– Можно и без взяток, – возразил Брусникин. – Если это самое начальство вчистую работает на Запад и получает там зарплату.

– Нацбанком «Призрак» уже занимается, – сказал Мараев с заминкой. – Ну или должен заниматься, задание выдано давно. Для коррекции работы руководителей таких структур нужна тщательная подготовка, чтобы не получилось срыва, означающего катастрофу. Мы знаем, что президенту подсказывал неверные решения советник Долгий. В результате вмешательства слиперов он потерпел поражение и лежит в коме. Но у него должен появиться сменщик.

– Смотрящий номер два, – хмыкнул Брусникин.

– Вот его надо вычислить как можно быстрей. У вас есть что-нибудь, Иван Егорович?

Козодоев ослабил галстук: в кабинете было жарко. А он всегда одевался с подчёркнутой официальностью и строгостью.

– У советника Долгого было шесть помощников.

– Было?

– Трое уже в бегах, умчались якобы в командировки за рубеж, как только узнали о том, что их патрон в больнице. Осталось трое, и мы их проверяем. Пока что ни на одного из них не нашлось никакого компромата.

– Удивительно, – пробормотал Брусникин.

Козодоев кивнул.

– Сам удивлён. Люди на такие посты взбираются тяжко, особенно если не имеют социальных лифтов. А из этих троих ни один не вошёл во власть через знакомых или взятки. Всех выбирали и продвигали российские общественные организации вроде Народного фронта.

– Это говорит лишь о том, что они хорошо подготовились решать задачу и идти вперёд мелкими шажками.

– Не думаю, что все трое являются агентами ЦРУ, – пошутил Козодоев.

– Но лучше перестраховаться. Кто эти трое?

– Фистулов Борис Аркадьевич, юрист, Делегацкий Дмитрий Игоревич, финансист, и Смоляр Иван Архипович, заместитель главы Администрации президента и член исполкома Народного фронта.

– Знаю только последнего.

– Надо дать задание слиперам, чтобы они проверили этих господ, – сказал Устоев. – И дело с концом.

– Дело вовсе не такое простое, как вам кажется, Данил Фомич.

– Но без проверки не обойтись.

Козодоев сжал зубы, не желая спорить.

– Теперь поговорим о наиболее важном деле из всех предлагаемых, – сказал Мараев. – Нам нужен свой человек в «Комитете 300».

По кабинету расползлась тишина.

Мараев наметил улыбку.

– Что примолкли?

– Но ведь этот клуб миллиардеров… – начал Устоев.

– Хотите сказать, нам не по зубам?

– Ну-у… в общем…

– По большому счёту он действительно нам неподконтролен, – сказал Козодоев. – Хотя мы и работаем с ним, накапливая информацию. Не секрет, что операция по разработке пандемии коронавируса была инспирирована руководством Комитета под управлением Бенджамина де Ротшильда, потомка основателей клана Ротшильдов в седьмом поколении. Концепция сработала прекрасно, хотя мы оказались успешнее остального мира, разработав вакцину от ковида первыми. Но развитие пандемии позволило глобальным корпорациям начать разработку ещё более агрессивных видов вирусов. Атака ещё впереди, и мы отслеживаем деятелей этого клана, тем более что Бенджамина убили.

– Известно, за что? – подал голос Вересаев.

– Предположительно за поддержку Трампа во время выборов президента, так как Бенджамин намеревался вбросить в Сеть сведения о Байдене взрывного характера. Но вполне может быть реальным и второй вариант: младший Ротшильд поспешил рассекретить разработку нового штамма, за которую заплатили МВФ, Всемирный банк развития и Банк международных расчётов. Вот его и грохнули.

– Теперь вы понимаете, зачем нам «крот» в «Комитете 300»? – прищурился Мараев.

– Мы обязаны знать, какую гнусность готовит он нам, – сказал Вересаев.

– Совершенно верно. Главное оружие теперь страх. Мир, объятый страхом, можно разворачивать в любом направлении, в том числе науськать его на Россию, что уже и делается с возрастающим масштабом. Почти все народы мира уверены, что во всём виноваты русские. Пандемия ковида – один из инструментов воздействия на психику людей ради уничтожения России и далеко не первый эксперимент по глобальному разобщению человечества ради перехода к полному цифровому управлению цивилизацией. Вот и давайте задумаемся, что мы можем противопоставить этой сволочной античеловеческой системе.

– С такими малыми силами? – с сомнением хмыкнул Брусникин.

– Вопреки малым силам! Очень надеюсь, что из нашей небольшой компании вырастет глобальная система праведного развития человечества. Мы просто ещё не вполне осознаём, какая это сила – паранормы на службе сил добра!

Совещание продолжалось ещё час, после чего члены КЗО стали расходиться. В кабинете Мараева остались двое, он и директор ФСБ.

– У меня есть предложение, Михаил Модестович, – сказал Козодоев.

– Слушаю.

– Слиперы должны работать под нашим непосредственным руководством.

– Разве они не работают под нашим руководством?

– Через Сивкова… э-э, теперь через Ланина.

Мараев озадаченно почесал голову.

– Вы не доверяете полковнику?

– Доверяю, но, во-первых, он креатура Добрынина, а во-вторых, слишком самостоятелен. Нас ожидают времена, когда счёт будет идти даже не на дни, а на часы и минуты.

Мараев задумался…

Подъехали к зданию спортивно-оздоровительного комплекса «Синички» к девяти часам утра, за час до открытия.

Утро выдалось пасмурное, вполне соответствующее середине осени, и выходить никуда в серость и слякоть не хотелось, несмотря на красоту природы.

Москва не зря зовется зелёным городом, если считать по площади зелёных насаждений, парков, бульваров и лесков. А в последние годы она ещё и активно благоустраивалась и превратилась в настоящую жемчужину не только для туристов и людей, занимавшихся активным отдыхом, но и для жителей столицы.

Трёхэтажный ОСК «Синички» располагался в Митино на берегу одноимённой реки, имея в своём распоряжении спортивные залы для разных видов спорта, бассейны, беговые дорожки, фитнес-центр и массажные кабинеты. Один из таких кабинетов и посещал молодой продвинутый Владимир Набиев, считавший себя мажором и красавцем, несмотря на прыщавую рожу, тонкие губы, вечно растянутые в глумливой усмешке, и хилое тело любителя компьютерных игр.

Разведка «Призрака» досконально выяснила образ жизни этого молодого супермена и подготовила для слиперов программу коррекции его психики, заостренной на самоутверждении любой ценой. Хотя никто из сотрудников подразделения так и не понял, каким неведомым зигзагом судьбы этот молодой негодяй стал главным финансовым теоретиком страны, ректором Научно-исследовательского финансового института (НИФИ), разрабатывающего стратегию строительства финансовой отрасли России.