Элизабет видела, как дети и Уильям расселись по двум каретам. Едва кареты выехали на улицу, как она поспешила в комнату мальчиков. Ей предстояло обследовать стенные панели, проверить, нет ли тайников у камина, а если хватит времени — поискать секретные отделения во всех бюро.

Ей необходимо найти этот дневник и узнать, кто она.

Уилл глубоко вздохнул — он старался вспомнить слова своей мачехи, что-то насчет того, что терпение дружит с мудростью.

— Мальчики, сидите спокойно, или мы немедленно возвращаемся в дом! — прикрикнул он.

Сегодня никакой мудрости не хватит, думал он.

Майкл и Итан, снова принялись хлопать друг друга по ляжкам.

— Мальчики!

Голубые глаза Итана широко распахнулись.

— Извини, Уилл. Это Майкл все время пристает ко мне.

— А ты что скажешь, Майкл? — спросил Уилл.

— Уилл, я все здесь ненавижу. Я хочу обратно домой. Я хочу заниматься…

— Заниматься чем?

Майкл принялся рассматривать свои ноги.

— Я хочу снова заниматься делом. Я хочу ходить с тобой на рыбалку и на охоту.

Джеймс отрицательно покачал головой.

— Мне здесь нравится. Никакой работы, одна учеба.

Уилл вздохнул. Ему следовало бы знать, что мальчики ведут себя так от скуки. Если Джеймс, Люси и Элли рады освободиться от своих ежедневных обязанностей, младшие мальчики в работе давали выход энергии. Ему надо придумать для них такие занятия, чтобы они могли больше двигаться.

— Гляньте, лебеди!

Уилл посмотрел в сторону второй кареты. Сидевшая в ней Сара показывала на воду, где плавали утки и лебеди. Он чувствовал ее возбуждение даже на расстоянии. Несколько всадников кивнули им, проезжая мимо. Уилл сомневался, что кто-нибудь из них знал, кому они кивали и махали руками, но он отвечал им тем же. Ему придется играть в эти игры еще несколько месяцев, а потом он вернется домой.

И если ему повезет, Эбигейл дождется его.

Эбигейл.

Он не думал о ней несколько дней. Неужели он забывает ее? Эта мысль была как ушат холодной воды на голову. А ведь считается, что во время разлуки чувства становятся сильнее.

Но не у него.

Считалось, что она станет его женой. Навеки, и все же чем больше времени он проводил вдали от нее, тем больше он задумывался о ее недостатках.

— Уилл!

Он повернулся к Элли:

— Да?

— Скоро стемнеет. По-моему, нам лучше вернуться домой до того, как хлынет дождь.

Он посмотрел на небо и понял, что сестра права. Он велел кучеру поворачивать домой, а сам снова погрузился в мысли об Эбигейл. Все дело в том, что сейчас их разделяет расстояние. Вернувшись в Виргинию, он сразу же поедет к ней и не отступит, пока она не согласится выйти за него замуж.

Когда они вернутся в дом, он напишет ей длинное письмо. Пусть на таком расстоянии трудно понимать друг друга, письмо по крайней мере удержит его в ее сердце.

Едва они подъехали к дому, как на их головы упали тяжелые капли дождя. Мальчики ликующе вопили, Сара смеялась, а Люси и Элли щебетали. Они побежали к дверям, которые дворецкий широко распахнул для них.

Наверху хлопнула дверь, и Элизабет бросилась к лестнице.

— Вы уже дома?

Уилл хмыкнул, глядя на рыжие локоны, выбившиеся из ее модной прически. Было ясно, что она не ездила к подруге.

— Что с вами случилось?

— Что вы имеете в виду?

— Я думал, вы собирались навестить подругу, пока мы будем в парке.

— Я… я… я пыталась, но ее не оказалось дома.

Странно, он мог бы поклясться, что она сказала — подруга не выезжает, потому что ждет ребенка.

— Если у вас найдется время, я хотел бы поговорить с вами в моем кабинете.

Опустив глаза на свое платье, она возразила:

— Мне необходимо переодеться к обеду.

— Очень хорошо. Но мне бы хотелось поговорить с вами до обеда.

— Я недолго, — сказала она и поспешила в свою комнату.

Он повернулся, чтобы идти в кабинет, но дворецкий остановил его.

— Ваша светлость, я оставил почту на вашем столе. Ее сегодня много. Полагаю, весть о вашем прибытии распространилась в обществе.

— Спасибо, Джефферс. — Просмотр почты, по крайней мере, позволит ему скоротать время, пока не подойдет Элизабет.

Он вошел в кабинет, и у него отвалилась челюсть. Его прежде пустой стол был завален письмами и приглашениями. Никогда еще в свои двадцать восемь лет он не видел столько чепухи. Он вскрыл одно приглашение и пожал плечами. Оно было от вдовствующей графини Кантуэлл. Ее бал, видимо, был важным событием, но он не был уверен в том, что они готовы на нем появиться.

Отложив приглашение в стопку просмотренного, он взял следующее. Еще один бал, на этот раз в доме графа Херешира и его жены. Это приглашение отправилось туда же, что и предыдущее. Следующая бумажка была билетом в «Олмак».

В комнату вошла Элизабет, взглянула на билет и рассмеялась.

— Леди Джерси не теряла времени.

— Простите?

— Я об «Олмаке». Вам и вашим сестрам нужны билеты на посещение «Олмака» по средам.

— Это что-то вроде клуба? — смущенно спросил он.

— Ну, леди никогда не скажут, что это так, но на самом деле это недалеко от истины. Патронессы решают, кого допускать в «Олмак», руководствуясь социальным положением и титулом. Но даже герцог может утратить право на его посещение, если одна из патронесс найдет его поведение неподобающим.

Уилл повращал глазами.

— Еще одно доказательство, что эта страна гибнет.

Элизабет подбоченилась и сердито набросилась на него:

— Со страной все в порядке. Мне кажется, что мы очень хорошо доказали это под Ватерлоо.

— Элизабет, сядьте, — сказал он, указывая ей на кресло напротив. — Я просил вас прийти не для того, чтобы спорить о судьбах вашей страны.

— Нашей страны, — поправила она.

Уилл едва не зарычал. Он не желал и дальше объяснять ей, что никогда эта страна не станет его страной.

— Так почему вы позвали меня в свой кабинет? — спросила она, усаживаясь в кресло.

— Меня беспокоят мальчики. Я знаю, что в пятницу с ними начнет заниматься учитель, но они слишком мало двигаются.

— Вы можете каждое утро выезжать с ними на прогулку, — сказала Элизабет.

— Да, но этого недостаточно. Мне пришло в голову, что нам стоило бы некоторое время пожить в одном из поместий. Там у них будет много места, где потратить свою энергию, а мы с девочками могли бы ежедневно брать уроки этикета.