И вдруг – сплошная чернота. Будто выключатель – щелк. Она ждала, не открывая глаз. Ждала. Ничего. Все так же черно. Он уснул, или сознание потерял, или умер, или, что вероятнее всего, связь оборвалась, потому что она истощила себя. Рука покрепче сжала кольцо.

– Вернись ко мне, – прошептала Бернадетт.

Ничего. С тем же успехом можно сидеть в чулане с мешком на голове. Она попусту теряет время. Бернадетт открыла глаза, но по-прежнему видела одну черноту. Бросив кольцо в пакетик, она сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух. В глазах прояснилось. Она убрала пакетик обратно в карман, встала, взяла со стола перчатки и надела их. Время действовать обычным способом.

Взгляд ее метался между больничными обозначениями и стрелками, указывающими, что где. Приемный покой. Касса. Столовая. Часовня. Справочное бюро. Три лифта. Бернадетт направилась по главному проходу, который рассекал вестибюль надвое, и нажала кнопку вызова «вверх». Она успела трижды пройтись взад-вперед перед дверями, пока дверцы среднего лифта разошлись и она вошла в кабину. Следом за ней вошли две женщины в униформе. Одна нажала кнопку четвертого этажа. Бернадетт подняла руку и замешкалась, соображая, какой стратегии следовать. Начнет сверху, переходя все ниже и ниже. В южной стороне больничного здания расположены палаты, окна которых выходят на вывеску «Бесплатная стоянка». Она сузит радиус поиска, выбрав нужный этаж на южной стороне, сверяясь по ракурсу, с которого вывеска видна из окон. После этого останется только, заглядывая в каждую палату, отыскать ту, в которой лежит больная блондинка, за которой ухаживает темноволосый мужчина.

– Вам помочь? Вы что-то ищете? – спросила одна в униформе.

– Все в порядке. – Бернадетт нажала кнопку пятого этажа. Дожидаясь, пока лифт поднимет ее, она попыталась разобраться в эмоциональном состоянии убийцы. Он был спокоен. Умиротворен. Это бесило ее – и тревожило. Он только что убил двух людей, а чувствует себя так же расслабленно, как человек, выходящий из горячей ванны с гидромассажем.

Верхний этаж больницы Бернадетт исключила быстро – слишком высоко. Из окон на пятом этаже она видела вывеску целиком – не только надпись «Бесплатная стоянка», но и «Вагон-ресторан „Микки“». Она спустилась на один этаж по лестнице, нашла в конце коридора свободную палату и скользнула за дверь. Подойдя к окну, раздвинула занавески. Сквозь сильные струи дождя были видны неоновые вывески и уличные огни, фары движущихся по центру машин. Четвертый этаж – попадание в яблочко: вывеска и церковные колокольни-близняшки выглядели так, как она видела их его глазами.

Бернадетт вышла из палаты и окинула взглядом оба конца коридора. Ей не хотелось, чтобы ее остановили: тогда придется объясняться или даже пойти на крайность – потрясать удостоверением ФБР. Действуй она сама по себе, у нее не возникло бы даже желания кого-то о чем-то расспрашивать. Эта ниточка все еще могла вести к провалу. В одном конце коридора она заметила слесаря, склонившегося над больничной тележкой. В другом конце стояли две медсестры и, судя по всему, были поглощены разговором.

Следующая палата была закрыта, но Бернадетт расслышала там шум – мужской голос. Набрав в грудь воздуху, она нащупала пистолет и осторожно приоткрыла дверь. Пожилой мужчина был один в палате и спал, в то время как из стоявшего напротив кровати телевизора доносился рев, сопровождавший бейсбольный матч. Она глянула на счет: под куполом Метродома команда «Твинз» делала котлету из «Анахейма». Бернадетт тихонько отошла от палаты, сняла руку с пистолета и повернулась, чтобы следовать по коридору дальше.

Дверь соседней палаты была открыта настежь. Она встала в дверном проеме. Простыни с постели убраны, свет выключен. Палата пустовала всю ночь. Не успела она продолжить свой путь по коридору, как кто-то тронул ее за плечо. Бернадетт вздрогнула и обернулась – медсестра. Она попалась.

– Приемные часы закончились. – Медсестра была немного выше Бернадетт и вдвое ее шире. Руки от плеч свисали у нее окороками для пикников, голос сиплый. Было похоже, что она целый день орала на людей и сейчас не собиралась проявлять жалость. Большим пальцем она ткнула в какой-то указатель на стене у себя за спиной: – Вы должны уйти.

Бернадетт украдкой бросила взгляд на следующую палату. Дверь была приоткрыта, но ни больного, ни посетителей видно не было. Наверное, очередной пустой номер. Больше терять попусту время и осторожничать она не собиралась. Бернадетт выхватила удостоверение:

– Я из ФБР. Агент Бернадетт Сент-Клэр.

У медсестры глаза полезли на лоб, когда она рассмотрела удостоверение.

– Что это у нас происходит?

Бернадетт убрала удостоверение.

– Мне нужно проверить палаты с этой стороны коридора. Пока я займусь этим, вы будьте любезны достать мне список всего персонала, работающего сегодня вечером. Медицинского персонала – врачей, сестер, санитаров.

Медсестра прищурилась:

– А зачем вам это все?

– Я не вправе разглашать сведения. Это часть федерального…

Медсестра перебила:

– Федерального законодательства о праве больных на неприкосновенность частной жизни. Слыхали о таком? Я не уполномочена что-либо передавать и не позволю вам никого высматривать. Вам следует обратиться в понедельник в дирекцию.

– Это не может ждать до понедельника.

Медсестра уперла кулаки в бока.

– Убавьте-ка звук. Тут вам больница.

– Дайте мне поговорить со старшей сестрой.

– Она перед вами.

– У меня нет времени для дурацких шуток!

– Если вы не утихомиритесь, я вызову охрану. – Женщина скрестила свои окорока на груди. – Откуда мне известно, что эта ваша ксива настоящая, а вы и впрямь коп из ФБР? Думаете, стоит вам помахать у меня перед носом своим удостоверением, как я, бах-трах, и вручу вам кучу сведений про персонал и позволю беспокоить больных? Вот что, приходите сюда в понедельник со всеми необходимыми бумагами и ступайте по надлежащим каналам. – Потом она добавила, повысив голос до той же громкости, что и Бернадетт: – А теперь прошу вас уйти отсюда!

Бернадетт заколебалась. От препирательства с окорокорукой в коридоре толку не будет. Может, ее удалось бы уговорить, если посидеть с ней по-хорошему. Она снизила голос до шепота:

– Это на самом деле важно, и у меня нет времени. Мы можем где-нибудь переговорить?

Медсестра разъяла окорока и указала на комнату медсестер:

– Сюда.

Бернадетт взглянула на бирку у нее на груди:

– Спасибо, Марсия.

Пока они шли бок о бок, сестра сама принялась выпытывать:

– А что случилось-то? Мертвый судья? В новостях только об этом и говорят. По телевизору сказали, что ФБР ведет расследование. По-вашему, кто-то из больницы замешан?

Перепуганный мужчина высунул голову из-за двери в больничную палату Анны Фонтейн. Бросил взгляд в глубь коридора и с облегчением разглядел удаляющиеся спины медсестры и опера из ФБР. «ФБР! Во что этот мерзавец втянул мою жену?»