даже в жаркий день было прохладно; вдоль растрескавшихся асфальтовых дорожек стояли скамейки (по большей части сломанные), а в центре имелся фонтан. Правда, воды в нем не было.

Городок был спокойный, поэтому мама разрешала Диме гулять до самого вечера. Главное условие: она всегда должна знать, где находится Дима. Еще нужно отвечать на звонки и возвращаться домой пообедать и к ужину, до темноты.

Как-то вечером, вдоволь набегавшись с друзьями, Дима вернулся домой и обнаружил, что мама с бабушкой ушли в гости, а на кухне хозяйничает дед.

– Ужин мать оставила, я как раз подогрел, мой руки и садись.

– Я мигом!

Позже они ели картошку с жареной рыбой и салат. Дед заметил:

– Смотрю, аппетит ты нагулял ого-го!

Дима кивнул, не отвлекаясь от вкусной еды.

– Где был-то, что делал?

Мальчик ждал этого вопроса. Он любил рассказывать деду о себе, тот слушал внимательно. Обычно взрослые люди слушают детей вполуха, не воспринимают всерьез, но дед был не такой.

Дима говорил о том, как они нашли бездомную кошку с котятами и накормили, отыскали для котят коробку, решили, что будут приходить и заботиться о них каждый день. О том, как они купались в реке и Саша на спор заплыл за буйки. А еще о том, как им понравилось играть в парке. При этих словах дед нахмурился.

– Чего это вас туда понесло-то? – спросил он.

– Тут же близко.

– Первомайский сквер еще ближе, – заметил дед.

– Да ну, – отмахнулся Дима, – там вечно народу полно, малышня, коляски. Скукота.

– А в Старом, стало быть, весело, – проговорил дед, и Дима заметил, что он отставил тарелку в сторону и перестал есть.

– Дедуль, что-то не так?

Тот помолчал немного, пожевал губами, а потом, решившись, ответил:

– Нехорошее это место, Димка. Несчастливое и… немножко злое.

– Как это? – удивился Дима, в памяти которого всплыли тихие аллеи, могучие деревья и унылый фонтан.

– Когда я был маленький, совсем как ты…

– Я не маленький, – вставил Дима, – мне одиннадцать скоро.

Дед улыбнулся и погладил внука по голове.

– Наверное, я-то помладше был. Так вот, жил тут же: Никитин – мой родной город. А на месте парка этого роща была – красивая, большая. Тогда это была, можно сказать, окраина городка. Потом-то за рощей обувную фабрику построили, а вслед за ней – новый район, вот и очутился парк чуть ли не в центре современного Никитина.

Дима внимательно слушал, предвкушая одну из занимательных дедушкиных историй.

– В этой роще мы с ребятами играть любили. В прятки, в догонялки, в зарницу еще (ты небось и не знаешь такую игру). Места много: и спрятаться есть где, и побегать. Был у меня лучший друг. Владленом звали.

– Странное имя.

Дед улыбнулся.

– Его в честь вождя революции назвали: Владимир Ленин, два первых слога, получается «Владлен». Раньше часто так делали. – Увидев непонимание в глазах внука, дед сказал: – Я тебе про Ленина потом расскажу, сейчас не о нем. А о Владлене. В тот день, когда все случилось, мы тоже играли в роще. Лето, июнь, каникулы. Мы не одни были, еще с нами человек пять. До самого вечера веселились, а под конец затеялись играть в прятки. Уговор такой был: кого последним найдут, тот и выиграл. Владлен прятаться умел лучше всех. Вроде излазим мы рощу вдоль и поперек, все уголки знаем, а он так спрячется, что нипочем его не отыщешь. Выпало мне водить. Сосчитал, как положено, с закрытыми глазами. Знаешь считалку-то? «Я считаю до пяти, не могу до десяти! Раз, два, три, четыре, пять – я иду тебя искать! Кто не спрятался, я не виноват!» Открыл глаза, пошел. Там, вижу, кусты шевелятся, из-за бревна чья-то макушка торчит, за стволом самой толстой березы виднеется локоть… Всех нашел. Кроме Владлена. Не удивился поначалу, так и знал, что его быстро не отыщешь. Темнело уже, мне домой было нужно. «Владлен, – кричу, – выходи, ты выиграл!» Он молчит. Я немного рассердился. Мне пора, выходи, мол. Опять ничего. Остальные ребята стали звать – не откликается. И мне подумалось, хотя ничего еще не было ясно: беда случилась с моим лучшим другом.

Дима затаил дыхание. Эту историю он слышал впервые. Дедушке, похоже, нелегко было ее рассказывать.

– Стали его все вместе искать. Зовем, под каждый куст заглядываем. А все темнее становится, солнце давно село. – Дед помолчал, не решаясь продолжить. – Нашел Владлена я. Мне и положено: я же во́да – так мы это называли. Лежал он в канавке, на самом краю рощи. Рядом заросли акации – густые, разросшиеся. Наверное, он туда хотел забраться, внутрь прямо, и притаиться. Да только оступился, на край канавы наступил, не удержался и упал. Так потом в милиции сказали.

– Владлен… он… – Дима не мог выговорить страшное слово. Никто из его друзей не умирал.

– Да. На дне канавки камень был, Владлен упал и головой аккурат по камню угодил. Погиб, ничего и понять не успел. Врачи говорили, мгновенная смерть, не мучился.

Дима не знал, что на это сказать, и молча смотрел на деда. Ему хотелось плакать. Деду, кажется, тоже.

– Больше я никогда в той роще не играл. Даже близко к ней не подходил, не мог. И позже, когда парк разбили, не ходил туда. – Дед поглядел на внука. – Только на этом история не закончилась.

– Нет?

Послышались шаги: пришли мама и бабушка.

– Ужинаете? – с порога спросила мама. – Вот молодцы!

И ушла в комнату переодеваться. Бабушка отправилась в свой любимый сад, хотела посмотреть, что там, словно за время ее двухчасового отсутствия что-то могло измениться.

– Так что дальше было, дедуль? – поторопил Дима.

– После смерти Владлена неспокойно стало в роще. Той же осенью пропал мальчик один, его так и не нашли. А к весне еще один ребенок исчез, и тоже в последний раз на месте будущего парка его видели. Слухи поползли, взрослые запрещали детям приближаться к роще одним. Примерно через год или два рощу, что называется, облагородили: появился на ее месте парк. Сначала все нормально было, без происшествий, а потом снова пропал мальчик. И снова – бесследно. Тут уж заговорили в голос. Милиция начала искать в городе маньяка, но люди шептались, что бесы детей крадут. Я, когда все это слышал, про другое думал: Владлен не может смириться с тем, что уже умер. Скучно ему, вот и забирает к себе детей – поиграть.

– Папа, что ты ребенку мозги пудришь! – возмущенно сказала мама, появляясь на кухне. Она была уже в домашнем халате. – Какие еще неупокоенные души! Я тебя умоляю!

– Может, и нет ничего, а может, есть, – упрямо проговорил дед. – Если все выдумки, почему нет-нет да пропадет там ребенок? За эти годы сколько раз такое было!