Что ещё? Ничего не забыла?

Не обращая внимания на Нику, направилась к Борису Егоровичу. Времени на долгие разговоры у меня не было, потому что сегодня мне ещё нужно было успеть на встречу с моим самым «любимым» депутатом. Он сегодня отчитывается в администрации. Я же не могла пропустить такое событие. Особенно накануне декрета.

Но в мои планы вмешалась подруга. Я не успела даже рот открыть, как меня грубо перебили:

— Кира, когда ты уже успокоишься со своим экспериментом? — Ника качнула ногой и картинно всплеснула руками.

— Эксперимент? Ты про что? — я искренне улыбнулась подруге, ничего не понимая. — Какой эксперимент?

— С твоей затянувшейся беременностью. Эта идиотская шутка перешла все границы! — Ника встала со стула и теперь грозно сверлила меня взглядом. — Не превращай нашу редакцию в цирк!

— Прости, Вероник, но я честно не понимаю, про что ты говоришь. Я давно всё рассказала Борису Егоровичу. Он знает правду. Все всё знают. Какая шутка? С чем? С полом ребёнка? Или сроком? — вспомнив, почему я пришла к начальнику, повернулась к нему лицом. — Кстати, о сроках…

— Ты не беременна, Кира! неужели ты выводов не сделала? А я объяснила всё Руслану, но даже он не смог тебя вразумить.

— О! — я упёрла руки в бока. — Так вот кто всё рассказал ему? Это тебя я должна сказать спасибо за то. что чуть не лишилась мужа? Ты знаешь, что Руслан на развод подал?! Ника? Это что, такая твоя забота? Дружеская поддержка?

— Кира, у тебя крыша поехала на этой почве! Кто-то должен дёрнуть стоп-кран! Если у меня не вышло, так пусть другой кто попытается.

— То есть ты не веришь, что я беременна? Да?

— Ты не беременна, Кира. И ты пойдёшь на всё, чтобы твоя шутка осталась под контролем.

За стеной что-то скрипнуло. Так, у нас там целая толпа слушателей. Я не постеснялась подойти к стеклянной стене и потянуть за нитку, сворачивая не то шторы, не то жалюзи. И правда, все, кто был в редакции, с любопытством наблюдали за нами, будто мы хищные рыбки в аквариуме. Даже бухгалтерия на огонёк заглянула.

— Ника, я правильно поняла, что ты всех убедила меня в том, что я не беременна?

Поздно моя подруга, вернее, бывшая подруга, увидела адский огонёк в моих глазах и задорных бесят. Подобным безумием я заразилась от Руслана. Он умел выразить всё одними глазами.

Я бросила сумку на пол. Стянула длинный вязаный шарф с шеи, закатала рукава и повернулась лицом ко всем нашим зрителям. Сделала пасс руками, будто я фокусник и взялась за лямки комбинезона.

— Кира! — Борис Егорович подал голос, но было уже поздно. — Кира, остановись.

— Нет-нет, обнаженки не будет. Только небольшое представление! Шутки — моё всё.

Я расстегнула замочки и позволила верху комбинезона упасть вниз. Одной рукой подхватила сползающие штаны, а второй задрала вверх тонкую ткань бадлона, оголяя живот.

Сначала постояла лицом, потом в профиль развернулась. Ну да, живот у меня не очень большой, но спутать его с полнотой или ещё чем-либо было нельзя. Округлый, аккуратный. Пупок только немного торчал. Вот именно им я и взяла Нику на прицел, повернувшись лицом к ней.

— Ну и как? Хороша шутка?

Я пыталась покрутить животом, но вышло неудачно. Борис Егорович, увидев это всё, закрыл лицо руками и сел в кресло. Вероника меняла цвет лица как хамелеон, а дружный смех позади меня только подлил масла в огонь.

— Ника, это живот беременной. Если не веришь, то можешь потрогать. Только осторожно! А то вдруг сработает суеверие, и ты тоже забеременеешь.

Извинения бывшей подруги я не слушала. Сегодня я сказала ей окончательное и бесповоротное hasta la vista, baby!

Мы с Русланом смотрели на коляску и ничего не понимали. Вроде бы она была хорошей, симпатичной и недорогой… Вроде бы. Но в ней нас что-то смущало. То ли поросячий розовый цвет, то ли непонятные бантики, напоминающие обтрёпанные рюши, то ли ещё что. Но что-то с коляской явно было не так.

— Что скажешь? — склонив голову набок, я посмотрела на Руслана. — Одобряешь?

— Обязательно розовый брать? Мы решили быть гендерно правильными? — мой муж неожиданно встал на дыбы и фыркнул, будто конь ретивый.

— При чём тут гендер? — тут уже я возмутилась. — Я бы с удовольствием взяла зелёную или жёлтую коляску, красную. Но есть только такая! Не я же выбираю… — возмущённо махнула рукой, — и навязываю все эти стереотипы!

Руслан сжал губы, сердито посмотрел, почему-то, на ценник и приподнял коляску. Судя по покрасневшему лицу и выпученным глазам, она оказалась тяжёлой. Даже слишком.

— Нет, эту коляску мы брать не будем. Ты пупок себе надорвёшь. Если честно, ты с животом меньше весишь, чем эта коляска, — Руслан щёлкнул пальцем по ценнику. — Теперь понятно, почему она такая дешёвая. Слон пушинка по сравнению с этим танком!

— Вот и отлично, предмет спора исчез, — я погладила себя по урчащему животу.

— Опять толкается? — Руслан едва ли не встал в охотничью стойку.

— Нет, кушать хочу, — надула губы. — Но коляску нужно выбрать сегодня. Я не хочу начинать снова этот бег по отвесной стене.

— Давай я схожу за чем-нибудь…

— Нет! Сначала коляска, потом еда! — рубанула ладонью воздух.

Руслан тяжело вздохнул и стал крутить головой, ища очередной хороший вариант. На самом деле сейчас он был огорчён даже не поиском коляски, а тем, что снова пропустит «пятюню» от дочурки. Так он это называл. Не довелось ещё Руслану прочувствовать такое прекрасное чувство, как толчок или пинок.

Это для него прекрасное! Мне уже начинало казаться, что внутри меня идут какие-то бои не на жизнь, а насмерть. В животе организован спортзал, и теперь малышка использует меня как снаряды. То почки обнимет, то желудок, как грушу боксёрскую пинает, то на мочевом пузыре танцы устраивает. Вроде бы маленькая, но такая юркая, что кошмар! От каждого такого толчка я вздрагивала и замирала. Это у Руслана идея фикс поймать ладонью привет от дочки. Честное слово, я бы её с удовольствием к нему в живот переселила. Иногда становилось просто невмоготу, особенно ночью. Все спят, сопят, третий сон видят, а у меня дискотека с бамболейло. Да ещё какая! Живот едва ли не ходуном ходит.

— Не бойся, в следующий раз я тебя предупрежу. Успеешь руку подставить.

В этом была какая-то подлость, которой я всегда пользовалась. Стоило Руслану положить руку на мой живот, как дочка затихала. Видимо, понимала, что с таким папой шутки плохи и нужно посидеть немного в окопе, подождать.

— Точно?

— Точно, будь уверен!

Хорошим вариантом была чёрная коляска. На её верхе была крупная белая клетка, будто шотландская. Конечно, выглядела она строго, «мальчуково», но зато удобная, лёгкая, манёвренная. Ещё и колёса дутые и широкие. И лёгкая к тому же. Ценник, скрепя зубы, мы тоже одобрили. Не обеднеем.