– Я совсем забыла, что должна встретиться с Робин Уилсон. Мы готовим новую программу для нашей команды болельщиц. До скорого. – И она умчалась.

Лила тоже нашла предлог:

– У меня страшно разболелась голова. Пойду к медсестре, попрошу таблетку аспирина. – Она помахала рукой, подхватила свой стаканчик с йогуртом и была такова.

Элизабет и Кэролайн остались лицом к лицу.

«Ну и услугу оказала мне сестрица», – невесело заключила Элизабет.

Ей вовсе не хотелось стать человеком, который откроет глаза бедняжке. С другой стороны, она не могла спокойно смотреть, как Джессика и Лила измываются над ней.

Кэролайн сидела как на иголках. Она со страхом ждала, что Элизабет разоблачит ее. Когда она только-только нашла эти письма и начала их использовать, то чувствовала себя в безопасности. И вдруг пьеса Элизабет – как гром среди ясного неба! Девушка поняла, что ее дела плохи: рано или поздно все выплывет наружу.

Кэролайн знала, что должна сказать Элизабет правду. Может быть, это не такая уж плохая мысль – признаться во всем хоть кому-нибудь. Суббота неотвратимо приближалась, и следовало поторопиться. Возможно, именно Лиз поможет ей?

В замешательстве она протянула ей письмо.

– Я должна тебе кое-что сказать, Лиззи. Я боялась говорить это при Лиле и Джессике. Адам не писал этих писем.

– Верно, – отозвалась Элизабет, – их написал Роберт Браунинг. Но ведь это такой пустяк! Не страшно, что Адам не сам их сочинил. Всем на это наверняка наплевать. Чувства – вот что главное. Честно говоря, я боялась, что ты ничего не подозреваешь. Но раз тебя не огорчает, что он не сам их придумал, то…

– Это не все, – перебила ее Кэролайн.

– То есть?

Кэролайн украдкой огляделась. Она увидела Кару с подругами, которые ели, болтали, смеялись.

«Они честны, им нечего скрывать. Я же по уши увязла во лжи, – тосковала Кэролайн. – Когда правда станет известна, надо мной будет смеяться вся школа. Но на Элизабет можно положиться – она не проболтается».

– Мне необходимо поговорить с тобой, Лиз, но не здесь и не сейчас. Ты можешь встретиться со мной после школы?

– Вообще-то я занята, – призналась та.

Кэролайн умоляюще посмотрела на нее:

– Пожалуйста, Лиззи! Я не стала бы тебя просить, если бы все не было очень серьезно. Мне совершенно необходимо поделиться с тобой!

Элизабет почувствовала в голосе Кэролайн тревогу. Что, если она попала в беду?

– Ладно, – неохотно согласилась она. – Встретимся в раздевалке после занятий.

Когда уроки закончились, Кэролайн уже поджидала Элизабет.

– Может, прогуляемся? Мне не хотелось бы обсуждать это в школе, – испуганно сказала она.

– Хорошо, – кивнула Лиз.

Она взяла книги из своего шкафчика и вышла вслед за девушкой на улицу. Они шли молча. Наконец Кэролайн заговорила:

– Лиз, что мне делать? Как быть с вечеринкой, которую устраивают Лила и Джессика? Я не могу пойти туда, это совершенно невозможно.

– Почему? Разве Адам отказался?

– Господи, я сама загнала себя в угол. – Голос ее прерывался. – Нет никакого Адама, – созналась она. – Я его выдумала.

– Что?! – воскликнула Элизабет и удивленно уставилась на нее. – Зачем?

Кэролайн утерла слезы.

– Не знаю. Просто мне хотелось быть как все. Я не могла больше слушать, как другие девчонки обсуждают своих приятелей. Это было невыносимо. Я им так завидовала! Ночами я лежала и придумывала себе идеального парня. И в один прекрасный день поделилась своей выдумкой с подругами. Слово за слово, и тут появились письма. Не стоило заходить так далеко!

Элизабет вздохнула.

– Тебе было одиноко, я понимаю, – мягко произнесла она. – Но ты неправильно подошла к решению этой проблемы.

– А как надо?

– Попробуй общаться с теми, кто тебя окружает, – просто разговаривать, а не сплетничать, – осторожно начала Элизабет. – Ведь люди в большинстве своем доброжелательны, если не вынуждать их к обратному.

– Но Адам мне помог! На меня стали обращать внимание, мной заинтересовались! Теперь все кончено.

– Не надо беспокоиться о том, обращают ли внимание на тебя, – тихо объяснила Лиз. – Надо быть внимательной к другим, остальное приложится.

Кэролайн вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Что мне делать теперь, Лиз?

Та обняла ее за плечи.

– Остается только одно – во всем признаться. И чем скорей, тем лучше. Конечно, это будет очень нелегко.

– А твоя пьеса? – со страхом спросила Кэролайн. – Ты все еще собираешься ее читать?

– Я должна, это входит в правила, – объяснила Элизабет. – Каждый участник должен прочитать свою пьесу вслух. Это будет в пятницу вечером.

– Но как только ты ее прочитаешь, все поймут, откуда взялись письма Адама! Неужели ты так поступишь со мной?!

Элизабет вздохнула.

«А кто подумает обо мне? Я столько сил потратила на пьесу, так ждала конкурса – и на тебе!»

С другой стороны, положение Кэролайн было отчаянным. Не хотелось бы причинять ей боль, даже если она этого заслуживает.

– Возможно, я просто смогу сдать свою пьесу жюри, – сказала она. – Я сделаю все, что могу.

– Спасибо тебе, Лиз! – Кэролайн бросилась ей на шею.

– Но даже если мне и не придется читать пьесу, твое положение не изменится. Не забывай о субботе.

– Я помню, – несчастным голосом простонала Кэролайн. – Мне надо как следует обдумать все, что ты говорила.

– Подумай, – посоветовала Элизабет, хотя и сомневалась, что Кэролайн способна измениться за одну ночь. Если к ней в объятия не свалится вдруг красивый молодой человек, то придется многое объяснять.

Когда Элизабет пришла домой, ее сестра с самым беззаботным видом лежала на надувном матрасе посреди бассейна.

– Джессика, мне надо с тобой поговорить, – сказала Элизабет, стараясь оставаться спокойной.

Та лениво приоткрыла один глаз, но ничего не ответила.

– Джес, я к тебе обращаюсь! – повысила голос сестра.

– Успокойся, Лиз. Дела могут подождать, а вот солнце ждать не будет. Я хочу как следует загореть к субботнему празднику.

– Именно об этом я и хочу с тобой поговорить.

– Правда? – с наигранным удивлением произнесла Джессика.

– У нас с Кэролайн был долгий разговор, – начала Элизабет.