Раздался звук льющейся воды, шорох бумажного полотенца, смешок Веры и ее голос:

– Ля-ля-ля, ну, поглядим, как мой обожаемый пупсик теперь завертится. Ля-ля-ля. А я сама со свиньями разберусь! Убью Таньку!

Хлопнула дверь, я нажала на слив, хотела выйти, вновь услышала шаги и тихий плач. Больше сидеть в кабинке не хотелось, я вышла. У рукомойника, закрыв лицо руками, стояла Алиса.

Я подошла к умывальнику и обняла девочку.

– Мне очень жаль Галину Сергеевну. Она стала ангелом, смотрит на тебя сейчас с небес и переживает, что ты рыдаешь.

Алиса вывернулась из моих рук.

– Глупости. Бога нет. Если человек умер, то это навсегда. И я не из-за нее расстроилась. Бабушка уже старая была, и она мне жуть как надоела!

Меня удивили и покоробили слова девочки, но я решила, что Алиса, как все подростки, скрывает свои чувства под бравадой, и сменила тему.

– Устала?

– Нет.

– Расстроилась, что не получила Гран-при?

– Нет.

– Голова болит?

– Нет.

– Тебя кто-то обидел?

– Нет.

Я отстранилась.

– Алиса! Я хочу помочь тебе, но пока не узнаю, что случилось, не смогу ничего сделать.

– Не надо обо мне заботиться, все супер, – огрызнулась девочка.

– Если у человека хорошо идут дела, он не льет слезы в туалете, – возразила я. – Где твоя мама?

– Не знаю, – фыркнула Алиса, – дома, наверное.

Я насторожилась.

– Анюта сказала, что она позвонила твоим родителям, сообщила о несчастье с Галиной Сергеевной и попросила кого-нибудь из них сюда приехать. Твоя мать пообещала примчаться через час. Она здесь?

– Нет, – процедила Алиса.

– Вместо нее прибыл отец?

– Нет.

Я подумала, что ослышалась, и повторила:

– Папа за тобой приехал?

– Нет.

Я растерялась, посмотрела в окно, за которым сгустились январские сумерки, и не поверила Алисе.

– Солнышко, твой папа или мама точно здесь, просто они тебя не нашли. Наверное, постеснялись зайти в банкетный зал. Кто-то из родителей сейчас сидит внизу у гардероба. А ты туда не спускалась, вот и не знаешь, что тебя ждут.

Алиса скорчила мину.

– При известии о дармовой жрачке папахен не затормозит. Он бы на банкет давно припер и орал: «Я отец победительницы». Вы его не знаете, если он увидит, что в супермаркете еду бесплатно попробовать дают, всегда подойдет и все у промоутера сожрет. Одна домой поеду. Никто за мной не приехал.

– Это невозможно, – оторопела я, – уже поздно, на улице темно. Девочке твоего возраста нельзя ходить без сопровождения.

– Я не маленькая, – фыркнула Алиса.

– Но и не взрослая, – возразила я. – Назови телефон мамы.

– Зачем?

– Позвоню ей и попрошу забрать тебя.

– Она откажется, – скривилась Алиса. – Светку вообще нельзя дома одну оставить, орать и хулиганить будет. Один раз мать пошла за хлебом, мелкую дуру не взяла, всего-то пятнадцать минут отсутствовала. Вернулась, а под нашей дверью соседка с выговором стоит: «Что у вас в квартире происходит? Кто там дебоширит, вопит, камни в стены кидает?» Мать дверь открыла. Вау! Светка посуду из буфета побила, кафель на кухне разнесла.

– Маленькая девочка не могла расколошматить плитку, – поразилась я.

– Ха! Вы ее не знаете, – скривила губы Алиса, – наш кошмар взял кастрюли чугунные и ну их в стену швыркать. Ремонт делать пришлось. Теперь гнусного ящера одного не оставляют. Никогда.

– Свету можно взять с собой в машину, – пробормотала я.

– Ха! Мать не водит.

– Катя может сидеть со Светланой, а Алексей…

– Никогда он сюда не припрется, – хмыкнула Лиса. – Мать мне сейчас сказала: «Лузерша. Главной награды не огребла. Зря только бабушка на тебя год своей жизни потратила. Топай домой. Надеюсь, проездной на метро не потеряла? Иначе пешком попрешь».

Я онемела, Алиса шмыгнула носом и скорчила гримасу. Ко мне вернулся дар речи.

– Второе место почетно, в другой раз ты обязательно окажешься на верхней ступени пьедестала.

Алиса начала вытирать лицо бумажным полотенцем.

– Сказочки для дурочек! Чтобы победить, надо иметь или деньги, или папика. А у меня фига по всем направлениям.

– Никогда не надо отчаиваться… – начала я, но девочка не дала мне договорить.

– Да вы меня не утешайте. Я плакала сейчас не от горя, а от радости.

– Радости? – опешила я. – А-а-а! Молодец, ты получила награду, а корона от тебя не уйдет, еще будешь королевой.

Лиса бросила скомканный клочок бумаги в мусорницу.

– Мне по барабану Гран-при. Для бала любое место хорошо. Вот если б я ничего не получила, могла случиться беда, как с Егором Барским.

– О каком бале ты говоришь? – не поняла я.

Алиса вздрогнула.

– Чего?

– Ты только что сказала: «Для бала любое место хорошо, если б я ничего не получила, была бы беда, как с Егором Барским». Я не поняла, о чем ты, – уточнила я.

Алиса оторвала новое полотенце и аккуратно вытерла глаза.

– Вы не расслышали. Я сказала: «Для бабушки любое место хорошо». Не бал, бабушка. Ну, в смысле, бабка бы сейчас меня похвалила.

– Кто такой Егор Барский? – спросила я.

Алиса шмыгнула носом.

– Ну… мой одноклассник, он под машину попал. Бабушка очень напугалась и постоянно мне говорила: «Будь осторожна, а то беда, как с Барским, случится». Отстаньте! Чего примотались? Голова болит. Не знаю, что говорю. До свидания, мне домой пора.

Я схватила ее за руку.

– Подвезу тебя.

– Обойдусь, – отрезала Алиса, – и денег у меня нет вам заплатить. Отстаньте. Чего привязались?

Но я не отпускала девочку.

– Ты взрослый человек, поэтому спокойно подумай. На улице идет дождь со снегом. В машине тепло, уютно и радио играет. Я не подрабатываю таксистом, платы за проезд не беру, просто хочу тебе помочь. Не обижай меня, поехали вместе.

Дверь туалета открылась, показалась Алла Константиновна.

– Алиса! Вот ты где. Хорошо, что я догадалась сюда заглянуть, беги быстрее в мой кабинет, там Роза сидит.

– Кто это? – удивилась девочка.

– Представитель агентства «Подиум», ты ей понравилась, давай живенько, – поторопила она девочку.