– Т-р-р-р… – Девятимиллиметровые пули «вала» настигли его почти у самой цели. По случайности они все попали в основание шеи и, в прямом смысле, оторвали наемнику башку. Здоровенное тело с опустевшими плечами упало на диван, надежно прикрыв собой автоматы. А бритая голова покатилась по гладкому линолеуму, как бильярдный шар. В следующий момент из туалета выскочил второй цыплаковец (видать, также заподозривший неладное), получил от Сибирцева прикладом в челюсть и без сознания рухнул на пол.

– А?!! Что?!! Кто здесь?!! – наперебой закудахтали Цыплаков и Малевич.

– Электрики с того света, – замогильным голосом представился я. – Руки за головы, мордами к стене, ноги на ширину плеч. Живо, мать вашу!

Фигуранты и Рома поспешно выполнили приказ. Сибирцев, не дожидаясь приглашения, обыскал их и поверженного «зассанца», отдал мне два десантных ножа, изъятых у охранников, и сложил руки крест-накрест. Дескать – «чисто»!

– Вы жаловались на отсутствие электричества, – прежним тоном продолжил я. – Хорошо, мы наладим освещение. Профессия у нас такая.

Я достал мобильник, нажал «redial» и монотонно продекламировал: «Да не порадуются они увиденному. Да поразит ужас их сердца». Через полторы секунды люстра под потолком ярко вспыхнула.

– Теперь можете обернуться, уроды, – разрешил я.

– Ой!!! – смертельно побледнел Малевич и обильно написал в штаны. Цыплаков затрясся, как эпилептик, по-собачьи лязгая зубами. Рома, побывавший на войне и несомненно повидавший виды, выказал гораздо больше хладнокровия. Однако внезапность произошедшего подействовала и на него. Рябоватая физиономия покрылась каплями пота, в глазах отразился животный страх…

А полюбоваться было на что!!! Ваш покорный слуга действительно напоминал вурдалака после праздничного обеда. Одна рожа чего стоила! Лично смог убедиться. На стене большое зеркало висело… Сибирцев после падения на «лестничный труп» выглядел немногим лучше меня. (Поделом тебе, зараза! Не смейся над товарищем!) В метре от наших ног валялась оторванная башка бритоголового и таращилась на фигурантов мертвыми глазами. А обезглавленное туловище на диване продолжало истекать кровью. На полу возле него успела образоваться здоровенная лужа. Представляете состояние предателей?! Сидели в «надежной крепости», под многочисленной охраной, мирно попивали водочку, анекдоты похабные травили и чувствовали себя в абсолютной безопасности. Потом гаснет свет. Неприятно, конечно, но бывает. Далее – непонятная возня, леденящий душу голос, странная «колдовская» фраза… (Честное слово, не выдумывал заранее! Само как-то получилось. – Д.К.) Свет включается вновь и… перед глазами ТАКОЕ.

– К-к-кто в-в-вы?!! – после долгой, напоенной молчаливым ужасом паузы с трудом выдавил Цыплаков и, не удержавшись, вновь лязгнул зубами, одновременно испортив воздух.

Малевича сильно шатнуло.

– Стоять смирно! – страшно прорычал Сибирцев.

Тут я вспомнил его шуточку про графа Дракулу, подумал: «А почему бы нет?!» и кровожадно оскалился:

– Ва-а-ам-пи-и-ры! Современный вариант. Неужто не признали?!

– Сегодня у нас ночь большой охоты, – с ходу подключился Сибирцев. – Мы высосали тридцать три ваших охранника. Одному оторвали голову. А сейчас будем решать – как поступить с вами обоими и с оставшимися двумя стражниками. Употребить в пищу или завербовать в Великое Братство Вампиров. Молчать, не шевелиться, не пердеть! Мы должны обдумать в тишине сей важный вопрос…

Малевич с Цыплаковым замерли истуканами. Судя по вытянутым, зеленым физиономиям и обезумевшим взглядам, они поверили нашим бредовым заявлениям. (Слабонервные офисные сидельцы, разомлевшие от спиртного в приятной компании и вдруг резко, жестоко шокированные. Чего с них взять?!)

На лице бывалого наемника Ромы читались огромные сомнения по поводу услышанного. Однако он предпочитал помалкивать в тряпочку. Еще пристрелят невзначай! Оружие-то у «вампиров» настоящее, не сказочное. Тем не менее выражение его глаз мне крайне не понравилось. Хоть и иуда, служивший чеченцам, но все-таки воин, какой ни на есть. А не кабинетное чмо. Как бы не взбрыкнул на главной, завершающей стадии… Поэтому я быстро шагнул к Роме и прямым справа в подбородок отправил боевика в глубокий нокаут.

– Нагло смотрел. Не выражал должного почтения. А мы, вампиры, любим покорность, – прокомментировал мои действия Сибирцев и рявкнул оглушительно: – На колени, смертные!!!

Фигуранты поспешно плюхнулись на четвереньки.

– Мы решили не употреблять вас в пищу, а посвятить в Братство, – ржаво проскрежетал майор, открывая ящик с нелюбинским спецнабором. – Подползите к моим стопам, закройте глаза и дожидайтесь величайшей милости. Только, чур, не подсматривать. Загрызу!!!

Цыплаков и Малевич суетливо просеменили к Косте, крепко зажмурились, задрали морды вверх и замерли в трепетном (или, скорее, ознобном) ожидании.

Сибирцев деловито извлек из ящика четыре толстые, серебристые серьги с выгравированными номерами и два маленьких пульта дистанционного управления с четырьмя кнопками на каждом. Номер третий и четвертый, вместе с одним из пультов, Костя вручил мне. Первый и второй оставил у себя.

– Не дергайтесь, мы вас посвящаем, – предупредил он фигурантов, бесцеремонно воткнул в мочку уха каждого «величайшую милость» и застегнул сережки на крохотные автоматические замочки. Я, не теряя даром времени, проделал то же самое с бесчувственными наемниками.

– Все, спектакль закончен, – нормальным голосом произнес мой товарищ. – Вроде взрослые люди, а купились на байку о вурдалаках. Не стыдно? Или мозги последние пропили?

– А-а?! – разом встрепенулись фигуранты. – Значит, вы не вампиры?!

– Разумеется, нет, – фыркнул я.

– Фу-у-уф-ф!!! – предатели дружно, облегченно вздохнули.

– Рано радуетесь, – мрачно заметил я. – Живо отползите в угол и сидите там, пока не позовут. Да, кстати, не советую прикасаться к серьгам и тем более пытаться их снять. Скоро поймете почему. Когда ваши шестерки оклемаются…

Первым очнулся Костин «зассанец», встал, осмотрелся по сторонам и грязно выругался в бессильной злобе.

– Спокойно, мальчик, – погрозил я стволом «вала». – Не делай резких движений, иначе… – Я подтолкнул к нему ногой голову второго «цыплаковца». Наемник, стиснув зубы, притих.

Примерно через минуту слабо зашевелился Рома, но открыть глаза не соизволил. То ли притворялся, то ли я опять не рассчитал удар.

– Прижги уроду пару болевых точек или ножом в яйца ткни, – посоветовал Сибирцев. Костины слова подействовали на «урода» самым живительным образом. (Значит, все же притворялся, паршивец!) Он прижал ладони к интимному месту и медленно сел, обводя зал мутными глазами.

– И участники, и зрители в сборе. Можно начинать представление, – констатировал я и обернулся к Роме: – У тебя в ухе серьга. Попробуй вынуть ее.

– Зачем? – хрипло осведомился наемник. – Здесь какой-нибудь подвох?!