ибо не самоубийца наших с Еленой отношений. — …а рассказываю тебе об этом, чтобы ты знала и между нами не возникло недопонимания. Потому что ты мне небезразлична. Да, мы знакомы всего ничего, отношения фактически никак не скрепляли… Но когда я размышлял потом над тем эпизодом, у меня на душе возникло такое слегка поганое чувство, — сделал паузу и мысленно себе возразил: поганым оно было в первую очередь из-за того, что я проявил слабость и не мог самостоятельно прорваться, но и это тоже, — будто я пытался изменить… своей жене.

— О, вот как. А жене — это кому? У тебя есть еще кто-то? — с определенной долей иронии уточнила Елена, ее рука все еще была рядом с моей, но уже не касалась ее.

Я видел, что ей этот разговор становился неприятен, да и мне тоже, но по другому поводу. Однако я четко понимал, что есть моменты, которые лучше не держать в себе… Простая психология: когда твоя былая физическая слабость перетекает в деструкцию твоего духовного идеала. Моя «немочь в прорыве» и «предательство неверности». От этой химеры следует избавляться, пока она не пустила корни.

…Вместе с тем мой разум испытывал непередаваемое облегчение, как бы оно дальше не сложилось.

— А ты как думаешь? — мое лицо помрачнело. — Я тебя имел в виду. Стал бы я тебе об этом в таком случае рассказывать? Могу еще раз повторить: в тех обстоятельствах я бы поступил также, от этого считай зависела наша с… Вайю жизнь. Елена, я не оправдываюсь, не извиняюсь, не прошу прощения. А констатирую факт и не утаиваю его от тебя, — и отвернулся, чтобы не сболтнуть лишнего — это ситуация начинала меня раздражать, я и так уже можно сказать переступил через себя, рассказав ей об этом; и уже тише закончил, — а теперь… можешь судить меня со своей стороны. Это твоя право.

Пару секунд ничего не происходило; краем взгляда заметил позу жирного кота, «сидевшего» на спине, растопырив лапы, и словно надо мною насмехавшегося; но девушка неожиданно прильнула к моему плечу, даже скорее спине и тихо заговорила:

— Раз уж ты не просишь прощения, то я не имею права тебя прощать, — она погладила мою спину и чуть громче произнесла. — Но! Я приняла твой поступок, ты мог сослаться, что по факту ничего не было… я понимаю, что ты руководствовался не тем же самым, что делают при измене… Любимый, — и Елена оставила пылкий поцелуй на моей шее.

Вздохнув, притянул девушку к себе и ласково обнял. Я почему-то знал, что она «простит»; лишь одно маленькое зернышко сомнения точило мою душу: что если нет, то нам было не по пути и таков наш удел; поскольку мысленно я стараюсь быть готовым ко всему, такой поворот развития событий не являлся для меня «шокирующим».

Вряд ли бы я распускал нюни. Скажу жестокую вещь — и хорошо, что ее никто не услышит, но… Люди приходят и уходят… А остаешься лишь ты, один. В этот раз я оказался «победителем». Но что будет если Елена узнает о том, что должно произойти у нас с Тиан через месяц?

Собирался ли я ей об этом рассказать?..

Пока не знаю. Я не исключал возможности, что в следующий раз окажусь «проигравшим». И это будет тоже справедливо.

Я прекрасно понимал, что если бы на месте Тиан оказался какой-нибудь полупокер-содомит или просто неприятная для меня личность с «извращенной» антропометрией… То тут уже затрагивался бы один из моих жизненных аспектов, на котором зиждется основа моего характера и духа.

Лучше умереть с доблестью, и пусть хоть над твоим трупом затем надругается стая собак, — тебе уже будет все равно; чем сдохнуть с позором, поступившись своими идеалами… или прожить немного и потом все равно сдохнуть, до конца жизни помня момент своей сиюминутной глубинной слабости, своего позора. И это не только касается столь деликатной ситуации и выбора, о которых речь шла выше.

Но я допускаю, что мне легко об этом рассуждать вследствие своего отношения к жизни и миру и своему месту в нем; кому-то своя шкура будет дороже всего на свете — своего разума, души, тела… матери родной. Не мне их судить. Я могу лишь заметить, что скорее всего им внушили про «ценность жизни», и они, как и в душе почти все остальные люди, спроецировали это на себя, будто их жизнь — очень важна.

Нет, жизнь по отношению к себе — это в подавляющем большинстве случаев куча навоза, из которой волевыми и моральными усилиями маловероятно, но может прорасти зерно истинного Тебя…

И пока оно не выросло — не стоит о нем переживать; лелеять его. Вырастит у кого-нибудь другого — так было, так есть и так будет после.

Нет, наверное, все-таки хорошо, что меня никто не слышит…

На этом моя минутная отповедь подходила к концу.

«Надеюсь… обстоятельства тебя, Елена, не поставят перед таким же выбором», — глухо, но мысленно произнес я в завершении, после чего поцеловал ее волосы, которые, как я уже давно заметил, очень вкусно и приятно пахли каким-то шампунем. «… простую измену «на чувствах» я бы точно не простил». А рассуждать, почему — в данный момент уже не хотелось. Настолько… что аж до тошноты.

Глава 112

Глава 112. Проводя время с Еленой (2)

Чтобы отвлечься от своего снова повернувшего в негативную сторону разума, направил свой взгляд в пространственный кулон и вспомнил, что у меня там кое-что завалялось… Не скажу, что это исконно предназначалось Елене, но девушки ведь любят сам факт подобного деяния?

— А теперь время подарочков, — отпуская мысли, потер я ладошки и привлек внимание едва не уснувшей на моем плече Елены, которая уже прикрыла глаза; либо молча ожидала, что я первым нарушу давящую тишину после непростой беседы. — Только не посчитай, что это я так тебя типа «подкупаю», подобно тем богатеем, которые дарят новые бирюльки и машины своим женам каждый раз, когда изменяют… — Елена слегка хмыкнула. — Нет! Сейчас только вспомнил, не планировал, дарю от чистого сердца, — и перед ее любопытным взором на ладони предстало два ядра зверей: пятого и шестого уровня.

Мысленно заметил, что их ценность по текущим меркам была, наверное, даже дороже наугад взятого авто из автопарка Вайю… Пойди найди в ближайших окрестностях бесхозного зверя или изверга пятой стадии, не говоря уже о шестой; он сам кого хочешь найдет и съест.

Касаемо ядер — «случайно» наткнулся в пространственном хранилище,