У младшего поколения никакого уважения к взрослым! А Лиза никак не могла справиться с этими сорванцами, потому что Пашка, её муж, ушёл в рейс. И вернётся не скоро. Только он и мог найти управу на этих непослушаев.

— Кира! — возмущённый голос Руслана меня немного остудил. Я хотела было всё объяснить, но мой муж решил разобраться по-свойски с хулиганом. Встал из-за стола и подошёл к нам с другой стороны. — Драть уши — это не педагогично!

— Хорошо, профессор, уступлю это сложное дело вам, — шутливо откланялась и погрозила пальцем Кристине, пытавшейся что-то мне запихнуть в карман комбинезона. Наверное, котлету недожеванную.

— Евгений, послушай… — тон у Руслана был серьёзный и не терпящий возражения.

Я даже передёрнулась от воспоминаний. Таким голосом Руслан аудитории успокаивал, а тут малец шестилетний.

— Ты — мужчина! Маме твоей тяжело, нужно ей помогать, а не кидаться в гостей картофельным пюре.

Женя оказался невосприимчивым к таким децибелам, поэтому просто показал Руслану язык, вывернулся, погрозил нам кулаком и выбежал в коридор. Да ещё так хлопнул дверью, что стекло задрожало.

— Мда, Руслан, педагог ты великий.

— Я хотя бы попытался… — Руслан повернулся ко мне лицом и задумчиво посмотрел на Кристину за моей спиной.

— Кристина! Даже не думай совать мне яблочный огрызок в карман! — перехватила руку племянницы и грозно посмотрела на расшалившуюся девчушку. — Лучше возьми его и выбрось в мусорное ведро. Я схожу и проверю. Команда дадена, время засекано!

Проводив взглядом Кристину, выдохнула.

— Пытался…

— Если честно, если у нас будет такой ребёнок, я повешусь. Это же невозможные дети!

— Самые обыкновенные.

— Ну, вспоминая рассказы твоей мамы… — Руслан развёл руками. — Неудивительно!

— О! При чём тут я? Чего ты прицепился-то! Наша дочка вообще будет самой замечательной, лучшей и хорошей! Женька и Кристинка — неплохие дети, просто им отца не хватает. Твёрдой руки, так сказать! И вообще, посмотри на Машку. Глянь, какой ангелок…

Мы дружно обернулись к высокому стульчику. Маша, дожёвывая кусок яблока, задорно на нас смотрела. Покручивая погремушку в руке, милый ангелок с тёмными кудряшками не стал мелочиться. Видимо, у Руслана судьба такая. Погремушка по небольшой дуге влетела прямо моему мужу в лоб. Я неловко замолчала, не найдя никаких обнадёживающих слов.

— Ангелок ведь…

— Ангелок? — Руслан потёр лоб. — Надеюсь, это у вас на генном уровне не передаётся? Иначе я не переживу.

— Переживёшь! Ты тоже детей хотел, — похлопала Руслана по плечу. — А наша девочка будет другой. Не переживай, мама сейчас торт принесёт, стресс заешь.

— Я других хотел! Не таких!

— А кто тебе вообще сказал, что у нас такие же будут?

— Мама твоя, — Руслан взял меня за плечи и громко поцеловал в лоб. — Мама!

Когда в редакции становится тихо, как на кладбище, кулер с водой привычно не булькает, не шумит кофеварка, не гудит кондиционер, не слышно смеха и разговоров, то нужно сразу бежать со всех ног! Потому что продираясь через джунгли, поколачивая свою грудь кулаками, на вас вынесется Кинг-Конг. Он сломает всё, до чего дотянется.

Я, взяв интервью у директора школы искусств, вернулась на работу в разгар охоты.

Только треска сверчков не хватало. Удивлённо озираясь по сторонам, ждала подвоха. Мне даже показалось, что я видела лица ребят, торчащие за раскидистым фикусом. И будто на них были черно-зелёные полосы, как у спецназовцев или морских пехотинцев.

Прижимая левой рукой к себе сумку с фотоаппаратом и диктофоном, другой держала папку с медицинскими документами.

— Кира! Кира, пс! — Егор подзывал меня к себе, настороженно выглядывая из-за угла, готовый в любой момент спрятаться в столовой. — Кира, сюда!

Я осторожно пристроила сумку на свободный стул и бочком, бочком двинулась в сторону Егора. Я уже почти дошла до него, но тут раздался странный треск. Спрятаться за менее раскидистым фикусом не удалось: живот выпирал и выдавал меня с потрохами.

— Ты ещё можешь добраться до монтажной! — Егор едва ли на языке глухонемых не начал изъясняться.

Но тот странный треск оказался треском дверной ручки. И когда её провернули до упора, я услышала зычное и раскатистое «Романчук!», от которого все стёкла задрожали, а мониторы чуть не полопались.

— Ага! Явилась-таки… — Борис Егорович, с бананом на изготовку, маячил в двери. Всклокоченные остатки волос на висках, полубезумный взгляд и пар из ушей. В общем, мой начальник походил на гамадрила, который увидел самца-соперника на своей территории и теперь думал да гадал, как же такого наглеца прикопать в кустах без шума и пыли. — Быстро ко мне в кабинет! Живо!

Я даже не знала, что и думать. Опять тот депутат? Или обеременительный стул и бухгалтерия, собравшаяся уходить в декретный отпуск всем отделом? Я опять накосячила в «Мешочке»? Гневные отзывы? Плохо работать стала? Или… Или меня Ника сдала? Ух! От последнего предположения даже кулаки зачесались. Но так как в нашей редакции мало кто отличался хорошим навыком маскировки, то я быстро насчитала любопытные физиономии. Лица Ники там не было. Но это ещё ни о чём не говорила. Может, она на съёмках.

Тяжко выдохнув, вспомнила все требования и наставления Руслана, прикрылась папкой с медицинскими документами как щитом и направилась в пасть ко льву, тьфу, в лапы Кинг-Конга.

Кого там эта горилла любила? Блондинок? Жаль, а я шатенка. Ещё и линзы с утра не нашла, пришлось в очках красоваться.

Угрожая мне бананом как пистолетом, Борис Егорович взял меня на мушку и ждал, пока я зайду к нему в кабинет. Боком протиснувшись мимо разъярённого мужчины, настраивала себя на внутренний дзен. Я беременна, мне нельзя волноваться, нельзя кричать. И принимать всё близко к сердцу тоже нельзя.

Борис Егорович закрыл за мной дверь, зло посмотрел куда-то на потолок и поспешил к себе за стол. Сел за него и так гневно подкатил к столешнице, что стул чуть на запчасти не развалился. Мне начальник сесть не предложил.

Я сделала робкий шаг и застыла, только открыла рот, как Борис Егорович нервно и дёргано меня спросил:

— Кира, вот что плохого я тебе сделал?

— Ничего, Борис Егорович…

— Я тебя премии лишал? Притеснял на работе? Чем-то обидел?

— Что вы, Борис Егорович, — тихо отвечала, не зная, куда глаза девать.

— Ника мне всё рассказала.

Вот тебе и подруга! Мало того, что чуть брак мне не расстроила, так ещё и на работе подгадила! Ну, Вероника, держись! Доберусь я до тебя! Ты у меня не только небо в алмазах увидишь, ты вообще пожалеешь, что не смогла язык за зубами держать.