Много лет с тех пор прошло. И прославилась икона в народе многочисленными чудесами. Тем более, что была она похожа на столь любимый и почитаемый на Руси образ Владимирской Божией Матери, о Котором Сама Владычица некогда благоволила изречь: «благодать Родившегося от Меня и Моя с сею иконою да будет». Со временем серебряный оклад скрыл от людских глаз итальянскую живопись, а лики Пресвятой Богородицы и Богомладенца покрылись копотью от свечей и лампад. Да и монастырские иконописцы, несколько раз поновлявшие чудотворный образ, тоже приложили руку к тому, что никто уже не смог бы догадаться, как выглядела икона в ту пору, когда князь Наволоцкий привез ее из Италии.

Тем временем настала богоборная година. И во Владимирско-Богородицкую обитель, аки стая лютых волков, нагрянули большевики во главе с самим комиссаром Евграфом Зверевым, которого в народе за глаза зверем величали. Сорвали они с чудотворной иконы и драгоценную ризу, и цепочки, и привески, и архиерейскую панагию, которыми она была украшена. А саму ее порешили сжечь. Тут-то и явился к товарищу Звереву иерей-обновленец Григорий Талалаев, который в свое время вместе с ним учился в Н-ской семинарии, и упросил комиссара по старой дружбе передать чудотворный образ в Свято-Лазаревскую церковь, где он был настоятелем. Не ради того, чтобы сберечь святыню, а для того, чтобы ему, «прогрессивному священнику», было на что житькормиться. Ибо с тех пор, как подался отец Григорий в обновленцы, да принялся возглашать с амвона многолетия «красным орлам, выклевавшим глаза самодержавию», люди в его храм ходить перестали. А поп, как известно, от алтаря кормится…

Получил «епископ Григорий» чудотворную икону. Да только и после этого прихожан в Свято-Лазаревской церкви не прибавилось. Уж слишком ненавистен был народу хитрый и честолюбивый священник, по чьим доносам погибли и епископ Агафодор, и многие Н-ские пастыри и миряне, не покорившиеся богоборной власти. И, как ни трубил он по городу, что чудотворная Владимирская икона в его храме находится, так ему никто и не поверил. И стоял СвятоЛазаревский храм пустым, а его настоятель, «епископ Григорий», с хлеба на квас перебивался. Не помогла Григорию Талалаеву вся его хитрость… как позже, в 1937 г., не спасла она его от расстрела. Ведь не зря сказано: «будь хитер-горазд, летай хоть птицей – все ж суда ты Божия не минешь»[6]…

А в 1945 г., когда обновленчество уже сходило на нет, преемник «епископа Григория», отец Стефан Шиловский, с покаянием вернулся под омофор своего законного Владыки, епископа Леонида. И поведал ему, что Промыслом Божиим в их храме сохранился чудотворный образ Богоматери из Владимирско-Богородицкого монастыря, который доселе считался сожженным. Тогда благословил епископ Леонид перенести эту икону в Спасо-Преображенский собор. Когда же в Праздник Крещения Господня был устроен крестный ход на иордань, то в нем, среди прочих икон, несли и чудотворный образ. А народ плакал, видя свою святыню без драгоценной ризы и украшений, в простом сосновом киоте. И ликовал оттого, что Царица Небесная чудесным образом сохранила и вернула в Н-ск Свой святой образ. И многие люди, рожденные уже при советской власти, с изумлением провожали глазами крестный ход. А иные и присоединялись к нему…

Не по нраву пришлось это городским властям. И епископу Леониду было велено впредь прекратить крестные ходы. А Владимирскую икону перенесли в отдаленный Успенский храм, чтобы не было о ней, как говорится, ни слуху, ни духу. Долгие годы пребывала там всеми забытая святыня. Пока ее не обнаружил Борис Семенович Жохов.

* * *

Разъяренный Жохов гнал машину по улицам ночного Н-ска, пару раз лишь чудом не сбив запоздалых пешеходов. Как же он проклинал тот день и час, когда ему взбрело в голову рыться в бумагах того забулдыги… Лучше бы он их в глаза не видел! Так нет же, он, как последний идиот, решил заняться поисками чудотворной иконы… И что же? Да, он добился своего: нашел и выкрал ее. Вот только все оказалось бесполезным: продать ее не удастся. Кто поверит, что эта итальянская Мадонна XVIII века – и есть та самая древняя чудотворная Владимирская икона, перед которой, согласно преданию, во оны времена молились и византийские императоры, и многие славные и родовитые латиняне, включая папу Александра Шестого из рода Борджиа? А он-то радовался, что перехитрил всех! На самом же деле оказался в дураках. Выходит, на его хитрость нашлась чья-то мудрость… Но кто же перемудрил его? Кто?

И тут в мозгу Жоха пронеслась смутная догадка… После чего, резко развернув машину на ближайшем перекрестке, он поехал к Успенскому храму.

* * *

На другое утро свечница Тамара, придя открывать храм, обнаружила на его крыльце черный пластиковый пакет, из которого торчал край какой-то темной доски. Она подошла поближе, заглянула внутрь, и обомлела: в пакете лежала странная икона, одновременно похожая и на образ Пресвятой Богородицы Владимирской, и на католическое изображение Мадонны с Младенцем. А еще – на пропавшую несколько дней назад из притвора их храма старую ветхую икону.

Разумеется, она сообщила о находке настоятелю, отцу Глебу. Тот, в свою очередь, тоже заинтересовался загадочной иконой, неким чудесным образом вернувшейся в их храм. И, поскольку сам он не был знатоком старины, то счел за лучшее обратиться к знакомому сотруднику местного краеведческого музея. Между прочим, ученику покойного Якова Ефимовского.

Сотрудник музея пообещал помочь. Однако отец Глеб не ожидал, что тот позвонит ему уже на следующий день.

– Батюшка, Вы верите в чудеса? – спросил он изумленного священника. И, не дождавшись ответа, произнес:

– Дело в том, что в Ваш храм вернулась не просто украденная, но еще и чудотворная икона. Да-да, именно так. Кстати, Вам ничего не говорит, что она очень похожа на Владимирскую икону Божией Матери? Нет? Вы не местный… Тогда не мудрено, что Вы можете об этом не знать. Видите ли, батюшка, у нас в епархии до революции был чудотворный образ Пресвятой Богородицы Владимирской. Он считался уничтоженным в двадцатые годы. Хотя мне доводилось слышать рассказы старых горожан, будто бы в 1946 г. в крестном ходе носили старинную чудотворную икону Богородицы… Правда, тогда я не придавал им значения, ведь все наши историки утверждали обратное. Я сопоставил размеры Вашей иконы с размерами чудотворного образа Владимирской Божией Матери. Они в точности совпали. Кстати, я сравнил изображение на Вашей иконе с дореволюционными фотографиями чудотворного образа из нашего музея. И окончательно убедился – это она. К Вам в храм вернулась чудотворная икона…

– А я-то хотел ее… – начал было отец Глеб. И осекся… А потом поспешно добавил:

– Я хотел ее отреставрировать…

Спустя более полугода после этого разговора, а именно 6 июля 200… г., в день празднования Владимирской иконе Божией Матери, к Успенской церкви валом валил народ. Надо сказать, что с тех пор, как чудотворная Владимирская икона вернулась в этот храм, он изменился до неузнаваемости. Стены его были побелены, а на свежевыкрашенном в голубой цвет куполе сверкал в солнечных лучах новехонький крест. Росписи в храме были поновлены, стены сияли чистотой, а починенный иконостас заново вызолочен. А возле правого клироса, осиянная светом множества разноцветных лампад, украшенная пышной гирляндой из гвоздик и лилий, в дубовом резном киоте находилась главная святыня Успенского храма – чудотворная икона Владимирской Божией Матери из Владимирско-Богородицкого монастыря, украшенная несколькими рядами цепочек разной длины и толщины, на которых висели золотые и серебряные кольца, крестики, подвески и даже массивный мужской золотой браслет – дары многочисленных христолюбцев нашего времени, получивших помощь от Царицы Небесной.