Или это была некая направленная на них обоих галлюцинация? Кем и зачем направлена? Сибирячкой Катюшей? Но зачем и почему?

Несомненно, Анатолий знал больше Павла. Поэтому и набросился на повариху, требуя разъяснений. Вместо разъяснений схлопотал, что называется, по полной. Так же, как накануне схлопотал Титов. Зато Павел «схлопотал» от Катюши только любовь. Наверное, потому что и сам дарил ей лишь любовь.

– Еще по одной, и пойдем искать дальше, – прервал его размышления Анатолий.

– Может, чуть погодя выпьем? – без всякой надежды на согласие спросил Павел.

– А ты уверен, что потом у нас будет возможность повторить? – скривился Анатолий. – Я вот при таких раскладах абсолютно не уверен. – Он до краев наполнил свой раскладной стаканчик. – Не уверен я, Паша! Понимаешь?

– В чем не уверен-то, Толик?

– Что мы с тобой живые из поисков твоего Белявского вернемся!

– Да не мой это Белявский! Чего заладил-то!

– Ладно, – махнул рукой Анатолий…

В это время окружающую тишину разорвала самая натуральная пулеметная очередь. Искатели вскочили и, не задумываясь о возможной опасности, бросились на звук – в сторону от реки, к поросли невысоких березок. За которыми вдруг открылось… ржаное поле!

Очередное «кино и немцы»? Нет, не немцы! Но, возможно, все-таки кино? По полю мчались всадники! Целью этих всадников была тачанка, которую они старались догнать. Та самая тачанка из фильмов про Гражданскую войну. Только на тачанке не было флага – красного или черного анархистского, с черепом и костями. Но с нее конкретно отстреливались, один из тех, в кого долбили из пулемета «Максим», крикнув и взмахнув руками, вывалился из седла и упал на землю. Его лошадь проскакала еще несколько шагов и тоже упала. Поднималась пыль, раздавались крики, одиночные выстрелы заглушались прерывистыми пулеметными очередями. Все как в фильмах «Служили два товарища», «Адъютант его превосходительства» или в еще более раннем «Огненные версты»…

Может, и в самом деле кино снимают? Но какие, к черту, съемки в этой глухомани! И откуда взялось идеально горизонтальное поле, хотя вокруг должны быть сопка на сопке? Какая зрелая рожь – здесь-то, да в октябре? Очередная галлюцинация?

Совсем рядом, почти над ухом Павла грохнул выстрел. И еще один, и еще. В приближающихся всадников стрелял Анатолий – с двух рук. В одной был «макаров», в другой – «маузер». Павел неплохо разбирался в оружии и сразу узнал тот самый «маузер» – образца 1896 года. Но откуда взялся этот раритет? И по кому все-таки стреляет Анатолий – по тачанке или по ее преследователям? И зачем стреляет? Чтобы привлечь внимание? Но и без того тачанка и ее преследователи вот-вот должны были оказаться совсем рядом.

Но нет! Происходящее на ржаном поле превратилось в отдельную, четко обозначенную границами картинку, которая сама по себе пришла в движение. Дальняя часть поля начала приподниматься, выгибаться… Пулемет на приближающейся тачанке дал еще одну глухую, захлебнувшуюся очередь.

Все изогнулось так, что за приподнявшимися колосьями стали видны только головы лошадей и папаха возницы. В то же время и преследователи тачанки приподнялись, хоть копыта их лошадей и тонули во ржи, но было абсолютно ясно, что они никак уже не могли касаться земли. Один из преследователей, видимо схлопотавший пулю в грудь, выпал из седла, но почему-то остался лежать на верхушках колосьев.

Ближняя часть картинки тоже начала выгибаться, сворачиваться и… вдруг, как по волшебству, исчезла, будто и не было тут никакого ржаного поля, никакой тачанки и всадников-преследователей.

* * *

Анатолий, словно закончив тяжеленную работу, опустился на землю там, где стоял. Павел нашел силы вернуться на берег за оставленными рюкзаками и фляжками и потом дойти обратно до Анатолия, сидевшего на земле, раскинув ноги.

– Ты на эту кавалерию намекал, боясь живым на базу не вернуться? – спросил Павел, усаживаясь рядом.

– Я не провидец, Паша, – помотал тот головой. – Не провидец, понимаешь?

– Я очень многого не понимаю, служба. Но скажи хотя бы, откуда у тебя «маузер»?

– Не знаю. – Анатолий вновь помотал головой и уставился на «макарова» и «маузер», что лежали рядышком на плоском камне.

– Но… зачем ты стрелял в… этих?

Прежде чем ответить, Анатолий вновь взялся за фляжку, но раскладным стаканчиком пользоваться не стал, выпил из горлышка. Павел последовал его примеру.

– Я исключительно на рефлексах стрелял, – сказал Анатолий, закусив. – Чтобы не затоптали нас с тобой кавалерия с тачанкой.

– А если бы они в ответ стрелять стали? Или, допустим, гранату бросили?

– Один уже собрался бросить, – ухмыльнулся Анатолий, – так я его срезал. Видел?

– Я до фига всего видел. Только не понял ничего! Что это вообще было, служба?

Анатолий помассировал виски, плечи, покрутил головой. Съел еще один блинчик. Дожевывая, повторил вопрос, который совсем недавно в квартире Павла задавал Константин Титов:

– Паша, ты всякую там фантастику читаешь? Любишь?

– А чего же еще читать и любить! – Павел тоже взял из коробочки блинчик и смачно откусил половину. – Только ее, родимую, и предпочитаю. И, конечно, про рыбалку разные прибамбасы интересны…

– Знаешь, Паша, была такая книга – «Война миров»…

– Толя, – перебил его знатный рыболов, – я творчество Герберта Уэллса почти наизусть знаю. «Война миров», можно сказать, моя настольная книга. Утрирую, конечно, но примерно так…

– Там марсиане пытаются захватить Землю…

– Знаю, Толя, знаю, не надо мне классику пересказывать!

– Так вот, Паша, сейчас и здесь происходит примерно то же самое…

– Да какие же из киношных кавалеристов, которых мы только что видели, – марсиане? Те, что в воздухе летали, – возможно. Так они же между собой сражались, до Земли им вроде бы нет дела.

– Хорошо, если так. Но если им до Земли нет дела, то воевали бы где-нибудь в другом месте…

Искатели помолчали. К алкоголю больше не притрагивались. Павел никак не мог сконцентрироваться на чем-то одном, слишком многое видел, пережил за слишком короткий срок. Даже сегодня уже событий случилось предостаточно: воздушный бой и осколок с неба, упавший между ним и Анатолием; появление откуда ни возьмись трупа фашиста времен Второй мировой войны; конфликт между ним, Анатолием и Катюшей; «кино» о тачанке и кавалерии теперь уже времен войны Гражданской; слова Анатолия, что Землю пытаются захватить инопланетяне! Теперь еще не хватало найти тело Белявского и что-то с ним делать…

– Надо дальше идти Белявского искать, – сказал, наконец, Анатолий.

– Ну, итить так итить, – вспомнил Павел слова рядового Громыхало из фильма «На войне как на войне».

Двинулись дальше, следуя все той же, предложенной Анатолием тактике. Анатолий передвигался параллельно реке, но немного в стороне. Павел шел по самому берегу, иногда из-за завалов даже приходилось заходить в воду по колено и выше, благо сапоги высокие, болотные. Такие заходы были, конечно же, нежелательны: подстерегала опасность наступить на скользкий камень или провалиться в яму… Но приходилось рисковать, иначе можно было не заметить что-нибудь важное для поиска.