твой интеллект увеличится, твои навыки улучшатся. Мой дар свяжет нас с тобой навеки. Ты хочешь этого? – спросила Тёмная драконица.

Таракан не сомневался: какое бы оцепенение ни владело Корбеттом, сейчас он не мог мыслить здраво. Корбетт кивнул Тёмной драконице и уже открыл было рот, чтобы ответить, но не успел издать ни звука: Тёмная драконица маленькими сильными пальцами схватила его за подбородок и заставила открыть рот. Мгновение она молчала.

– Всё было проще, пока твоя подружка не лишила меня руки, но не волнуйся: я тоже искусна и умна. – С этими словами она вонзила белые зубки в свою нижнюю губу, и из ранки закапала тёмная кровь – прямо в открытый рот Корбетта.

Ученик Виолетты Фицуильям попытался сплюнуть, но Таракан схватил его за плечи, удерживая на месте.

Через несколько секунд ранка на губе Тёмной драконицы затянулась, кожа вновь стала гладкой и розовой. Девочка заставила Корбетта закрыть рот и проглотить кровь, а потом прошептала ему на ухо:

– Ты ещё поблагодаришь меня. Моя кровь сделает твой ум острее, а тело проворнее. Какое-то время ты будешь полон сил и сможешь работать быстрее и дольше. Ты сделаешь руку, достойную меня. Это мой тебе подарок – а ещё связь, которая отныне объединяет нас через мою кровь.

Как только Тёмная драконица выпустила подбородок Корбетта, он плюнул ей в лицо. Таракан ощутил гордость за их пленника.

Тёмная драконица стёрла плевок краем плаща и вперила взгляд в Корбетта.

– Таракан, отведи его в мою кузницу. Дай ему всё необходимое для изготовления руки, и пусть закончит работу моего предыдущего кузнеца-алхимика.

Корбетт слегка пошатнулся, и Таракан повёл его к выходу.

– Не волнуйся. Первое потрясение скоро пройдёт, и тогда… ну, постарайся не слишком наслаждаться. Помни, от кого ты получил эту силу; помни кто она такая.

Корбетт обернулся и посмотрел на маленькую девочку, сидящую на троне.

Глава десятая. Медий и предательство

Таракан сморщил нос, распахнул дверь кузницы и впустил Корбетта внутрь. Воздух здесь был спёртый, поэтому Таракан, пройдя по помещению, открыл все окна, выходящие на крыши Лондона. Недавно они выбрались из запутанной системы канализации; всю дорогу Корбетт шёл, шатаясь – сказывалось воздействие крови Тёмной драконицы. Дверь в конце одного из подземных туннелей вывела их к винтовой лестнице, и, поднявшись по ней, они попали прямиком в кузницу. Таракан почти втащил Корбетта по ступеням, потому что тот постоянно спотыкался.

Поначалу всегда так, тело и дух находятся в ступоре; однако Таракан понял: чем чаще человек принимает кровь Тёмной драконицы, тем сильнее становятся приступы, как это было в случае с Георгом, но и проходят они быстрее, после чего кровь начинает действовать – на какое-то время.

Корбетт начал медленно ходить по комнате и оглядываться, то и дело встряхивая головой, чтобы прийти в себя. Таракан прислонился к дверному косяку в противоположном конце кузницы (дверь, у которой он стоял, вела в кладовую).

В центре помещения находился кузнечный горн, тусклый и холодный, на дне очага лежал слой пепла и давно прогоревшие чёрные угли. Таракану было знакомо это чувство: его душа тоже когда-то была яркой и тёплой, но уже давно выгорела дотла. Он стиснул зубы, отвернулся и вошёл в тесную кладовую.

Вдоль стен хранилища тянулись полки, заставленные материалами: большие чушки необработанного металла, бутылки с сыпучими субстанциями и жидкости – к каждой ёмкости были прилеплены этикетки с выведенными от руки надписями, вроде «Осторожно: взрывоопасно!».

Корбетт тоже вошёл в кладовую и оглядел стоящие на одной из полок бутылки, коробки и бочонки с алхимическими веществами.

– Что это такое? – спросил он. – В смысле я знаю, что это, но почему я здесь? – Он прижал ладонь к виску. – Мысли путаются.

– Это скоро пройдёт, и тогда ты будешь чувствовать себя хорошо – даже прекрасно! Ты здесь потому, что ты кузнец-алхимик, а она хочет, чтобы ты изготовил для неё руку взамен той, что отняла Пейсли, и… – Таракан порылся в кармане, – ещё она хочет, чтобы ты сделал для неё несколько вот таких малышей. – Он достал свёрнутый в тугой рулон чертёж. – Подойдя к ближайшему верстаку, Таракан развернул лист и показал чертёж механического дракончика – в готовом виде существо должно было быть размером с крупного орла. – Под её управлением есть целая колония этих зверюшек. Твой предшественник закончил большую часть; это была последняя стая. – Таракан кивнул на полку – там стояло восемь механических дракончиков разной степени готовности. Корбетт подошёл к полке. – Тут должно быть много всего нужного, а также всё необходимое для создания тех деталей, которых у тебя нет. Разумеется, тебе придётся создать ночное серебро и медий… Ах да, ещё тебе понадобится вот это. – Таракан сунул руку в карман и достал стеклянный флакончик, наполненный густой тёмно-красной жидкостью.

– Это её кровь? – спросил Корбетт и облизнулся.

Таракан кивнул и резким движением сунул пузырёк ему в руки:

– Не обольщайся! Она понадобится тебе для создания руки и механических дракончиков.

Корбетт осторожно взял флакон и поспешно поставил на полку, к остальным алхимическим ингредиентам.

– Кто их сделал? – поинтересовался он, проводя кончиками пальцев по механическим дракончикам.

– Её последний алхимик.

– А что такое медий? – спросил Корбетт, снова поворачиваясь к собеседнику.

Несколько секунд Таракан бесстрастно взирал на паренька, потом тихо удивлённо фыркнул и вскинул бровь:

– Я-то думал, ты человек учёный и всё это знаешь.

Знаком предложив Корбетту идти следом, он пошёл в глубь кладовки и поднялся по деревянной лесенке на полуэтаж, расположенный под самым потолком. Здесь с одной стороны стояла койка, заваленная тонкими одеялами и грязными простынями, а с другой – письменный стол, на котором в беспорядке лежали какие-то бумаги и книги.

Таракан щёлкнул выключателем, и над столом зажёгся электрикосвет, оставив лежанку в темноте. Корбетт стал одну за другой брать со стола бумаги и подносить к свету. Он нашёл чертёж механического таракашки; все схемы были сделаны очень детально, нарисованы серебром, латунью, ночным серебром и…

– Значит, медий, – сказал он, проводя пальцем по нарисованному на бумаге контуру механического таракашки и причудливым металлическим деталям внутри жука – они были нарисованы чем-то похожим на жидкую медь. – Я уже видел этот металл в твоих механических таракашках на крыше дома Пейсли, но тогда я ещё не знал, что это такое, – и, честно говоря, до сих пор не знаю.

Таракан подошёл к Корбетту и выдвинул один из ящиков стола: внутри, среди карандашей, красок, кистей и листов бумаги лежал дневник из драконьей кожи, похожий