– Капитан Тропилин любит усложнять ситуацию… – сказал полковник Мартынов. – Не проще ли будет приложить все усилия к поимке Русинова, чем распылять силы и ловить неизвестно кого…

– Извините, товарищ полковник, – опять вступил в разговор капитан Югов, – но у меня, как и у капитана Тропилина, тоже есть основания сомневаться в однозначности вопроса… Я только что вернулся с допроса дочери убитой гражданки Русиновой – вчера допросить ее было невозможно из-за стрессового состояния. Ольга Ивановна Русинова утверждает, что два дня назад ее мать, возвращаясь в город из командировки по области, видела на дороге, как грабят фуру. И узнала одного из грабителей. Это был их сосед Брызгалов Владимир Саввович. Это Ольга Ивановна, в свою очередь, рассказала отцу. Отсюда и утверждение отставного подполковника, что Людмила Анатольевна стала жертвой грабителей, убравших ненужного свидетеля. В этом случае допуск капитана Тропилина выглядит вполне естественным. Брызгалова и Фархутдинова как людей, попавших в поле зрения поиска, вполне могли убрать свои же…

Да, любителей «растянуть удовольствие» в ментовке хватает, чтоб им всем неладно было… Сами себе задачу усложняют… А мне так стократно…

– Я больше склоняюсь к мнению Анатолия Анатольевича, – покачал я в сомнении головой. – Не надо усложнять дело и искать себе новую работу, пока не выполнена очередная. Убит подполковник милиции, и если это задевает даже нас, работников прокуратуры, то как же это должно задевать вас? Именно потому прокурор области и послал меня сюда. Мне кажется, что поимка Русинова для нас – это первоочередная и экстренная задача. Необходимо блокировать все выезды из города, чтобы он не улизнул…

– Выезды и так перекрыты, – сказал полковник.

И непонятно было, какого мнения придерживается он сам.

– Этот… Подполковник Фархутдинов… Он из какой службы?

– Вневедомственная охрана…

– Понятно… Убийство подполковника милиции не может, конечно, оставить нас спокойными, не может позволить работать в обычном режиме. Происшествие чрезвычайное… И потому я требую приложения всех усилий для скорейшей поимки такого опасного человека, как этот подполковник. Три трупа за сутки… И сколько еще он пожелает здесь оставить… Результаты экспертизы есть?

– Есть, товарищ полковник, – ответил капитан Югов, – только вот перед планеркой принесли, я мельком успел глазами пробежать.

– И что?

– Экспертиза показала, что подполковник Фархутдинов к моменту смерти был мертвецки пьян. Причем получил сильное отравление «паленой» водкой, содержащей примеси метилового спирта. Метиловый спирт – это откровенный яд… Более того, у убитого на шоссе Брызгалова в желудке нашли остатки того же состава. Похоже, они пили вместе… Но Брызгалов «принял» намного меньше и остался на ногах… Фархутдинов же на ногах, вероятно, не стоял…

– Я сам в прошлом месяце две рюмки водки выпил… – сказал полковник. – Рвало, будто ведро с помоями заглотил… «Паленка» попалась… Ладно, а по пулям что?..

– Тоже есть заключение. Одновременно доставили… С современной техникой это быстро делается… Фархутдинов получил две пули. Первая из пистолета Макарова – в плечо. Вторая в голову – предположительно, револьвер «манурин», французская полицейская модель. Точно такая же пуля извлечена из головы Брызгалова. По пуле ствол идентифицировать не удалось, слишком сильная деформация при прохождении через лобную кость… Но интересная, кстати, деталь… Рядом с трупом Брызгалова на шоссе сотрудниками ГИБДД была подобрана гильза… Одна гильза…

– И что? – спросил полковник.

– Но стреляли-то из револьвера? Как там могла оказаться гильза?[5]

– Что эксперты говорят?

– Проверяли по общероссийской картотеке. Два года назад из этого револьвера был убит милиционер в Москве. Год назад был убит милиционер в Ставрополе. Теперь третий милиционер – у нас и, плюс к тому, Брызгалов.

– Этот подполковник Русинов постоянно проживает, кажется, в Москве? – спросил полковник. – Вот вам и след… Не любит он нас, ментов… Ох, не любит… Проверьте, бывал ли он в Ставрополе? Если бывал и время совпадает, то дело становится ясным…

– Товарищ полковник, – возразил Югов. – Русинову не было необходимости оставлять там гильзу. Самопроизвольно она покинуть барабан не могла. Это кто-то умышленно старается подкинуть нам лжеулику…

Анатолий Анатольевич вздохнул, как застонал… Он сложности не любил не меньше нашего прокурора.

А Югов-то парень неглупый. Следует присмотреться к нему внимательнее.

– Максим Юрьевич, – неожиданно обратился ко мне капитан Тропилин. – А почему бы вам, в самом деле, не попытаться наладить сотрудничество с Русиновым?

Не ожидал я здесь услышать такие слова…

– Честно скажу, мне совершенно не нравится идея сотрудничества, потому что следователь в этом деле должен быть только один – я. А еще больше мне не понравится, если он, при условии, что он не преступник, доберется до настоящих преступников раньше меня. Тогда отставной подполковник, как я опасаюсь, пожелает выступить не только следователем, но и судьей, и прокурором, и сам пожелает привести приговор в исполнение. А каков будет его приговор, догадаться нетрудно… А разгребать за ним опять придется мне и вам, здесь сидящим. Поэтому я категорически против всякого сотрудничества с такими отпетыми личностями…

* * *

– Сережа, – позвал я Югова сразу после оперативки. Он обернулся на голос и остановился. – Когда акты экспертизы ко мне перешлешь?

– Как обычно, вместе с делом… Могу побыстрее предоставить… Мне еще протокол допроса Русиновой оформить надо. Через час… В порядок все приведу, последние документы подошью и переправлю…

– Добро… Пока только с актов копию сними, я прокурору покажу. Он просил… Ксерокс у вас есть?

– Есть ксерокс…

Мы прошли в кабинет Югова на втором этаже. Ксерокс стоял прямо в кабинете. Капитан быстро сделал копии, передал мне. Я для начала решил пробежать все глазами, чтобы отвечать прокурору по существу, если у того вопросы возникнут. В машине за рулем читать не слишком удобно…

– Максим Юрьевич, – попросил Сережа. – Трубочку вашу не одолжите? Только один короткий звонок сделать… Там мой номер знают и трубку не берут…

Я молча протянул мобильник и продолжил чтение. Югов к окну отошел. Теперь на звонок ответили.

– Ты на месте? – спросил капитан. – А что трубку не берешь? Ладно. Минут через пять перезвоню, жди…

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ РУСИНОВ,

подполковник в отставке

Теперь у меня в карманах хранилось четыре трубки. Вместе с «родной» было бы пять, но «родной» сейчас какой-нибудь мент пользуется… Может, даже в игрушки играет. У меня там игрушки записаны, карточные. Я таким образом время в метро люблю убивать. Однако мне и четырех, из них одной спутниковой, вполне хватит. Можно спокойно названивать, куда душа пожелает. Только она пока пожелала сделать лишь один звонок – дочери. Я позвонил.