берем ее в руки и на обложке видим имя автора, название, иногда — жанровое определение, например, «детективный роман», или «фантастическая повесть». Так мы впервые знакомимся с книгой и, как правило, это краткое представление в дополнениях не нуждается. Но вот мы открываем обложку, переворачиваем первую страницу «Илиады», начинаем читать:

  «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,

  Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:

  Многие души могучие славных героев низринул

  В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным

  Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля), —

  С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою

  Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный», —

и понимаем, что, когда речь идет о произведении, созданном более 2500 лет назад, без уточнений и комментариев не обойтись. Начнем с простого и главного.

Существует три рода литературы: эпос, лирика, драма. Драма определяется легче всего: это любые произведения, написанные для представления в театре. Они имеют характерную форму, практически не изменяющуюся на протяжении тысячелетий: будь то «Царь Эдип» Софокла, чеховская «Чайка» или «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета, мы увидим в начале список действующих лиц, текст будет представлять собой почти исключительно прямую речь, а вот описания не встретятся вовсе.

Отличительная черта лирики — выражение субъективных чувств или мыслей автора; в подавляющем большинстве случаев лирические произведения созданы в стихотворной форме, но встречаются и «стихотворения в прозе»: например, очевидно, что в «Песне о Буревестнике» Горькому важнее не рассказать о полете птицы над штормовым морем, а высказать личное эмоциональное отношение к метафорам бури и прячущихся от нее пингвинов. Когда Гоголь называет «Мертвые души» поэмой, он недвусмысленно указывает нам, что главное здесь — не похождения Чичикова, но пространные авторские лирические отступления от сюжета.

Основа эпоса — повествование. Какими бы новыми смыслами не обрастало в современном речевом обиходе слово «эпический», по сути, это любой рассказ о событиях. Эпические жанры отличаются друг от друга по форме, но не содержательно, поэтому роман, повесть, рассказ, сказка, новелла и небылица — это жанры, а, например, «мистический триллер» не жанр, а торговый ярлык, помогающий издателям и продавцам хоть как-то упорядочить на полках сумасшедшее количество публикуемых сегодня книг. «Илиаду» в этом контексте вполне можно было назвать «боевое фэнтези», или «фантастическая военная драма», или «исторический мистический боевик», что соответствовало бы содержанию, но не имело отношения к определению жанра. «Илиада» — это эпическая поэма, то есть повествование о событиях, изложенное в стихотворной форме. Главное здесь — сама история. Так же считал и Пушкин, называя «Евгения Онегина» романом в стихах, и, хотя в пушкинском тексте множество очаровательных лирических пассажей, смысловым центром является рассказанный эпизод из жизни героя.

«Илиада» пришла в Россию как раз в пушкинские времена. В Западной Европе первые переводы оригинального греческого текста были сделаны еще в XVI в.; в России первым был перевод Кондратовича 1758 года, исполненный прозой с латинского подстрочника. Большого интереса эта работа не вызвала. Во второй половине XVIII и начале XIX вв. еще несколько авторов приступали к поэме Гомера, экспериментируя с формой, пока в 1829 году Николай Гнедич не представил читающей публике свой поэтический перевод, выполненный тем же стихотворным размером, что и оригинал — величественным и размашистым дактилическим гекзаметром. По сей день этот перевод считается лучшим и наиболее аутентичным переложением «Илиады» на русский язык.

К тому времени, когда Гнедич взялся за перевод «Илиады», он был вполне состоявшимся литератором, вице-президентом «Вольного общества любителей российской словесности» и членом-корреспондентом Санкт-Петербургской Академии наук, однако в историю русской литературы он вошел прежде всего как переводчик знаменитого античного эпоса. Гнедич не только сохранил гомеровский стихотворный размер, но и широко использовал архаизмы, чтобы передать древность и возвышенную стилистику оригинала, поэтому в тексте мы постоянно встречаем, например, «дщерь» вместо «дочь», «десница» вместо «правая рука», «перси» вместо «грудь», что выглядит несколько забавно, когда «перси власатые». Или, например, «влагалище», из которого то и дело вынимают меч, потому что «влагалище» — то, куда что-то вкладывают, и в данном случае имеются ввиду ножны. Воссоздание изощренной гомеровской образности при помощи архаических славянизмов типа «лепокудрая» или «лилейнораменная» показалось сначала несколько избыточным даже современникам, и язвительный западник Пушкин не удержался от эпиграммы, сверстанной тем же гекзаметром:

  «Крив был Гнедич-поэт, преложитель слепого Гомера,

  Боком одним с образцом схож и его перевод», —

довольно бестактно напоминая о физическом недостатке Гнедича, который потерял глаз, переболев оспой. Впрочем, позже, после прочтения «Илиады», тот же Пушкин высказался уже совсем по-другому:

  «Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи,

  Старца великого тень чую смущенной душой».

«Великий старец» Гомер — поэт легендарный. Это значит, что историчность его личности под вопросом, причем, в отличие, например, от споров о существовании Шекспира или личности автора «Тихого Дона», речь идет не о спекуляциях, а об обоснованном сомнении.

Достоверных сведений о жизни Гомера нет. Принято считать, что он жил на рубеже VIII–VII вв. до н. э.; в качестве подтверждения этой версии обычно приводят свидетельство о поэтическом состязании между Гомером и Гесиодом, в котором, кстати, победа была присуждена Гесиоду за миролюбивое содержание его пасторалей, в отличие от воинственных гимнов Гомера. Однако запись о таком состязании появилась только в III в. до н. э., и больше похожа на попытку придать историчности образу слепого поэта, легендарному автору «Илиады» и «Одиссеи».

С самим авторством дела обстоят тоже неоднозначно. Создателем литературного произведения является тот, что его написал — и точка. Это альфа и омега, начало и конец любого текста: былины, романа, летописи, священной книги или частушек — они столетия могут существовать в устной форме, но тот, кто в итоге их положил на бумагу, и есть автор, пусть даже имя его навсегда останется неизвестным. От него зависит, какой из множества устных вариантов древних преданий переживет века, а какой исчезнет бесследно. Если же художественный текст существует в устной форме половину тысячелетия, то и поэтика, и стиль, и даже смыслы, неизбежно меняясь от века к веку и от поколения к поколению, в итоге будут определены создателем первой письменной редакции. «Илиада» и «Одиссея» — именно литературные произведения, а не просто стихотворные изложения мифологических событий; в них чувствуется авторская рука, самобытность и творческий замысел. Вот только сам Гомер, даже если он реально существовал как личность, никакого отношения к письменным версиям иметь не мог. Достоверно известно, что они были созданы в Афинах в VI в. до