— А, вот оно что. Тогда через неделю поговорим, если не вылетишь. Я-то думал, что нужно улаживать некоторые вопросы с ангелами, касающиеся вашего пребывания в стенах этой школы или на их землях. С остальным ты, братик, чудесно справишься и сам.

Риан поперхнулся. Я тоже удивилась наглости герцога, который без зазрения совести переложил свои обязанности на брата. И ладно бы вежливо попросил, видя, что я вредничаю, однако не-е-ет же!

— Но…

— Твоя находка, — напомнил Мирон, небрежно махнув рукой в мою сторону так, словно я не стоящая его внимания вещица.

— Мирон! — возмутился Андриан, но энеш-тошерн уже скрылся в каком-то чёрном клубящемся дыме. Судя по всему, это какой-то портал. Сатана же рвал и метал. — Вот ведь!.. наследничек, гордость рода, чтоб ему пусто было! Чтоб его лысый чёрт полюбил! Всё в итоге на меня свалил, так зачем же тогда вызывался курировать?!

Я вжалась в кресло, продумывая план побега от разозлённого парня. Но Риан глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться. Получилось не очень действенно. Повернулся ко мне. А что я? А я ничего, стараюсь слиться с креслом.

— Пока что могу только помочь с расписанием и учебниками, — сказал он немного извиняющимся тоном. Удивительно…

Он мне уже очень много помогал, так что просить его о чём-то ещё было неловко. После того, как все мои проблемы свалились на голову Андриану, вообще захотелось со всеми бедами разобраться самой. К сожалению, не могу. Я кивнула. Риан встал, сделал жест следовать за ним и уныло поплёлся куда-то. А вот у меня есть шанс задать некоторые вопросы.

— Риан, слушай, а что твой брат делает в Священной империи? Как я поняла, у него куча хлопот. Ещё же он герцог… Только ради нас сюда прибыл? Если так, то зачем переложил все свои обязанности на тебя?

Сатана устало мученически вздохнул.

— Послушай, энеш-тошерн никогда и ничего не делают просто так. Ты верно подметила, что ему до нас нет дела, но он здесь и официально является нашим куратором. Ещё он тут как мой надзиратель, простым языком, нянька. Мать не хочет, чтобы я оставался в чужой стране один, и послала брата присматривать за мной. К тому же у Мирона тут есть кое-какое дело. Так что ему вообще не до нас.

И вроде как меня тут кое-что не касается, однако любопытство перевесило и я задала очередной вопрос:

— А что за дело?

— Я не читал его мысли и стану. Боюсь, за такое он мне голову открутит и испепелит, — очень тихо, едва различимо сказал Андриан, побелев, чем меня поразил.

— А спросить не можешь?

— Наивная ты. Так он и ответил нам. Не обращай на него внимания, он будет только официальные и серьёзные проблемы за нас решать. Например, если тебя обвинят в каком-то преступлении или ты стену в школе сломаешь. Вот тогда он снизойдёт до выполнения своих официальных обязанностей.

— Я буду паинькой, — сразу выпалила я. — Знаешь, без обид, но лишний раз видеть и тем более тревожить твоего братика я не хочу. Да, и он как дьявол, ты абсолютно прав! Жуткий тип!

Андриан понятливо усмехнулся.

— Я редко ошибаюсь и стараюсь никому не врать. И ты тоже опять права, его лучше вообще не трогать, и старайся сделать так, чтобы Мирон про твоё существование забыл. Поверь, это действенный совет, чтобы вообще продолжить существовать.

Мысленно посочувствовала Андриану. Бедный, вот ему точно не повезло! Поняла, что его ситуация едва ли лучше, чем моя. Родители меня любили, а потом меня любили в клане. За мной ухаживали, обо мне заботились. Представила себе детство Риана и едва не пустила слезу. По нему видно, что он мечтал о любящем брате, о семье. Пусть он и гордый энеш-тошерн на какой-то процент, но та его людская часть, что тоже присутствовала, явно просила заботы и тепла. Я-то уж видела это. Его разочарование от собственной жизни и печаль, лёгшая тенями под глазами.

— Глубоко копаешь, рыжее чудище, — глухо ответил на мои мысли полукровка, идя впереди так, чтобы я не видела его лица, но готова спорить, ничего кроме грусти там сейчас не найти. А моего похитителя вновь потянуло на яркие речи: — Человек слабее энеш-тошерн — это доказанная аксиома, но той людской частью в себе я горжусь. Потому что энеш-тошерн умеют сражаться и хитрить, но не умеют любить и жить.

Он повернулся ко мне, а уголки губ изогнулись в грустной полуулыбке.

— Не переживай, Мирон тебя не тронет.

Успокоил, так успокоил. По крайней мере, теперь я самого Андриана боюсь значительно меньше, чем раньше.

***

Весь клан Пепла был в плену. Волки сидели, привязанные железными цепями к деревянным брёвнам, намертво вдолбленным в землю. Их держали без пищи и воды вот уже третий день, а оборотни оставались живы только благодаря выносливости, но запасы жира в организме кончались, как и вера на освобождение.

Кто их держал в качестве заложников? Тут легко — Серебряные. Вот только сложно в другом плане. В это не получается поверить, потому что снежные барсы были наглые и злые, но никак не настолько могущественные, чтобы связать другой неслабый клан и привести в свой лагерь!

Снежные барсы не убивали волков, пока вели их, хотя сами волки оставили дорогу трупов из Серебряных по пути сюда.

Ясно, что вражеский клан осознанно брал в плен Пепел. Ирбисы были готовы! Волки в последнее время плохо ели, мало спали, а Кисточка не успевала лечить постоянно заболевающих кашлем воинов, так что ещё и болезнь охватила волчью стаю, что тоже их ослабляло. Коварные соседи выжидали.

И теперь все серые волки сидели на холодной земле не в силах пошевелиться, но продолжая с яростью смотреть на проходящих мимо врагов так, словно собирались лишь взглядом убивать.

Вот один маленький детёныш оборотень-ирбис с наивными мыслями близко подошёл к привязанному Эйро и начал рассматривать.

До этого волк просто сидел, смотря в одну точку перед собой, но позже рывком и с грозным рыком бросился на малыша. Цепь не позволила воину прыгнуть так далеко. Белоснежные клыки торчали из-под губы, а на пальцах изогнулись когти, черты лица острые. Разумеется, оковы держали прочно, однако некогда могучий воин, ныне пленник, нагнал страху на ребёнка. Да чего уж там, его и взрослые оборотни бы испугались, особенно этого странного блеска в глазах…

Это блестела жажда смерти врага.

Малыш завопил и побежал к матери, которая с негодованием посмотрела на Эйро.

— Просто зверь, — выплюнула оборотница, немного подойдя к