К тому же Марина совсем не умела навязываться и не любила обременять людей своим присутствием и беседами. Она никогда не была энергичной и напористой, как, например, Алина. Бывали дни, когда проснувшись утром, она не понимала, как могла Марина Мелеева осмелиться выйти замуж за такого человека, как Леонид Маркович Озаров. Это был слишком резкий поворот в ее тихой и размеренной жизни.

Александр закончил есть суп и потянулся к бутерброду. На Марину при этом он даже не взглянул. Девушка тихо вздохнула, заподозрив в таком игнорировании немой укор. Продолжать молчание дальше было невозможно. Чувство вины захлестнуло Марину, вскоре обратившись осознанием собственного предательства по отношению к Александру. С ее стороны было нечестно видеть его насквозь, в то время как он, скорее всего, даже смутно не догадывался, что за человек перед ним.

- Что вы знаете обо мне? – прямо спросила Марина.

Санька перестал жевать.

- Достаточно, чтобы понимать, что вы попали в беду, - после долгого молчания произнес он.

- То есть вы знаете только то, что писали в интернете? – не поверила собственному предположению Марина.

Ни в одной общедоступной статье не было написано правды о Марине Озаровой и ее отношениях с деверем, а значит, сейчас речь шла не только о том, чтобы отблагодарить Александра за помощь. Нужно было как можно быстрее ему все рассказать, чтобы, быть может, спасти его жизнь.

- Поздно уже. Давайте поговорим об этом завтра?

Санька сунул в рот остатки бутерброда и собрался уйти, так и не выслушав ее. Этого никак нельзя было допустить!

- Ты ведешь себя, как мальчишка! – заявила Марина, и внезапно поняла, что в этих банальных словах кроется истинная причина нежелания Александра разговаривать с ней.

Как всякий молодой человек перед лицом красивой девушки, которая не была ему безразлична, он терялся, смущался и всячески старался избежать ситуации, при которой объект обожания сможет увидеть его недостатки. Как всякий молодой человек, он боялся, что объект обожания догадается о его чувствах раньше, чем он сам сочтет нужным об этом рассказать.

- Глупо утверждать, что ты все обо мне знаешь, – смягчила тон Марина.

До признания она дело не хотела доводить. Слишком много навалилось на нее в последние дни, так что пока довольно было собственного понимания чувств Александра.

- Я и не говорю, что знаю все, - напомнил Санька. - Я говорю, что мне достаточно знать то, что можно найти в открытых источниках.

- То есть тебе достаточно лжи?

Парировать это Саньке было нечем.

- Ну, хорошо. Я слушаю тебя.

Он сел обратно на табурет, сложил руки перед собой на столе как школьник и впервые за вечер осмелился посмотреть на Марину прямо.

- Сначала расскажи, кто надоумил тебя спасти меня?

- Ты считаешь, что мужчина сам не может принять решения о помощи женщине?

Марина скопировала его позу. От видимой робости девушки не осталось и следа: определенной долей упрямства она всегда обладала, благоразумной смелости научил ее покойный супруг.

- Я считаю, - отчеканила Марина, - что любой здравомыслящий человек должен был взвесить все за и против, прежде чем явиться ночью на виллу Озарова!

- Я сделал это, не беспокойся.

- Ты подумал обо всех «за» и «против» и пришел?

- Именно так!

- По собственной воле?

- Да!

- Без чьего бы то ни было наущения?

- Представь себе!

- Но…

- Если тебе станет от этого легче, можешь считать меня дураком.

Марина опешила от его слов. Ощутив приступ внезапной слабости, оперлась на стол и закрыла лицо руками. Конечно, ее немного согрела мысль о том, что от Александра и Алины можно было не ждать подвоха. Однако на помощь их рассчитывать тоже не стоило. Как и сама Марина сейчас, для Озарова они были никем.

- Владимир Маркович невзлюбил меня сразу, как только узнал, что его старший брат намерен жениться, - начала рассказ девушка. – На тот момент Озаров-старший уже был нездоров, совсем не молод и не имел детей. Нетрудно догадаться, что Озаров-младший рассчитывал унаследовать все имущество после смерти брата.

- Обычная история, - с пониманием заметила Алина, присоединившись к посиделкам.

- Да, - кивнула Марина. – До тех пор, пока Озаров-младший не узнал, что я беременна, он еще как-то сдерживался. А потом словно с цепи сорвался! Я сама дважды видела, как у них с Леонидом едва ли не до драки доходило обсуждение имущественных вопросов. А сколько было таких обсуждений на самом деле, боюсь даже представить! В конце концов, Леонид сумел угомонить брата, в присутствии нотариуса заверив его, что я не получу в наследство ничего, кроме загородного дома в Подмосковье. Вот только никто и предположить не мог, что все свое имущество, всю недвижимость, все счета он отпишет Кириллу.

- Сыну? – удивилась Алина. – Но ведь ему тогда и двух лет не было!

- Когда писалось завещание, Кириллу только-только исполнился год.

- Жестоко твой муж с братом обошелся!

- Жестоко, если смотреть со стороны, - вздохнула Марина. – До моего появления в жизни Леонида Владимир Маркович не принимал никакого участия в деятельности их совместной компании. Все, что имелось на тот момент, было заработано кровью и потом Озарова-старшего. Так что даже своей долей Владимир Маркович имел право распоряжаться не больше, чем я всем остальным. Если судить по справедливости, а не по закону.

- Кого в наши дни интересует справедливость?! – фыркнула Алина и тут же спохватилась: - Погоди-ка! Твой муж умер… пять лет назад. Что Озарову-младшему от тебя сейчас понадобилось?

Марина виновато опустила голову.

- Ему нужен Кирилл и право опеки над ним, чтобы получить возможность распоряжаться второй половиной семейного капитала. Так было всегда – не только сейчас. Просто в течение последних пяти лет мы жили в Москве и Подмосковье. Я уезжала иногда по делам компании, но Кирилл всегда оставался дома. В Московском регионе у нас друзья, старые связи. Озаров не мог до нас добраться.

- Зачем же ты поехала с сыном в Крым? – удивился Александр.

Осознание собственной вины отчетливее проявилось на лице Марины.

- Кириллу в сентябре в школу. Я подумала, что будет неплохо отметить вступление в новую жизнь совместной поездкой.

- Но ведь это огромный риск!

Марина совсем стушевалась. Она сама постоянно ругала себя за наивность и слепую уверенность. Слышать упреки от других людей было почти невыносимо.

- Я была уверена, что ничего страшного не случиться. Поездку помогали организовать люди, верные Леониду и ни разу не давшие повода усомниться в себе. Деверь не должен был узнать о нашем местонахождении. Мы добирались на частном транспорте, номер в «Золотом руне» бронировали на чужое имя. Кроме нас двоих не было ни охраны, ни других сопровождающих. Я не сомневалась, что мы ничем не отличаемся от других курортников! Не знаю, что могло нас выдать.