– Правда? – обрадовалась Оля и с надеждой в голосе поинтересовалась: – А кто тогда?

– Жена, – пожала плечами Капа, – он же соврал нам про сестру.

– Жена?! – разочаровалась еще больше Оля. – Только этого мне не хватало!

– Ничего страшного, – заверила подруга. – Сейчас выпьем еще по чашечке и хорошенько обмозгуем это дело.

К удовольствию всех заинтересованных сторон, разговор близился к завершению. Эксцентричный немец так и не обратил внимания на красавицу Оксану и ушел спать один.

Делать было нечего: требовалось попытаться соблазнить Бессонова, который после удачной сделки наверняка станет еще состоятельней, чем сегодня. Тем более Леонид так нежно и трепетно к ней относится, так ласково держит ее под руку, провожая в номер… Она остановилась у двери и обняла Бессонова, прижавшись к нему всем телом. Он смутился, видимо не ожидая боевых действий от флегматичной на вид красавицы, но попытался ответить поцелуем…

Поцеловать Оксану ему помешал звонок мобильного телефона. На дисплее высвечивался все тот же странный номер неадекватных девиц. Леонид ответил.

– Извините, что так поздно… – промолвила Капитолина.

– Ничего страшного, – процедил Бессонов, выпуская Оксану из рук, – извиняю.

– Но, как вы помните, дело не терпит отлагательства.

– Помню, – подтвердил он, глядя на взбешенную красавицу.

– Так вот, для социологического опроса нам необходимо знать, – щебетала Капитолина, довольная тем, что ее не послали далеко и надолго в три часа ночи. – У вашей любовницы случайно нет золотых зубов?

Она со страхом замерла, но Бессонов только рассмеялся. Действительно, чего только не было у Оксаны Приходько! Кольца, сережки, браслеты, подвески, ожерелья… Только золотых зубов не хватало, чтобы урвать свой кусок счастья. Так вот что ей нужно подарить в следующий раз! Неизбитое, эксклюзивное, драгоценное…

– Считайте, – ответил он Капитолине, – что они у нее уже есть.

– Спасибо! – с воодушевлением поблагодарила Капитолина и обратилась к подруге: – Он сказал, что они у нее есть.

– Я слышала, – вздохнула Оля, подставляя пустую чашку. – Значит, все-таки любовница. Странный у него вкус: я бы не смогла влюбиться в здоровенную бабу с золотыми зубами, теряющую пакеты с деньгами в попутных автомобилях.

– Пирогова, пятая чашка кофе! Если ты обрекаешь меня на бессонное существование, то давай хотя бы сядем у корзины. Совместим полезное с приятным. Или притащим ее сюда, чтобы дать бабуле выспаться.

– Давай притащим, – согласилась Оля.

Бессонов проводил Оксану в номер и вернулся к себе. Разочарованная девица не стала его удерживать силой, на расстоянии почувствовав соперницу. Оксана понимала, что это не первая и не последняя ночь, никуда он от нее не денется, ведь таких, как она, не бросают. А та, другая, по всей видимости, дура беспросветная, раз трезвонит по ночам, и надеяться этой дуре не на что.

Верблюд метался от одного олуха к другому и смачно матерился.

– Шеф, ну мы же это, типа, не знали! – разводил худыми руками Бегемот и косился на товарища.

– Он же сказал, что машина ментовская, – пожимал толстыми плечами Слон.

– А если я вам скажу, что вы оба идиоты? Вы мне тоже поверите на слово? – злился шеф.

– Конечно! – обрадовался Бегемот. – Вам же лучше знать!

Верблюд схватился за голову и застонал. Больших дуболомов ему встречать не приходилось, даже когда он работал учителем математики в школе. Упустить автомобиль, где забыли деньги! Позволить какому-то мужику улизнуть из-под самого носа! И это его коллеги, бандиты, он потратил на них столько времени и сил, пытаясь сделать из них людей. Вернее, наоборот, пытаясь сделать из людей бандитов. Но какая, в сущности, разница, если все равно ничего не получилось?

– Не-а, вмятина была, – рассуждал вслух Слон, прикладывая к голове ладонь. – Как раз там, где я стукнулся, чуть парик не слетел. И девчонка сидела симпатичная, блондинка. А мужик сказал, что никакой девчонки не было…

– Нужно найти этого мужика, – деловито перебил его шеф, – выяснить, кто он такой, откуда у него транспортная единица и где она числится.

– А как мы его найдем? – пожал плечами Бегемот. – И так приходится по улицам мотаться, девчонку искать. Теперь еще и мужика. Всех не переищешь…

– Я сказал, что его нужно найти, – процедил шеф, сверля Бегемота пронзительными злыми глазками, – значит, нужно найти! Миллионер смылся в неизвестном направлении. Станете следить за офисом, возле которого натолкнулись на автомобиль. Когда вы его обнаружили, вечером?

– Вечером, – хором повторили Слон с Бегемотом.

– Тогда все складывается удачно. Девчонка, зуб даю, работает в этом офисе, куда добирается на своей машине. Вечером она идет с работы, садится за руль, а машина не заводится. Что она делает?

– Что? – хором поинтересовались бандиты.

– Едет на метро, придурки! – воскликнул шеф.

– Точно, – заметил Бегемот. – На метро ездят одни придурки!

И сник под взглядом Верблюда.

– Она возвращается домой общественным транспортом, а за своей машиной посылает бойфренда. Вы его встречаете, он вас обманывает, вы ему верите…

– …придурки, – подсказал шефу Слон.

– Но забываете обо мне! – Шеф поднялся на цыпочки и заглянул в глаза здоровяку Слону. – Меня-то не обманешь!

– Следить за офисом! – погрозил шеф Слону пухлым пальцем. – Весь день, а лучше и весь вечер. Единственная в этом деле нестыковка: какая дура будет продолжать ходить на работу, после того как найдет миллион?

Конкурировать с любовницами Оле Пироговой еще никогда не приходилось. Она вообще не приветствовала конкуренцию и мирно отходила в сторону в самый неподходящий момент. Но, скорее всего, неподходящими были не моменты, а те, за кого приходилось бы бороться. Бессонов казался Оле другим. До такой степени другим, что она представляла его мужчиной своей разнесчастной жизни.

Главбух Изольда Константиновна Серегина разнесчастной Пирогову не считала. Она знала ее как ценного сотрудника, которому можно поручить задание любой сложности. И в этот хмурый понедельник Серегина завалила Олю накладными.

Время от времени Оля отрывалась от бесчисленных столбцов цифр и смотрела сквозь начальницу на стену, оклеенную веселыми обоями в мелкую крапинку.

– Ремонт затеяла? – уставившись на Пирогову, как обычно, поверх очков, спросила Серегина.

– Нет, – глубоко вздохнула Оля и вновь окунулась в цифры.

А что она могла сказать? То, что цифры плавают затейливыми закорючками, а на стене в мелкую крапинку явно возникает образ господина Бессонова, которому она должна миллион. Или его любовнице, кто там их разберет. И даже не миллион, а всего-навсего триста пятьдесят тысяч евро. Но разве это что-нибудь меняет? У него есть любовница, и этим все сказано. А кто такая любовница, ей, Оле Пироговой, объяснять не надо. Это женщина, которую любят, с которой проводят все свободное время и всю жизнь. Хорошо, с жизнью она поторопилась, это, скорее всего, с женой обычно проводят всю жизнь. Но еще обычнее с женами разводятся. А что делают с любовницами? Бросают? Нет, она где-то читала, что их меняют как перчатки. Значит, у нее есть шанс дождаться, когда Бессонов поменяет свою перчатку, любовницу то есть.