Я начала с описания гардеробов, поскольку их организация непосредственно влияет на выбор костюма. Почти все информантки с удивительным единодушием сортировали одежду по функциям, стилю и сферам жизни (особенно это касалось одежды для работы, дома, прогулок и развлечений). К эстетическим критериям они прибегали реже. Порядок наводился, чтобы упростить процесс выбора одежды и не конструировать рабочий гардероб каждое утро заново. Понимание, какая одежда предназначена для выхода в свет, а какая – для дома, помогало не впадать в панику. Следует отметить, однако, отсутствие в этой системе одного важного критерия для классификации: ни одна из информанток не держала в гардеробе заранее собранных костюмов. Единственным исключением были костюмы для работы или для особых случаев (например, для свадьбы). Это значит, что даже рациональные женщины, склонные к порядку, подходили к процессу выбора наряда творчески. Ни одна из тех, с кем я работала, не хотела носить раз и навсегда сложившиеся костюмы, потому что облачение в одежду – всегда творческий акт. Тяга к творчеству неотделима от стремления к порядку, поскольку в процессе подбора костюма новые решения вступают во взаимодействие с уже заданной эстетикой. Облачение в костюм никогда не представляет собой акт свободного творчества; в повседневной жизни женщины выбирают наряд из узкого ассортимента. Многие вещи, имеющиеся в гардеробе, надеваются редко или вообще не надеваются; к последним относятся предметы одежды, которые женщины носили когда-то раньше, но больше не надевают, поскольку их образ жизни или их тела изменились. Такую одежду необходимо изучать, поэтому в следующей главе речь пойдет именно о хранящихся в гардеробе, но не надеваемых вещах как одной из составляющих процесса конструирования идентичности с помощью одежды.

У многих моих собеседниц в гардеробе, наряду с недавно приобретенными нарядами, хранились вещи, которыми информантки владели более двадцати лет. Сам этот факт показывает, как важно исследовать долгосрочные взаимоотношения женщин с одеждой. Если рассматривать гардероб и идентичность в рамках внешней темпоральности системы моды, кажется, что отношения женщин с одеждой легкомысленны и эфемерны. В настоящей главе, однако, я сконцентрируюсь на персональной темпоральности гардероба и на роли, которую одежда играет в конструировании идентичности ее владелиц, складывающейся и развивающейся с течением времени. Речь пойдет о двух аспектах этого процесса: как женщины используют одежду, чтобы вспомнить свои прошлые «я», и как они используют прошлые «я», воплощенные в одежде, чтобы создать себя нынешних.

В предыдущей главе упоминалось, что женщины не носят в среднем 12,2 % вещей из своего гардероба; в некоторых случаях этот показатель достигает впечатляющих 40 %. Иногда это вызвано нерегулярной сортировкой одежды или частой сменой стилей, однако большинство информанток, планомерно проводивших ревизию гардероба, далеко не всегда избавлялись от вещей, которые больше не носили. Таким образом, разбор гардероба превращался для них в повод пересмотреть собственную биографию. Выбор костюма можно рассматривать как акт конструирования «я»; ревизия прежних «я», воплощенных в одежде, – тоже часть процесса самоидентификации. Гидденс определяет самоидентичность как «„я“, подспудно осмысляемое личностью в автобиографическом формате» (Giddens 1991: 53). Биографическая континуальность принципиально значима для «проекта осознания „я“» (Ibid.: 5). Личность сознает себя, рассматривая собственную биографию как непрерывный путь от прошлого к будущему. Важно, что самоидентификация – это проект, и биография, мыслимая как его составляющая, – не заведомая данность; с ней сознательно взаимодействуют и фактически манипулируют ею с целью обретения устойчивой самоидентификации. Хотя Гидденс имеет в виду прежде всего устные и письменные биографические нарративы, в этой главе я покажу, что гардероб также может стать частью автобиографического проекта. В его рамках сортировка гардероба и избавление от одежды подразумевают осуществление двух противоположных процессов: припоминания и забывания (Forty 1999).

Речь пойдет, в частности, об использовании гардероба как инструмента актуализации памяти о прежних «я» (Banim & Guy 2001) и – одновременно – визуализации потенциальных желаемых будущих «я». В отличие от памяти, сущность которой интимна и неосязаема, гардероб объективен и материален. Благодаря физическим, тактильным свойствам одежды сопряженные с ней воспоминания особенно выпуклы. Если сосредоточиться на способах, с помощью которых одежда контейнирует прежние «я», становится очевидным, что она не просто отражает реальные события (Denzin 1989; Stanley 1992). Автобиографию, если она не устраивает рассказчика, можно изложить другими словами; в случае с одеждой возможностей для манипуляций меньше: если вещь не соответствует желаемому нарративу, ее остается только выбросить. Сохраненный наряд возвращает владельца к событиям, о которых он, возможно, хотел бы забыть. Одеждой непросто манипулировать, и прореха на вечернем платье может напомнить не об утонченности и шике, а о теле, которое однажды в это платье не влезло.

Согласно теории Гидденса, люди объясняют и упорядочивают прошлое, чтобы легитимизировать свою актуальную идентичность как итог непрерывной и рационализированной биографии. Однако зачастую прежние идентичности, воплощенные в предметах гардероба, никуда не исчезают. Надевая старую вещь, женщины актуализируют прошлое, и обычная автобиографическая траектория «развития от прошлого к предполагаемому будущему» (Giddens 1991: 75) ставится под сомнение. И устная, и письменная биографии, фиксируя жизненный путь человека от колыбели до могилы, строятся по принципу линейной непрерывной темпоральности (Gullestad 1996). В традиционных биографических нарративах подразумевается, что «я» телеологично, развивается хронологически последовательно, «прогрессирует, собирается» из состоявшихся событий и поступков (Stanley 1992: 12). Между тем, если женщины, актуализируя свои прежние «я», вновь начинают носить вещи, долго провисевшие в гардеробе, последние перестают ощущаться лишь как часть жизни, безвозвратно ушедшей в прошлое.

Автобиография сквозь призму гардероба: разрывы и прежние «я»

В этой главе речь пойдет о том, как женщины используют одежду для пересмотра своей биографии. Так, Тереза организует гардероб, принимая в расчет свои воспоминания и прежние «я»; сортировка вещей помогает ей упорядочивать и контролировать жизнь в целом. Четверть принадлежащей ей одежды она уже не носит. Подобно другим женщинам с обширным пассивным гардеробом, Тереза пережила биографический и сарториальный разрыв. Он предполагает изменение либо рабочего, либо матримониального статуса (обретая постоянного партнера, женщины часто отказываются от одежды, которую носили, будучи в поиске). В случае с Терезой мы имеем дело с первой ситуацией. Тереза и ее муж недавно переехали в сельский пригород из центра Лондона, где моя собеседница работала в корпоративном секторе. Тереза – белая англичанка, родившаяся в окрестностях Лондона. Ее гардероб идеально организован; отношения, семейные связи, сезоны, события и даже биография – все это аккуратно структурировано. После рождения двоих детей Тереза продолжила работать, но едва младенцы превратились в любознательных малышей, а слезы и крики сменились болтовней и бесконечными вопросами, женщина решила оставить работу и полностью посвятить себя материнским обязанностям. У ее мужа собственный бизнес, и финансовое положение позволяет ей не работать. Теперь она поглощена домашним хозяйством: присматривает за детьми, декорирует новый дом, кормит животных и ухаживает за садом.