с сестрой объединятся против Бек, мать достает документ, который отдала ей младшая дочь.

— Мы должны подписать это соглашение, — говорит она Эшли и Джейку, кладя бумагу на кофейный столик. — Чтобы Бек могла раздать каждому долю наследства.

— Ты имеешь в виду, чтобы ты могла получить дом, — уронил Джейк.

— Хелен была моей матерью, сынок, — ровным тоном отвечает Дебора. — Я знаю, что ты не понимаешь наших отношений, но…

— Вот именно, не понимаю. После всего, что ты сделала с нами, с Хелен, я теряюсь в догадках, почему она оставила наш дом тебе. Из ума она, что ли, выжила? И вообще, почем мне знать, может, ты хитростью заставила ее отписать дом тебе.

— Перестань, Джейк, — предупреждает Эшли.

Дебора и глазом не моргает.

— Я не обязана предоставлять тебе обоснование поступков Хелен.

— Ну, значит, я это не подпишу. — Джейк откидывается назад и складывает руки на груди. Он и сам понимает, что ведет себя как ребенок. Его поза как нарочно подначивает сестру и мать вступить с ним в пререкания.

Эшли и Дебора переглядываются, и мать рада, что хотя бы один ее ребенок не испытывает к ней ненависти, по крайней мере открытой.

— Зачем ты пытаешься еще больше накалить обстановку? — спрашивает она. — Все и так не слава богу.

Джейк с притворным удивлением наклоняется вперед.

— Это я пытаюсь накалить обстановку? Ты серьезно? Круто. Правда, это… — Джейк останавливается на полуслове, услышав стук, и поворачивается.

Незапертая дверь со скрипом открывается. Высокий, гладко выбритый мужчина слегка за тридцать с легким поклоном входит в гостиную.

— Извините, а Бек здесь? — спрашивает он. — Я Том.

Они все слышали о Томе. Хелен говорила Джейку и Деборе, что он надежный, основательный парень. Бек больше нуждается в таком партнере, чем в интересном и веселом. Со своей стороны, Бек рассказывала Эшли, что Том умный и интригующе чопорный, что она даже не догадывалась, как хорошо ей подходит столь консервативный человек. Но однажды она сообщила, что ошибалась: он вообще ей не подходит.

— Бек пригласила вас? — настороженно спрашивает Эшли.

— Вы ведь юрист, да? — Джейк берет со стола соглашение и протягивает гостю. — Не поможете нам прояснить некоторые детали в завещании Хелен, прежде чем мы подпишем это?

— Джейк, — начинает Эшли, — нужно подождать возвращения Бек.

Но Том уже направляется к дивану и берет из рук Джейка бумагу.

Пять

Бек заходит в дом Хелен и столбенеет: вся семья сгрудилась над кофейным столиком вместе с Томом. Дебора смотрит на младшую дочь непроницаемым взглядом, тогда как лица остальных ясно выражают их чувства: Эшли в ярости, Джейк считает себя преданным, Том разочарован. Том. Что он вообще здесь делает? Почему шепчется с ее родными, как со старыми подельниками, собирающимися ограбить банк?

— Я тебя не приглашала, — говорит Бек бывшему бойфренду вместо приветствия. И тут она замечает открытый ноутбук с завещанием Хелен на экране. Видимо, они заметили примечание в разделе IV. Она инстинктивно стискивает сумочку, как будто кто-то из них может выхватить у нее бриллиант.

Бек осматривает родственников, которых, вероятно, не особенно окрыляет их доля наследства. Потом она вспоминает: они ведь не знают о стоимости бриллианта. Значит, просто расстроены из-за того, что Бек темнит.

Том встает.

— Я просто пришел выразить соболезнования.

Бек думает, что он уходит, чтобы Миллеры могли начать неминуемый скандал. Но он приближается к ней, и Бек одновременно хочет и не хочет, чтобы он коснулся ее. Его рука зависает в воздухе над ее плечом — удручающий компромисс между ее желаниями.

— Мы можем поговорить? — Он указывает на крыльцо.

На улице холодно, и Бек старается справиться с эмоциями, часто дыша и выдыхая облачка пара. Противоречивые чувства не отпускают ее — ей хочется заорать на Тома: «Какой черт тебя принес?», и одновременно она желает, чтобы он прижал ее к груди, погладил по волосам, а она обвила бы его руками.

Прежде чем она успевает что-нибудь сказать, Том поднимает руки вверх.

— Я не хотел вмешиваться.

— Что-то не помню, чтобы я тебя приглашала.

— Я сам пришел. Я же знаю, как близки вы были с Хелен.

— Мы с тобой не друзья, Том. Если ты не заметил, я из кожи вон лезу, чтобы не встречаться с тобой на работе.

— Заметил.

— Так почему же ты решил, что я захочу тебя видеть на поминках?

— Я все еще беспокоюсь о тебе. Пусть у нас ничего и не получилось.

— Интересный способ продемонстрировать это — вступить в сговор с моей семьей.

— Бек. — Он протягивает к ней руку. Она качает головой, и он сует руки в передние карманы брюк хаки. Куртки на нем нет, и он заметно дрожит. Бек хорошо его изучила: он не признается, что ему холодно, и останется здесь, сколько она пожелает. — Они орали друг на друга. Я не знал, что делать.

— Мог бы уйти и не совать нос в чужие дела.

Том смотрит на нее так, словно это нелепое предложение.

— Когда я представился, меня попросили взглянуть на расписку об отсутствии претензий по распределению наследуемого имущества, которую ты просишь их подписать. — Ну разумеется, Том произнес полное название документа. Он всегда находит тонкий способ подчеркнуть свою компетенцию, только раньше ее это никогда не раздражало. — Я посмотрел завещание и объяснил твоему брату, что у него нет оснований оспаривать наследование твоей матерью дома. — Том переступает с ноги на ногу и ежится от холода. — Почему ты ничего не сказала родным про брошь?

Том — добросовестный, въедливый юрист, с преданностью букве закона, а не ей. Ему известно, что украшение, поименованное в завещании как «брошь с желтым бриллиантом», должно быть оценено до распределения наследства. Ему известно, что ее семья может оспорить завещание, заявив, что Хелен не понимала ценности предмета, который оставила Бек, или, того хуже, что Бек оказала на бабушку давление.

— Потому что это неважно, — отвечает она.

Том смотрит на нее с сомнением.

— Ты сам знаешь почему.

И он действительно знает. Знает о фильме Джейка, о кредитных картах, которые Дебора оформляла на имя Бек, о регулярном длительном отсутствии матери дома, когда дочь не имела понятия, вернется ли она и жива ли вообще. Знает о сложных чувствах Бек по отношению к Эшли, которая сбежала из дома при первой же возможности и снова захотела сблизиться с младшей сестрой, когда родила детей и решила, что семья — это важно.

— Тебе следовало сказать им. Это твоя обязанность как душеприказчика.

— Да что ты? Обязанность? — Бек буравит Тома взглядом, наконец он не выдерживает и отводит глаза, и она понимает, что им не быть вместе, никогда.