– Ты должен рассказать мне все, что видел… – решила присесть удивленная не меньше меня Орра.

Глава 5

Я была в ужасе от зловещего непрекращающегося хохота Мау, а еще от того, что мое тело отшвыривало от меня людей каким-то сверхъестественным образом. Оно ранило, а я, сколько себя помнила, боялась причинить боль другим. И теперь, когда я больше не могла себя контролировать, старый страх не просто высунул нос, а грыз меня изнутри. В помещение вбежал искрящийся человек – Найвус. Он окрикнул кого-то, и Мау утащили, подавляя его жалкие попытки к сопротивлению.

– Не думал, что полукровки на такое способны, – почесал Найвус в затылке. – Одевайся и следуй за мной.

Мы шли по многочисленным коридорам, и теперь я могла детально рассмотреть, где нахожусь. Булькание было ненавязчивым, но присутствовало повсюду, потому что мы находились на подводной базе. Я притормозила возле стекла, за которым мельтешили рыбы. Найвус недовольно меня поторопил, подтягивая за собой за руку. В коридорах нам встречались «искры», и длинные люди – магнусы, и даже парочка в чешуе, как у драконов. Я таращилась по сторонам, разинув рот, пока Найвус не затолкал меня в просторный кабинет.

Он не изобиловал мебелью: в углу пристроился небольшой диван и два кресла, напротив панорамного окна во всю стену стояла замысловатая арка. Через стекло просматривалось морское дно. Лучики света пробивались с поверхности сквозь чистую воду и красиво играли на красочном рифе. Мимо базы проплыла длинноносая рыба, задевая ее обшивку плавником. Я не могла отвести глаз от такой ошеломляющей красоты.

– Это она? – раздался поблизости вкрадчивый голос, Найвус кивнул. – Да, я чувствую в ней «искру», но недостаточно развитую.

Меня возмутили его слова, и я отвлеклась от созерцания морских глубин.

– Я вообще-то все слышу, – подняла я на говорившего глаза.

Он был высоким, широкоплечим, сверкающим белыми искрами мужчиной, с белыми волосами и такими же белыми глазами. В отличие от Райки у него сразу были зрачки, но они лишь слегка отличались по цвету от радужки: мне пришлось присмотреться, чтобы это заметить. Найвус отошел от меня и опустился в кресло, я почувствовала себя неуютно. Мужчина продолжал меня изучать и улыбаться.

– У тебя ментальная связь с чистокровным представителем нашего вида. Видимо, он влюблен в тебя, раз связался с полукровкой, – сказал он презрительно.

Я сморщила нос, и он в голос расхохотался:

– Серьезно?! Ты меня не принимаешь? Я идеален, – развел он в стороны руки, демонстрируя себя во всей красе: его кожа засверкала ярче, испуская видимое глазу свечение.

Я отвлеклась от фокусника и его жалкого представления, думая о том, что он только что сказал. И тут до меня начало доходить, почему Амарант с такой легкостью приходил ко мне во сне. Мы были связаны с ним каким-то невидимым образом. И произошла эта связь задолго до нашего ментального, как выразился этот индюк, соединения.

– Как ты оказалась на базе?

– Рудис! – раздался в коридоре чей-то встревоженный голос, и спустя мгновение в зал вбежал уже знакомый мне внешне Гектор.

– Я занят! – рявкнул Рудис, и его кожа потемнела, умаляя свечение.

– Это важно, – запыхался Гектор. – Мы засекли поблизости больших млекопитающих. Они держат курс по направлению к базе.

– Этого не может быть. Никому не известно о ее местонахождении, – скривился Рудис. – Ты же знаешь, что благодаря технологиям мы полностью невидимы. К чему этот переполох?

Гектор все еще тяжело дышал, держась за бок, а затем выпрямился, проводя рукой по волосам:

– Они сигналят нам. Драконы уловили сигнал своим чутким слухом…

– Что это за сигнал? – озадаченно спросил Найвус.

– Дардар сказал – крик о помощи, но требовательный. Он сможет узнать больше, когда они подплывут ближе. Судя по скорости, которую развивают эти существа, они достигнут базы в течении земного часа.

Я не понимала из разговора ни слова, но мне отчего-то передавалось их волнение. В конце концов, Рудис велел отвести меня в каюту, обещая, что мы продолжим разговор позже. Мне не очень-то этого хотелось. Найвус взял меня за руку и вновь потащил за собой.

Каюта была маленькой, скромной. Я устроилась на односпальной парящей кровати, успокаивая свое испуганно бившееся сердце. У меня из головы никак не выходил Мау и его истерический хохот. В следующий раз, когда ко мне придет Найвус, я попрошу его отвести меня к другу. Чувство вины поднималось из недр моего существа и вращалось в мыслях, назойливо мне досаждая.

Чуть позже мне принесли еду. Пусть она и выглядела как жижа, но обладала совершенно невероятными вкусовыми качествами. Я немного отвлеклась на прием пищи, мысли ослабли, и организм тут же этим воспользовался, медленно погружая меня в сон.

На этот раз я была чем-то бестелесным, витающим там, где нет жизни (в том виде, в каком я ее понимала). Я парила, испытывая легкость и нежность, ощущая разряженные частицы в воздухе, и различая вдалеке что-то походившее на кряканье уток. А затем я вошла в тело. Момент был тяжелым, но следом за ним я испытала радость рождения. Зрение было нечетким, однако быстро нормализовалось, и я увидела ее лицо. Карие глаза мамы были уставшими, но все равно будто бы улыбались. Меня положили на стол и запеленали. К тому моменту я уже испытывала голод и хотела поскорее вернуться к ней, как вдруг ощутила внезапный энергетический всплеск и жгучее чувство в груди. А после меня перетянуло в другое видение.

Я оказалась напротив камеры, в которой сидела рыжеволосая красавица, а за прутьями, сложив руки на широкой груди, стоял ящер, приходивший ко мне в тот раз, сразу после ласк с Амарантом. Он пододвинул к камере табуретку и присел на нее, расставляя в стороны свои крепкие ноги. Сейчас ящер выглядел как человек.

– Ханна, глупо, очень глупо, – вздохнул он, женщина отвернулась. – Мы знаем где он, и все равно его найдем. Амарант нам необходим. Клан не может существовать без лидера. К тому же, для него это единственный способ выжить…

Я навострила уши, потому что речь шла о мужчине, по которому я с недавних пор сходила с ума.

– В нем есть и частичка меня, Астус! – бросила Ханна на него испепеляющий взгляд. – Мой сын будет жить.

– А что если ты ошибаешься? Что если наша составляющая перевесит? Тебе прекрасно известно о том, что он должен сделать выбор. Геном нашего вида пожирает другие вариации генов. Так уж мы устроены. К тридцати годам среди нас не остается полукровок.

Слова ящера меня потрясли. Я не знала,