раз. Обычно он длится несколько дней, во время которых его тело меняется первый раз, он сопровождается ужасной болью, и обычно не все его переживают. Особенно девушки, они умирают чаще всего. — Он замолчал на какое-то время, как будто давая мне время осознать сказанное.

Несколько дней? Нет, у меня все закончилось утром, часов через семь, или чуть больше. Было ли мне больно? Не помню, боль тогда ничего не значила для меня, особенно когда я нашел то, что осталось от трупов. Подождите — ка, он сказал подростков?

— Подростков? — Переспросил удивленно.

— Именно, подростков! За все годы, что я живу в этом мире, самый младший из нас пережил переход в четырнадцать лет. И это не шутки, в четырнадцать! Все, с кем случался переход раньше — умирали, абсолютно все. — Он странно не подходяще ситуации улыбнулся и затряс руками не в силах сдержать эмоции. Лично мне от этого было ни холодно, ни жарко. Да какая мне разница, когда это случилось? Я бы хотел, чтобы этого их перехода не было вообще!

— Твои родители были оборотнями?

— Нет.

— Уверен? — всё докапывается он.

— ДА! — Если бы они на самом деле были бы такими, разве я бы не понял? Разве я бы тогда смог… убить их?

Дмитров замолчал долго, смотря на меня, как будто изучая по-новому. Он заговорил через какое-то время, откинувшись на стул.

— Когда бета переходит переход. То инстинктивно ищет сильнейшего, чтобы победить его, или проиграть и оказаться в его стае. Это животные инстинкты, но порой они бывают очень жестокими. — Он замолчал на какое-то время, потом поджал губы, почти спрятав рот в пушистых усах. — Я родился бетой, пол жизни ею пробегал и многих на своем веку поведал. Потому и знаю о чём говорю, ты не виноват.

Слышал эти слова часто, дядя повторял мне их часто, после того когда узнал правду, после того как узнал во что я превратился. Мне нечего было сказать ему, да и в свое прошлое не хотел никого посвящать.

— Порой во время перехода сознание зверя и человека путается, и наши эмоции влияют на него. Если, будучи человеком ты ненавидел, или чувствовал злость к близкому, то зверь будет чувствовать ее тоже. Только вот зверю будет все равно, когда раздирать на куски, соседского мальчика, который избивал тебя, или матерь, отругавшую тебя за порванную коленку на брюках. — Он замолчал, потому что я сжал подлокотники кресла с такой силой, что они разлетелись на щепки в моих руках.

Закрываю глаза, мне тяжело дышать, руки дрожат, зверь скребется, он понимает, как мне плохо и просто жаждет захватить контроль. Несколько долгих мгновений сижу так, пока борюсь с собой, пока выбрасываю ненужные мысли и закрываю все чувства где-то глубоко внутри. Открываю глаза только тогда, когда уже спокоен.

— Удивительно. Твой самоконтроль поражает, думаю с тебя получится лучший альфа с тех что я видел раньше. — Он улыбается, хочет так меня похвалить? Или подлизаться, что бы я взял их сына в стаю?

— Я не собираюсь брать вашего сына в свою стаю. Мне никто не нужен, только ответы на мои вопросы. — Говорю, как можно спокойней, голос не слушается меня, ломается как у подростка.

— Как тебя зовут, мой мальчик? — Мужчина только вздыхает, смотрит на меня и стучит пальцами по столу.

— М… Меня зовут Кай. — Чуть не сдал себя, прикусил губу от досады.

— Кай, хочешь, расскажу тебе о том почему моя жена так пристала к тебе? — Мне не хотелось, но вопрос явно риторическим был. — Дима не наш ребенок, я думаю ты это понял. Наш родной сын умер, когда ему было всего два года.

Мужчина замолчал, в его глазах была боль, он посмотрел в окно отрешенно и кажется долго собирался с духом что бы заговорить дальше. Говорить что-то не хотелось, да и слова здесь были лишними.

— Мой сын умер от того же, что и большинство из нас, от перехода. — На его лице отозвались эмоции злости и раскаянья, возможно он чувствовал вину за что-то. — Ему было всего два года, совсем кроха еще, он не мог выжить, просто не мог.

Он снова замолчал, как будто собираясь с мыслями.

— Надеюсь ты хотя бы знаешь о нашем законе? — Он посмотрел на меня пристально, даже с угрозой в голосе.

Слегка растерялся, недавно от низкорослого что-то слышал о правилах, но сам я ничего о них не знал.

— Пить нельзя? — Спросил наугад, о том, что это делать нельзя я помнил хорошо.

— Ну хоть это ты знаешь, — он слегка вздохнул, — причину этого знаешь?

— Зверь перехватывает контроль над разумом?

— О, мой дорогой, не только. Недавно мы говорили о безумии, что случается в моменты перехода. Стоит выпить алкоголь, и мы перестаем себя контролировать, подаемся на волю инстинктов, забывая о всех нормах. Мы способны вытворить ужасающие вещи, которые никогда не исправишь. — Он говорил о себе, в его глазах и дерганных жестах читалось переживание и вина. Что же он натворил такого страшного?

— Но это не единственное наше правило. Еще одно касается девушек, нам нельзя брать в жёны обычных женщин.

— В смысле? — Слегка рассеянно переспросил.

— Забыл, что в нынешнем поколении любовь происходит и не в женатых пар. Ох, уж эти нравы! — Поправился он и я не удержался и засмеялся.

— Спасть что ли с бабами нельзя? — Сквозь смех переспросил, у меня даже глаза прослезились. Это что, шутка такая? У меня не было девушки в этом плане, из-за этого чертового зверя. Как-то мысль что и не будет, если я буду придерживаться их законов пробивала на нервный смех.

— С обычными женщинами нельзя.

— Почему это? Как вы тогда размножаетесь, спорами что ли? — Мне уже было весело.

— Те, кто… берут в жен обычных женщин, надеются, что родится не волк, а человек. И только тогда, в следующем поколении может родится волк, который способен прожить достаточно и пережить переход.

Он многозначительно замолчал, пока я пытался понять, о чем он болтает.

— А ваша жена, она же человек. — Напоминаю ему.

— Обычно волки, рожденные в первом поколении, умирают долгой и болезненной смертью в раннем возрасте, как мой сын. Думаешь многим нравится смотреть как твой ребенок умирает из-за тебя? Из-за того, что ты его отец? — Он сжал первую попавшуюся под руки вещь — перьевую ручку. — Вот только не все разделяют моё мнение. Идут на безумный риск и жертвы, только что бы стая была посильнее.

Мужчина скривился, как будто вспомнил о чем-то гадким.

— То есть по-вашему спать с