она округлила глаза:

– Ты ввел меня в совет директоров?

– А на кого еще я мог оставить компанию, пока я езжу в командировки? Ты исключительный предприниматель, за тебя проголосовали все члены совета директоров. И не только потому, что они боятся меня, – прибавил он до того, как она съязвила по этому поводу.

Оглядываясь назад, он признал, что именно повышение Анны по службе спровоцировало проблемы в их отношениях. В качестве секретаря она путешествовала с ним по миру. Как вице-президент английского филиала компании «Моретти», она должна была оставаться в Великобритании, когда он улетал в США. Они перестали видеться друг с другом каждый день и спать вместе каждую ночь и иногда расставались на неделю. Именно в это время Анна стала очень подозрительной.

Хотя она подозревала Стефано в неверности с самого начала. А быстрое продвижение по службе дало ей возможность гнуть свою линию.

Анна была умной и упорной. Она могла быть милой, а через секунду неприветливой. Она одновременно бывала и хорошим, и плохим полицейским, но люди всегда знали, что лучше не злоупотреблять ее добротой. Поэтому Стефано никак не ожидал, что она окажется охотницей за его деньгами, потребовав у него сто миллионов фунтов стерлингов. Он доверял ей так, как не доверял никому после смерти своего деда, поэтому его поразила ее ложь.

Она нежно поглаживала пальцами его щеку. Это был простой жест любви, от которого у Стефано потеплело на душе.

– Я не все помню, – прошептала она, придвинулась к нему, и он почувствовал ее сладкое дыхание. – Я помню, как мы подолгу работали в офисе и долгие ночи занимались любовью. Я не помню, как влюбилась в тебя, но я знаю, что была влюблена. Я чувствую это так же отчетливо, как щетину на твоем подбородке.

Закрыв глаза, она прижалась губами к его рту и замерла.

Стефано обхватил рукой затылок Анны и, крепко удерживая ее голову, углубил поцелуй. Его сердце забилось чаще, у него путались мысли.

Она говорила о любви? Любовь? Они ни разу не заговаривали о любви.

Их брак основывался на страсти. И желании иметь детей.

Стефано давно хотел детей. Ребенок должен был стать вишенкой на вкусном торте, каким была его жизнь. Ему было неприятно, что у его кузенов и кузин полно детей. В этом он не смог их превзойти. Но чтобы обзавестись детьми, следовало найти подходящую женщину, однако он ни одной из них не доверял. Тем не менее он надеялся однажды увидеть свои уменьшенные копии, которым в свое время передаст свое состояние.

Когда Стефано стал преуспевать в мире технологий, а журналисты узнали о его нищенском прошлом и тюремном заключении, они вдруг захотели взять у него интервью и обо всем услышать из первых уст. Он с радостью согласился, с удовольствием позируя фотографам на фоне своей яхты или частного самолета. Стефано превратился в идола для детей Лацио – местный плохой мальчик стал хорошим и успешным. Он ни на минуту не сомневался, что его родственники по-прежнему живут в тех же домах в той области. И он верил, что им неприятен его успех.

Через фотографии и интервью он словно говорил им о том, от кого они отказались. Если бы они относились к нему как к родному, а не как к дикому зверю, то все его богатства принадлежали бы им тоже. В конце концов, он итальянец и чтит родство! Он работал бы и жил ради своих родных. Но в пятнадцать лет он решил, что у него нет родственников. Каждое заработанное им пенни принадлежало только ему.

Когда после первого страстного поцелуя с ним Анна легкомысленно и взволнованно заявила, будто они должны пожениться, если он хочет спать с ней, Стефано понял, что она будет матерью его детей и лучшей кандидатуры ему не найти. Они фантастически хорошо сработались, их тянуло друг к другу, и они уже знали взаимные недостатки. Почему бы не пожениться и не родить детей? Если не Анна, то кто? По крайней мере, жизнь с Анной будет веселой, думал он. Она чертовски сексуальна. Он доверяет ей. Но любовь? Любовь придумана для дураков романтиков, которым хочется как-то назвать свои желания.

Стефано любил только его дед. После его смерти Стефано быстро узнал, что никто его любить не станет. Повзрослев, он начал ловить на себе взгляды красивых женщин и обнаружил, что их желания основаны исключительно на физических потребностях.

Анна оказалась первым, после его деда, человеком, который разглядел истинную сущность Стефано. Его характер не отталкивал ее, она по-прежнему его желала. Он бесил ее, но не вызывал отвращения. И она не пыталась его изменить.

Они понимали друг друга лучше, чем кто-либо другой.

Но потом она так эффектно обвинила его, унизила и бросила, и он понял, что она все время притворялась. Анна просто выжидала время, чтобы получить желаемое. Вероятно, она все спланировала с самого начала…

Он должен сосредоточиться. Он не должен позволять тому, что сейчас между ними происходит, изменить его суждение о ней.

Под любовью, о которой она сейчас говорит, скрывалась ненависть. Только лютая ненависть заставила бы Анну поступить со Стефано так, как она с ним поступила. Если бы она чувствовала к нему хотя бы искорку любви, то не реализовала бы свой грандиозный план.

И теперь он ненавидит ее. Его великий план реализуется лучше, чем он надеялся.

Стефано отмахнулся от беспокойства и сосредоточился на испепеляющем его желании. Подняв из ванны и завернув в большое полотенце, он понес Анну в кровать.

Они весь день занимались любовью, немного дремали, и Стефано никак не мог отделаться от ощущения, что его план находится под угрозой срыва.

Гардеробная Анны в пляжном доме в Санта-Крус была даже больше, чем в лондонском пентхаусе Стефано. Ей казалось, что она целую вечность просматривала одежду, на которой по-прежнему были магазинные бирки. Она догадалась, что они со Стефано нечасто бывали здесь после покупки дома.

После долгих размышлений она выбрала светло-зеленое платье с запахом на талии, длиной до колен, с тонким поясом, расшитым изящными бриллиантами. Она также решила, что на завтрашнюю церемонию награждения наденет великолепное красное платье.