– А ну иди сюда, – пролаяла она.

Встала на четвереньки и быстро, как люди не умеют, перебирая руками-ногами, поползла по дивану к Кате. Та завизжала, не в силах больше этого выносить, и побежала к выходу из комнаты.

За спиной слышался топот, сумасшедшая старуха не отставала. Катя выскочила за дверь, успела захлопнуть ее перед носом преследовательницы. Дверь была наполовину деревянная, а сверху – матовое стекло. Катя шарахнула рукой по выключателю, в прихожей загорелся свет.

Замка на двери не было, Катя навалилась на нее всем телом, не давая открыться, не впуская старуху. Девушке был хорошо виден силуэт Марии Васильевны: вот она добежала до двери, врезалась в нее в последнюю секунду, завыла, заскрежетала зубами от ярости. Бежала за Катей на четвереньках, противоестественно для человека, а теперь поднялась на ноги и припала к стеклу, как уродливое насекомое.

– Чего напугалась, глупышка? Пошутила я. Открой дверь. Ты помогать мне должна, ухаживать… Просьбы мои выполнять. – Она со всего маха ударила лбом в дверь. Катя испугалась, что стекло разобьется, но оно выдержало. – А знаешь, чего я хочу, деточка?

Старуха мерзко захихикала.

Катя не спросила, чего она хочет, она вообще ни слова не могла проговорить, но Мария Васильевна все равно ответила:

– Сожрать тебя хочу. Молодость твою, плоть, душу. – Она принялась трясти дверь. – Знаешь, что такое голод? Истинный? От которого все горит?

Катя плакала. Она не знала, что делать, не понимала, что происходит.

«Выбираться отсюда нужно, вот что! Входная дверь в двух шагах!»

Но если отойти, то старуха вырвется и…разорвет на части.

Стоять тоже не вариант, тварь может разбить дверь.

Не успев все обдумать, Катя одним прыжком подскочила к входной двери (слава создателям тесных квартирок, в которых прихожую можно пересечь парой шагов), открыла замок. Какое счастье, что она не заперла входную дверь еще и на задвижку!

Старуха, не ожидавшая того, что дверь никто не удерживает, неуклюже вывалилась в прихожую, пошатнулась и немедленно бросилась к Кате.

Но то ли страх придавал девушке сил, то ли Мария Васильевна двигалась недостаточно быстро, но Катя успела выскочить на лестничную клетку буквально за долю секунды до того, как ее схватили. Девушка даже ощутила колебание воздуха возле своей головы, а после очутилась на площадке перед квартирой.

– Вернись, дрянь! – провыла некогда мирная, воспитанная старушка, но Катя уже захлопнула дверь. Ключ остался в ее руке, и она сунула его в скважину, повернула. Теперь старухе не выбраться. Странно, но та и не пыталась выйти. Быстро сдалась.

Катя услышала тяжелые шаркающие шаги: сумасшедшая побрела прочь. Словно попросту забыла о существовании Кати, потеряв ее из виду. Некоторое время Катя прислушивалась к тому, что происходило внутри, но больше ничего не слышала, будто за дверью была пустая квартира. Она не знала, который час: телефон остался внутри, как и сумка, ключи, одежда.

В полицию звонить? Кому-то из друзей?

В итоге Катя решила дождаться утра, а после войти в квартиру, взять свои вещи. Почему-то она была уверена, что при свете дня (если еще оставить нараспашку входную дверь) ей ничего не грозит. В крайнем случае, можно не одной зайти, а соседей позвать на помощь.

Это была долгая ночь, но Катя выдержала. Старалась гнать от себя мысли о том, что напало на нее, что случилось с тишайшей Марией Васильевной, что в нее вселилось. Пусть потом ее внучка разбирается. Главное, Катя спаслась.

Наступило утро, в соседних квартирах проснулись люди. Зажурчала вода, запели будильники, послышались сонные голоса и шаги. Катя вставила ключ в замочную скважину, повернула.

Квартира встретила тишиной и покоем. Дверь в комнату была открыта. Катя, не закрывая входную дверь, заглянула внутрь. Возле разобранного дивана лежали ее вещи и телефон. Ночник все еще горел. Полоумной старухи не было: должно быть, убралась к себе и спит; проверять Катя не стала. Это же надо, сколько в ней ночью было энергии!

Катя ураганом пронеслась по комнате, схватила телефон и одежду; вернувшись в прихожую, сдернула с крючка пальто, взяла обувь. Минута – и она уже снова на лестничной площадке. Обулась, оделась, благо никто из соседних квартир не вышел.

Телефон завибрировал, Катя глянула на экран. Лидия.

Она ответила на звонок.

– Катюша, солнышко, прости! – затараторила женщина. – Совсем забыла тебе позвонить! Ты вчера пришла к бабуле напрасно, вот вижу, звонила мне, а я… – Она всхлипнула. – Но пойми, дни были бешеные, я совсем закрутилась. Похороны, поминки… Я оплачу́ этот день, не беспокойся, извини еще раз, что напрасно приходить пришлось, время тратить.

Она говорила еще что-то, но у Кати в голове отпечаталось только одно слово.

– Вы сказали «похороны»? – с трудом произнесла она. – Кто-то умер?

– Да, милая. Бабуля умерла.

Дальше Катя ничего не слышала. Упала в обморок. Нашли ее вышедшие из другой квартиры жильцы.

После того происшествия Катя лечилась, горстями глотала таблетки, ходила по врачам. Покрестилась, даже в монастыре некоторое время пожила.

От ночи, проведенной с мертвой старухой, отходила долго, но, пожалуй, не отошла до конца. Страх перед стариками не покидал ее. Врачом она так и не стала, переучилась на фармацевта.

Стоит ли говорить, что сиделкой Катя больше никогда не работала.

Игра в прятки

Летом Дима с мамой гостили у бабушки с дедом, в маленьком городке с названием, напоминающем фамилию, – Никитин, где мама родилась и выросла. Папе дадут отпуск только в августе, и тогда они все вместе рванут на море, обещали родители, думая, что десятилетнему Диме, который был городским ребенком, не очень-то хочется ехать в крошечный Никитин.

Но они ошибались. Диме здесь всегда нравилось, и он жалел, что нельзя остаться тут на все лето. У бабушки с дедом был дом на тенистой улице, большой ухоженный сад, в котором поспевали клубника, малина и смородина. Бабушка выращивала в теплице вкуснейшие розовые помидоры и хрусткие огурцы. Во дворе жил умный и добрый пес Буян, а в доме – черно-белый хитрый котище по кличке Малыш.

Можно было купаться на городском пляже (всего-то десять минут ходьбы), а еще – болтать вечерами с дедом, который знал кучу историй и умел жарить на костре вкусные сосиски.

Были у Димы и друзья: Саша и Лёня жили по соседству. Саша тоже приехал на лето, а Лёня был местный. Они играли то друг у друга во дворах, то на речку ходили, а недавно нашли новое место – старый парк. Он так и назывался – Старый. Видимо, был немножко заброшен, никто не наводил там порядок. В парке росли высокие толстые деревья с густыми кронами, поэтому