Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Королева Нимуэ, – произношу я сквозь стиснутые зубы.
– Моя дорогая Мэйзи, – говорит она с тоскливой теплотой. – Надеялась, ты будешь называть меня мамой.
Несколько мгновений я не могу сделать ничего другого, кроме как смотреть на женщину, которая родила меня. Монстр, с которым я никогда не хотела встречаться и который, очевидно, чувствовал то же самое по отношению ко мне. Сотни гневных реплик проносятся у меня в голове. И мне требуется вся сила воли, чтобы оставаться хладнокровной. Одна моя рука все еще находится в крепкой хватке похитившей меня фейри, а другую я прикладываю к талии в попытке изобразить замешательство. Наконец, я обретаю дар речи и, заставляя голос звучать ровно, как морское стекло, говорю:
– Может, ты и соблазнила моего отца, и я вышла из твоих недр, но ты мне не мать.
Она поднимает подбородок и хихикает.
– Ты больше похожа на меня, чем думаешь, дорогая Мэйзи.
Я хлопаю ресницами.
– Так вот почему я пряталась от тебя целый год?
Морская ведьма подползает ближе.
– Просто посмотри на себя. Идеальное сочетание меня и Ронана.
Я ощетиниваюсь при упоминании имени отца, слетевшего так небрежно с ее уст. Учитывая, что они были противниками всю их жизнь, кратковременный роман стал не чем иным, как ошибкой страстей. Она не имеет права называть его Ронаном, словно они старые друзья. Он, ни больше ни меньше, правитель Морского королевства. Спокойный, осторожный благой король, пытающийся умерить жестокое правление неблагой королевы.
Теперь, когда мы стоим так близко, я не могу не заметить, что она имеет в виду. В то время как все мои братья в благой форме – точная копия отца, с тем же оттенком медно-рыжих волос и темной кожей, покрытой веснушками, я выгляжу по-другому. Мои волосы розовые, а не рыжие, кожа, хоть и покрыта веснушками, но скорее золотисто-коричневая, чем темная. Я никогда не думала, что эти различия как-то связаны с моей матерью, учитывая, что все мои братья тоже рождены разными женщинами. Бледная кожа и серебристые волосы Нимуэ объясняют мою внешность. Я всегда считала себя довольно милой, но осознание того, что я унаследовала что-то от морской ведьмы, заставляет мой желудок бушевать, как море в шторм.
Я обращаю свое беспокойство в гнев и снова пытаюсь вырваться из хватки фейри.
– Отпусти ее, Зара, – мягко говорит Нимуэ.
Прежде чем отпустить мою руку, Зара прожигает меня взглядом, а затем бросает что-то Нимуэ. Когда та ловит предмет, я узнаю серебристую пудреницу, которую приспешница морской ведьмы открыла как раз перед тем, как свет поглотил нас целиком. Каким-то образом этой вещице удалось в одно мгновение перенести меня из моей комнаты туда, где мы находимся сейчас. Или я просто потеряла сознание? Оба варианта мне кажутся маловероятными.
Освободившись от хватки Зары, я делаю шаг в сторону и упираю кулаки в бедра, сжав в одной руке твердый предмет, и это заставляет меня вспомнить о гребне для волос. Вздернув подбородок, я спрашиваю:
– Как ты меня нашла?
Она смеется.
– Мне ли не знать, где ты. Я… как там меня называют на суше? Ведьма?
– Тебя там называют по-разному, но ни одно из имен не предназначено, чтобы польстить тебе.
– Ах да. Мне действительно нравятся эти прозвища. Они создают вокруг меня довольно злобную ауру, разве нет?
– Это ты так думаешь.
Нимуэ тоже вздергивает подбородок, и одобрительная улыбка появляется на ее лице.
– Мэйзи, дорогая, с тех пор, как твой отец рассказал мне, на что ты способна, я искала тебя.
Кровь отливает от моего лица.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «он рассказал мне»?
Когда после убийства Лютера отец предупредил меня, что Нимуэ начнет охотиться за мной, он, казалось, был полон решимости помешать ей найти меня. Он отчаянно хотел обезопасить меня. Именно поэтому намеревался выдать замуж за кого-то из наследников другого королевства, расположенного на суше. Так почему, во имя всего святого, он рассказал морской ведьме о том, что я сделала?
В голову мне приходит ответ такой ужасающий, что меня начинает бить дрожь.
– Что ты с ним сделала?
Моя голова наполняется наихудшими из возможных вариантов. Она убила его? Пытала? Будь он мертв, до меня бы дошли слухи об этом, верно? Смерть члена королевской семьи фейри вряд ли является незначительной новостью.
Нимуэ приподнимает бровь.
– Я ничего не делала твоему отцу, моя маленькая жемчужина.
Мои мечущиеся мысли замирают. Я не могу поверить ее словам. Ведь не могу? Неспособность лгать еще не означает, что она не может обманывать. Я открываю рот, но не издаю ни звука.
– Нам многое нужно обсудить, – говорит Нимуэ со вздохом. – Но сначала мне нужно кое-что сделать.
Она скользит ко мне, и я отшатываюсь, но не успеваю уйти далеко, так как Зара оказывается у меня за спиной и сжимает мои руки сзади, чтобы обездвижить. Почему она такая сильная? Нимуэ приближается и обхватывает мое лицо руками. Я пытаюсь вырваться, но она крепко сжимает мои щеки. Выражение ее лица остается нежным, когда она смотрит на меня сверху вниз с мягкой улыбкой на губах.
Затем она приоткрывает свои рубиновые губы и начинает петь. Мелодия странная и пугающая, пронизанная словами на языке, которого я не понимаю. Песня накрывает меня, окутывает, как одеяло. Кажется, будто каждое слово скользит по моей коже, заставляя даже самые маленькие волоски на теле вставать дыбом. Давление сжимает мои легкие, наполняя сердце острой болью. Уверенная, что она убивает меня, я едва сдерживаю крик…
Песня обрывается, и агония заканчивается. Нимуэ отпускает меня.
Я впиваюсь взглядом в глаза своей матери.
– Что ты сделала со мной?
Она отворачивается и начинает скользить обратно по коралловому коридору.
– Пойдем, – бросает она через плечо. – Попробуешь убежать, и будешь мертва уже через десять дней.
