Бойцы опустили оружие. Сначала один, а потом и второй положили ручищи на холку своего главаря. Вернее, бывшего главаря.

Теперь все трое были в моих руках. Я медленно подошел к Рыбоглазому.

– Шакаджи на Целлионе нет, – сказал я. – Сюда приехал Лазар – скромный паломник и искатель истины. Лазару нет дела до Шакаджи и его окружения, это понятно?

– Да, повелитель! – пробурчал Рыбоглазый, принимая мои правила игры.

– Шакаджи просил передать, что ты остаешься главарем налетчиков Джавдата, – стволом пистолета я приподнял Рыбоглазому подбородок. – Но если ты вздумаешь перейти Лазару дорогу…

– Я все понял, повелитель! – отозвался Рыбоглазый. – Прости, повелитель! Но Псица… Это Малати Псица попросила позаботиться о тебе…

– Не перебивай, старая крыса! – я еще сильнее задрал главарю голову. – Если перейдешь Лазару дорогу, то тебя протащат за скаковым бактром по проспекту Узорчатых Башен. Толпа будет смотреть на твои потроха и безмолвствовать, упиваясь тем, что самого лютого налетчика настигла заслуженная кара.

На этот раз Рыбоглазый промолчал, меленько затряс башкой и захлопал глазищами. Значит, я снова смог надавить на нужную точку.

– Бойцам своим в ноги кланяйся, – проговорил я, подводя итог, – потому что жизнь тебе спасли. Ослушайся они, я бы тебя в первую очередь нафаршировал свинцом.

Рыбоглазый покосился на пистолет у своего подбородка. Снова меленько закивал.

– Проваливайте! – бросил я, отступая в тень. – Настанет час, и я вас призову. Пока вы мне нужны, как бактру – блохи. Чтоб духу вашего не было!

Через минуту автомобиль с бандитами «отчалил». Труп неудачливого стрелка они забрали с собой, на брусчатке осталась лишь лужа крови – широкая, как море. Я тоже решил убраться с места преступления подальше. Тем более что над крышами показался верхний край Глаза и стало совсем светло.

Я прошел неспешным шагом пару кварталов, и каждую секунду мне чудилось, что люди специально не спешат открывать ставни. Что они затаили дыхание и ждут, когда пузатое и рыжеволосое чудовище уберется подальше от их жилищ.

Наконец появились ранние прохожие. Я спросил, где искать караван-сарай, и был направлен в нужную сторону. Вскоре я оказался за кольцевой. А дальше пришлось вливаться в поток людей и грузовых бактров.

Высоченные решетчатые ворота отделяли караванную площадь от остального Джавдата. На площади было душно, несмотря на ранний час, многолюдно и воняло зверинцем. Караванщики в пропыленных халатах и тюрбанах обстряпывали делишки с местными барыгами. Переминались с ноги на ногу в скудной тени рабы, выставленные на продажу. Туда-сюда сновали вороватые беспризорники.

Я стал спрашивать, кто видел Самеха, который, если верить Сластене Адель, постоянно гробил людей и поэтому всегда нуждался в новых охранниках…

А вот и сам Самех!

Орел-мужчина! Высокий, остроносый, с глубокими морщинами на лице и злыми черными глазами. В щегольской черной чалме с пером и темном халате, опоясанном патронташами.

Он полулежал на тахте, покачивая мыском начищенного сапога. Был он очень недоволен, потому что ему мешал наслаждаться утренним кофе караван-баши. Тому не терпелось выйти в путь: за время простоя караван нес жуткие убытки. Караван-баши что-то втолковывал Самеху повышенным тоном, а Самех только морщился, словно от зубной боли, и время от времени выплевывал короткие, рубленые фразы. Молоденькая рабыня сидела на земле возле изголовья тахты и наблюдала за перепалкой.

Я без обиняков прервал бессмысленный разговор, представился и сказал, что хочу наняться охранником до Пещерного Острова.

– А под тобой бактр спину не сломает? – поинтересовался Самех, почесывая зад.

Молоденькая рабыня прыснула. А караван-баши вдруг подобрел.

– Этот, – он кивнул в мою сторону и загнул палец. – Потом варвар без губ, который пришел вечером, и еще тот парнишка, который скрывается от маджаев. – Караван-баши загнул еще два пальца. – И мы сможем выйти, Глаз зрит, уже сегодня! О, тебя прислал сам Брахма!

Последняя реплика адресовалась мне. Я сдержанно поклонился в ответ.

– Как тебя зовут, солдат? – процедил Самех.

Только что был «повелителем», а теперь – солдат. Не заскучаешь, даже если захочешь!

– Лазар.

Самех и караван-баши переглянулись.

– Лазар… Лазар… – пробормотал последний. – Что-то я о нем слышал… А! – он указал на меня пальцем. – Ты – из портовой стражи, правильно?

Я не ответил, лишь еще раз склонил голову.

– А оружие у тебя есть? – спросил Самех и пригубил кофе.

Показал им трофейную пушку.

– Только патроны закончились, – признался.

Самех и караван-баши замотали головами.

– Это же – магазинник! Шумное оружие! Грязное! – заговорили в два голоса. – Не для пустыни!

Я даже растерялся. Не палками же они обороняют караван?

– Не гляди тупым бактром. Ты получишь патроны, – соблаговолил ответить Самех. – Но мы не вынимаем свои пистолеты, пока не станет совсем горячо. Мы продвигаемся тихо и по ночам. Если приходится драться, деремся без лишнего шума. Я выдам тебе копье, акинак и стеганый доспех. Надеюсь, портовую стражу учат, за какой конец меча нужно держаться, а каким – бить?

– Учат, Самех.

– Обращайся ко мне «салар».

– Да, салар.

– То-то, – Самех шумно отхлебнул кофе. – Не уверен, что у нас найдется доспех твоего размера. Придется распороть на боках!

Рабыня снова прыснула.

Так я стал охранником каравана, следующего к Пещерному Острову.

И побрел неизвестно куда, вглубь пустыни чужого мира.

Но, наверное, так было нужно.

Четыре серебристых колеса выкатились на гребень бархана, замерли на мгновение в неустойчивом равновесии и как бы нехотя заскользили вниз, наперерез каравану. В этом бесшумном скольжении не было ничего угрожающего, но бактр подо мною испуганно заблеял, задрал уродливую голову и попятился, оседая на задние ноги.

– Держать строй! – рявкнул Самех. – Лазар, песий сын, тебе говорят!

Я вонзил в крутые бока бедного животного ржавые шпоры. Бактр захрипел, роняя с выпяченных губ черную слюну, прянул вперед. Похоже, совсем спятил от страха, черта с два удержишь его сейчас в строю!..

Я выдернул из ременной петли пику. И вовремя. Колесо, которое скатилось с бархана первым, вдруг развернулось в тощего, длинного, как удав, ящера. В мутно-голубом сиянии ночи чешуйчатое тело твари отливало сталью.

Ящер зашипел, сделал обманный выпад. Я швырнул в него пику и промахнулся. Схватился за рукоять акинака, но вытащить не успел…