Уилл, покрываясь пятнами, пожал им обоим руки.

Мия бросила сумку в прихожей и пошла искать бар.

Шампанское в первой половине дня расслабило Мию, и она почувствовала себя лучше. Не идеально, но достаточно хорошо, чтобы понять, что вела себя не лучшим образом. Она винила Тину в этом, но и своей вины тоже больше не могла отрицать.

— Ты мне расскажешь, что с твоим настроением? — спросил Райан, когда они остались в гостиной одни. Видимо, Росса заинтересовал сад, и Мия представила, как найдет его где-нибудь под кустом вишни с блокнотом для заметок в руках. Блокнотом, который он таскает с собой всегда и всюду. Мия хотела бы заглянуть в него хотя бы мельком, чтобы понять: наброски там новых книг, диалоги к той, что пишется сейчас, или же просто записки писателя, который не знает, куда еще он может выплеснуть мысли.

— Уже все хорошо, — она повертела в руке бокал. За что Мия любила домик Райана и Тины, так это за то, что он со всех сторон утопал в деревьях, и солнце не лезло настырно в каждое окно. Здесь было прохладно, опущенные шторы скрадывали остатки света, и можно было наслаждаться приятным полумраком не только вечером, но и днем.

— Точно, — Райан сел в кресло напротив нее. — Тебе все еще нужен алкоголь, чтобы чувствовать себя лучше.

— Ты знаешь меня с малых лет, Райан. Я не меняюсь.

— Объясни, что так вывело тебя из себя?

Мия задумалась.

О чем она должна была рассказать? О том, что Челси осталась там без ее поддержки, и она чувствовала вину? О том, что они ссорились с Уиллом всю дорогу? Господи, да ни одна из этих причин не была той самой, верной, чтобы описать ее состояние сейчас.

— Я позвала его, и он в ту же секунду согласился! — выпалила она и прикрыла ладонью глаза. — Даже не думая. Он не знает вас, он плохо знаком со мной. Но он просто сорвался и поехал непонятно куда, потому что?..

— Потому что ты ему нравишься, — резюмировал Райан и, отобрав у Мии бутылку, приложился к горлышку. — Когда ты уже выключишь сидящую внутри тебя суку и поймешь, что можешь просто элементарно нравиться кому-то, Линтон?

Его слова были настолько правдивыми и так больно ударили по ее израненному сердцу, что Мия почти протрезвела. Все эти годы она жила, то и дело возвращаясь мыслями к тем ужасным дням с Финном, когда она чувствовала себя растоптанной. Когда он уходил с другими и возвращался к ней, а она ждала и даже верила в то, что он исправится ради нее. Что они действительно смогут стать семьей.

Страх снова выжечь внутри себя с трудом восстановившиеся внутренности сидел в ней всегда, и с годами только усиливался. Но чувства, они не просили разрешения, они просто заявлялись и заставляли ее сомневаться. Заставляли ее мечтать, желать, ощущать…

— Помогу Тине с обедом, — она встала, пошатываясь. Райан хмыкнул, подтверждая, что это хорошая идея, и снова отпил из бутылки.

* * *

— Вот ты где.

Уилл поднял голову, и солнце, запутавшись в его волосах, мазнуло по лицу и густым бровям. Мия залюбовалась. Как она и думала, Росс прятался от жары под деревом у маленького искусственного прудика, сделанного Райаном пару лет назад.

— Что это? — он кивнул на поднос. Мия аккуратно приземлилась на траву напротив него, радуясь, что переоделась и не испачкает платье. Поставила поднос рядом.

— Перекус перед обедом. Я назвала его «Прости, что вела себя, как идиотка».

Уилл взял стакан с соком, сделал глоток, и Мию поразило то, как в одно мгновение его лицо стало таким спокойным, благодаря улыбке.

— Так ты… Умеешь извиняться?

Росс определенно ходил по опасной грани. Мия поддела крошечный бутерброд и целиком запихала его в рот, надеясь, что это было хоть чуть-чуть эротично. Прожевав его, проследила за тем, как Уилл повторяет ее действия, пачкая в соусе подбородок.

Вытирать его лицо своими руками было бы верхом пошлости, и Мия протянула ему салфетку.

— Извинения — не мой конек, — сказала она.

Уилл, прожевав еду, кивнул.

— И не мой. Но у тебя неплохо выходит.

Он снова улыбнулся. Мие потребовалась вся ее сила воли, чтобы не кинуться на него. Господи, как же Россу шла улыбка! Очень сильно. Непростительно шла.

— Я просто хорошо готовлю.

— Тут не поспоришь.

Уилл проглотил еще один бутерброд, выпил остатки сока и, прикладывая салфетку к губам, посмотрел на Мию с интересом. Вообще, он всегда смотрел на нее с интересом, когда не сверлил взглядом маньяка-убийцы. И это ей очень сильно мешало жить.

— Почему ты позвала меня с собой? — спросил он осторожно, словно Мия была птичкой, которую он боялся спугнуть.

— Почему ты поехал?

— Ты собираешься поступать со мной так же и здесь?

О, Боже. Они снова говорили об этом. Мия чувствовала, как все ее тело напрягается от голоса Уилла, от его тона: властного, но в то же время мягкого, как подтаявший на солнце шоколад.

Мия посмотрела на свои руки.

— Знаешь, Уильям, я давно никого не знакомила со своими друзьями. Учитывая, что у меня нет семьи, это очень важно для меня, — они столкнулись взглядами. Уилл облизнулся, и Мия подумала о том, что будет, наверное, невероятно приятно пропустить его язык к себе в рот. — И в этот раз Тина решила, что им нужна компания.

— Почему я? — снова спросил он, надавив на последнее слово.

Мия вздохнула.

— Потому что… Я хочу провести с тобой время здесь, в доме моих друзей.

Сказав это, она выдохнула и закрыла глаза.

Уилл молчал. Мие не хотелось видеть, что творится с ее лицом. Признание далось непросто, но еще сложнее было выдержать и не сдать последние бастионы, когда губы Уилла коснулись ее щеки.

Ладонь легла на ногу. Горячая, прогретая солнцем большая ладонь.

Мия чуть подняла веки. Она увидела, как пальцы Уилла скользнули по ее бедру вниз, к коленке. Кожу в прорезях домашних джинсов обожгло жаром. Тело тянулось, оно желало большего: откровенных прикосновений к голой коже, поцелуев глубоких и влажных, и Уилла. Его тело, его дыхание, яркий румянец на его щеках, руки, сжатые на голых бедрах.

Она чуть приподняла голову, и лицо Уильяма оказалось так близко, что Мия принялась рассматривать его ресницы. Их щеки соприкоснулись. По подбородку мурашками царапнули волоски чужой щетины. Глаза на мгновение заволокло туманом, и в следующую секунду Уилл так жарко выдохнул, что Мия почувствовала, как разбивается ее сердце.

— Я хочу тебя поцеловать, — Уилл потянулся ближе. Его губы были всего в сантиметре, и Мия не простила бы себе никогда в жизни, если бы и сейчас его оттолкнула. — Очень сильно и очень давно.

— У вас что-то с красноречием, мистер известный писатель, — она дразнила даже не Уилла, она дразнила себя, подпуская на миллиметр и снова создавая эту дистанцию.