— Да.

— Степан, у нас тут убийство, — сказал Малыгин.

Не так давно поступил вызов из Ковальцов. Мужчина там повесился. Поскольку он был хроническим алкоголиком, его смерть вопросов не вызывала. На место отправились Малыгин и дознаватель, Степан остался в отделе.

— Думаешь?

— Думаю, что это связано с убийством Бродилова.

Через десять минут Степан уже был на месте. В глаза ему бросился «уазик» патрульно-постовой службы, возле которого стоял порядком откормленный сержант Худосохов. Он держал в руках какую-то пластину, по внешнему виду очень напоминающую автомобильный номер.

Капитан остановил машину, подошел к нему и спросил:

— Что это у тебя?

— Да вот.

Это действительно был регистрационный знак с очень знакомой буквенно-цифровой комбинацией. Именно этот номер и называл вышибала Кеша.

— А ты говоришь, доказательства на дороге не валяются, — сказал Степан, глянув на Комова, подошедшего к нему.

— Те самые?

— Те самые.

— С «девятки» слетели.

— Вопрос когда.

— На шурупы сажали, — сказал Круча.

Надо было на болты крепить, тогда номер при тряске не отвалился бы. Или шурупы покрупней брать, а тут совсем короткие, и сантиметра не будет. Разболтались, раскрепились, выкрутились из гнезд.

Соскочить номер мог от сильной встряски. Между домом и дорогой тянулась мелкая узкая канава. Мостков там не было, машина могла преодолеть это препятствие и без того. Видимо, она проехала, только вот фальшивый номер отвалился. Может, зацепился за что-то…

Крепили его, наверное, поверх настоящего. На подлинном номерном знаке должны были остаться отверстия под шурупы. Какая-никакая, а примета. Осталось только «девятку» найти, чтобы номера осмотреть. И девушку разыскать, чтобы образцы крови взять. Всего ничего.

Из маленького — в два окошка — дома вышел Малыгин, приблизился к калитке, хотел открыть ее, а она отвалилась. Дом убогий, двор запущенный, трава в полный рост. Деревья вдоль забора больные, засохшие. Видно, что хозяину ни до чего дела нет. О себе он вряд ли особо заботился. Найти бутылку, выпить, вот и все счастье.

Степан подошел к Малыгину и спросил:

— Что там?

— Да ничего нового… Как его повесили, так он и висит.

— Повесили?

— Думаю, сделать это было нетрудно.

В доме, как Круча и ожидал, было грязно, захламлено. Но все это мелочь по сравнению с запахом. Окна закрыты, в доме душно. Неудивительно, что труп разлагался быстро.

Покойник висел в петле. Язык высунут, глаза навыкате, руки опущены и чуть протянуты вперед, как будто, умирая, он хотел кого-то схватить. Гримаса ужаса на лице. Если этот тип не сам повесился, то в петлю его сунули живьем.

При жизни мужчина был тощим, кожа да кости. Это сейчас его раздуло. Он болтался в петле никак не меньше суток.

— С чего ты взял, что это как-то связано с Бродиловым? — спросил Степан.

Он едва удерживался от соблазна заткнуть нос пальцами. Его со страшной силой тянуло на свежий воздух. Но нельзя было давать слабину при подчиненных. Тем более что и Малыгин, и Комов не выказывали признаков омерзения. И тот к смерти привычный, и другой.

Сначала Малыгин показал на свежее бурое пятно на стене. Кто-то совсем недавно провел по ней окровавленной рукой. За продавленным диваном без ножек валялся скомканный бинт, тоже измазанный в крови. Забросили его туда не так уж и давно. Это было сразу видно.

— Я тут все осмотрел, больше бинтов нет. Один только этот завалялся. Видно, не заметили, когда убирались.

— Слава, глаз-алмаз! — заявил Степан.

Может, Малыгин и не любил геройствовать, но глаз у него действительно наметанный, и котелок отлично варит. Круча без него как без рук.

— Перекурить бы, — первым не вытерпел Комов.

Но прежде чем покинуть провонявший дом, Степан еще раз прошелся по нему взглядом. Типичное жилище хронического алкоголика. Но на облупленном трюмо капитан заметил пудреницу, помаду, баллончик с лаком. Все старое, в пыли. Иных следов женского присутствия тут не имелось. Если здесь и была представительница прекрасного пола, то она убралась за собой. Но особо не старалась. Использованный бинт просмотрела, кровь со стены не смыла, да и тряпкой, похоже, не пользовалась.

Возможно, экспертам удастся снять с чего-то ее «пальчики». Группа уже на подходе, пусть работают, ищут.

Степан вышел на свежий воздух, с удовольствием закурил и надолго задержал дым в легких, пытаясь заменить трупную вонь на запах табака.

— Если здесь была наша девочка из клуба… — начал Комов.

— Из-под клуба, — поправил его Степан.

— Если это наша девочка из-под клуба, то как она здесь оказалась?

— Шла по улице с окровавленной рукой, наткнулась на Бочкова, — Малыгин кивнул на дом. — Он ее пожалел… Или она пообещала ему на бутылку… Возможно то и другое вместе…

— А ничего, что за ней «девятка» поехала? Машина ее ждала, должна была забрать.

— Значит, не забрала, — сказал Степан.

— Почему?

— Может, отстала по пути.

— А догнать не могла?

— Кравченко и Станин завезли свою… троянскую кобылку во двор.

— И что?

— Они не оставили примет, по которым ее можно было найти.

— Хочешь сказать, что водитель «девятки» не знал, где живет Бродилов?

— Это вряд ли, — сказал Степан.

Если Бродилова заказали, то киллеры должны были владеть информацией о нем, знать, где он живет. Подъехали они к нему через телохранителей, которых выследили, обхитрили… Это была достаточно сложная комбинация, хорошо подготовленная, грамотно проведенная. Нет, не могли киллеры не знать, где живет Бродилов.

— Или водителя надолго задержали на посту ДПС, — продолжал Малыгин.

— От клуба до Ковальцов нет постов.

— А выездной?

— Ночью?

— Может, ночной пост выставили.

— На машине были фальшивые номера. Ее задержали бы.

— А если колесо прокололи? Пока меняли его, убийца успела сработать.

— Долго меняли.

— Может, домкрата у них не было. Или сломался он…

— Значит, некому было подобрать нашу девочку. — Степан вернул разговор к самому началу.

— Бочков подобрал и пригрел. А там и машина подоспела.

— Где живет Бочков, киллеры точно не знали. По домам они не ходили. Может, он позвонил?

— У него телефона не было. Давайте по соседям, — распорядился Степан. — Кто что видел и слышал. Может, кто-то машину возле деревни заметил ночью. Со снятым колесом.