жуткие истории, и не раз. В народе поговаривали, будто могучий Гвальд голыми руками валил оленей и медведей, и мог в клочья разорвать боевого кобеля, натренированного на травлю людей. Этот мужчина-гигант, что возвышался напротив как неприступная скала, точь-в-точь соответствовал подобному описанию, и одна его десница, упёртая сейчас кулаком в ремень, была размером с голову мошенника. Мужичок запаниковал.

— Д-да, но… Но, тан, это ведь дорон — такова его особенность! Как у нас толкуют: дороном идиоты и чужаки платят омуту налоги!

— Ко всему, эта девка — ведьма! — выступил вперёд какой-то юнец с ярко-зелёным шарфом на шее.

— Ведьма? Будь девица ведьмой, неужели бы она стала тратить силы на вас и ввязываться в заведомо проигрышные затеи?

Гвальд решил надавить на рассудительность заядлых картёжников. Предприятие, в общем-то, гиблое, однако посетители таверны присмирели и внимательно вслушивались в происходящие. Стоящий за спиной Гвальда Касарбин попытался придать себе грозный облик, он сурово свёл брови, нахмурился и принялся бурить зачинщика своими пронзительно-зелёными глазами так настойчиво, что тот аж сглотнул слюну от тревоги.

— Будь ей подвластна настоящая магия, неужели бы она пришла сюда, в омут? Она бы обитала где-нибудь на медном холме и знать не знала о таких, как мы с тобой.

— Ха, верно, — подхватила сварливая супруга трактирщика и протиснулась вперёд. — Что за бузу вы затеяли, негодники? И клевещите ещё на честной народ! Проваливайте прочь! Вон!

— Она — попрошайка и обманщица! — сквозь зубы прорычал главарь.

— Я не попрошайка! — вскрикнула девчонка и начала извиваться в руках пленителей.

— Попрошайка или нет — не имеет значения. Ты своё получил, тан, чего ещё желаешь?

— Отмщения за мою честь. Сильный пожирает слабого, это закон природы.

— Это омут, он без разбора губит всех, — прошипел Гвальд, сжимая пальцы и напрягая кулаки, но… внезапно главарь мелкой банды мошенников отступил.

— Да, я своё получил. Выкиньте попрошайку прочь!

Подручные быстро вынесли девчонку за пределы таверны, однако предводителю показалось, что и этого было недостаточно, он схватил в охапку пожитки «ведьмы», выскочил следом за ней и зарядил ей книгами точно в голову, разъярённо вопя и брызжа слюной:

— И забери свои поганые гримуары!

— Мерзавец. Трусливый оборванец, — ворчала потерпевшая, рассевшаяся в нелепой позе возле крыльца постоялого двора, прямо посреди травы. — Склочная баба. Торговка рыбой.

На улице уже стемнело и на небесах проклюнулись звёзды, которые отражались в лужицах на мостовой, образовавшиеся после короткого и тёплого вечернего дождя. Девчушке было некуда идти, и некуда податься, эти злостные обманщики вытянули из неё последние монеты, и снять комнату для ночлега не представлялось возможным. Пожалуй, завтра утром ей надлежит первым делом найти ростовщика и заложить свои истинные богатства — две книги, посвящённые ремеслу травников, а сейчас лучше отыскать какой-нибудь мост и попробовать скоротать ночь под ним. Но на крыльце вдруг нарисовались её «защитники», и девушка засопела ещё более негодующе.

— «Гримуары!» Какие словечки-то знает этот упырь! — промолвил первый, зеленоглазый и жилистый парень привлекательной наружности.

— Ты это… потише, а? Не язви. Здесь в чести всё магическое, так что люди любят подбирать любопытные выражения из речей чародеев и волшебников, — шептал второй, огромный, плечистый и высоченный хмырь. — Милочка, ты в порядке?

— Отвали, — отрезала пострадавшая, до сих пор сидящая в мокрой траве. — Иди, куда шёл. Оставь меня в покое.

Она принялась неохотно собирать разбросанные по сторонам личные вещи, и не редкие прохожие, ни новые посетители харчевни, что начинали подниматься вверх по лестнице, не считали это зрелище за нечто интересное. Только Бел-Атар подбежал к барышне, тоже присел на корточки и взялся ей помогать, однако вместо слов благодарности получил от неё укол холодным взглядом и раздражённое шипение.

— Вы… в порядке? — учтиво прошептал симпатичный парень, но снисхождения травницы он всё равно не снискал.

Девушка бесцеремонно выхватила у него свою книгу — сборник с рисунками лекарственных трав.

— Вам случайно не требуется помощь?

— Ой, проваливайте уже! — взвилась проигравшая, подскакивая на ноги и всплеснув руками. — Один выглядит так, как будто людей пожирает на обед, второй — явно иноземец, с такими-то глазами и этой золотистой кожей! От таких, как вы — только и жди беды! И вы уже оказали мне медвежью услугу!

Бел-Атар не удержался и прыснул со смеху, припоминая, что в былые времена Гвальда величали не иначе, как грозой косолапых. Среди его полка гуляла молва, что он однажды заплутал в лесу, а там натолкнулся на безобразного бурого стража чащоб — медведя, и титаны схлестнулись в поединке. Гвальд уцелел.

— Где я теперь возьму деньги? Где буду ночевать? На что завтра куплю хлеб?

— Послушай, красавица, — своим самым льстивым тоном выдал Гвальд. — Не связывайся больше с такими людьми, видно же сразу — они проходимцы. Это событие послужит тебе уроком. А как… как ты их обманула?

— Да никак! — в ярости взвизгнула барышня, напряжённо натягиваясь, будто струна. — Я не обманывала их! Клянусь озёрами и реками родного селения! Я всё запомнила!

Но оба незнакомца — и вежливый парнишка и великан — стояли и недоумённо хлопали ресницами. Очевидно, они не верили ей, как и всегда. Устав от бесплодных разговоров, девица вернулась к сборам имущества.

— Это мой талант. Особенное благословение небес, у меня совершенная память, я помню всё, каждое мелкое событие, каждое мгновение своего…

— А не лжёшь ли ты? — ехидно хмыкнув, прохрипел Гвальд.

Он явно знал, как надлежит вращаться в разных кругах, и как именно следует выведывать все интригующие его сведения. Девица повелась.

— Я докажу тебе! Невежественный! Ограниченный человечишка!

— Для начала: как тебя величать? — спросил Бел-Атар, скрещивая руки на груди.

Кажется, он догадался, чего желает добиться Гвальд от новой взбалмошной знакомой.

— Таолили! — прокричала барышня, гневно искривляя брови.

Черты её молоденького, но худощавого лица нахмурились. Изящные брови, что обрамляли ореховые глаза идеальной миндалевидной формы, куда-то поплыли без ведома хозяйки, и Касарбин тепло улыбнулся, распознав в случайной встречной нечто… тонкое, неуловимое, но интересное.

— Лилия? Приятно познакомиться, нана, — Бел-Атар учтиво протянул девице руку, но она не приняла сей чистосердечный дар.

— Таолили! Не подлизывайся, нахал!

Впрочем, её высокая натура не выдержала натиска столь обворожительного красавца, и она сдалась. Заправляя за ухо выбившуюся прядь, девушка прошептала:

— Можешь звать меня Лили. А тебя как звать?

— Да? Как тебя звать? — увлечённо подхватил Гвальд, отходя в сторонку от крыльца, под раскидистое яблоневое дерево, и подманивая к себе отстающих.

— Не знаю. Касарбин? Обсудим это позже.

Затем Таолили быстро и безошибочно прошла все проверки, предложенные мастером, после чего получила заслуженное восхищение и признание двоих мужчин.

— Вот это да-а-а! — тихо