— Кто спрашивает меня об этом?

— Я их гость…

— Ах, так?! Взять его! — крикнул старший своим нукерам.

Те, казалось, только и ждали этого момента. Один из них быстро отцепил от седла волосяной аркан и занес руку для броска. Но стрела Едигира выбила его из седла, аркан упал на землю и лошадь, оставшись без седока, отскочила в сторону. Второй воин не стал медлить и, низко пригнувшись, закрылся круглым щитом, выставив перед собой копье, поскакал на Едигира.

В несколько прыжков Едигир достиг лошади убитого им воина, запрыгнул в седло, поднял ее на дыбы и следующая стрела впилась в нападающего.

Из троих, выехавших к дому, в седле остался один, судя по богатой одежде, юз-юзбашаили кто-то из ханских мурз. Увидев, что его люди валяются на земле, он громко крикнул в сторону леса:

— Нукеры, ко мне! — и, выхватив из ножен саблю, помчался на Едигира, который не имел ни щита, ни сабли для боя. Ловко уклонившись от первого удара, припав к седлу, он погнал коня вдоль кромки леса. Юзбаша кинулся за ним.

Едигир увидел, как на поляну один за одним выезжают другие всадники. Тогда он решил, скакать по тропе в сторону городка, в надежде увести отряд за собой подальше от дома. Но тут громко ухнул выстрел и лошадь юзбаши упала на землю, придавив собой ногу всадника. Тот закричал, пытаясь высвободить ногу, оглядываясь в сторону своих нукеров. Но они были далеко от него.

Едигир, воспользовавшись моментом, развернул коня, подъехал к упавшему воину и выдернул его из-под бившегося в предсмертных судорогах животного, сорвал с юзбаши кушак и ловко скрутил ему руки сзади. Затем снял с седла аркан и набросил на шею. Оглушенный падением, он даже не пробовал сопротивляться, а широко раскрытыми глазами уставился на Едигира, тяжело дыша.

— Надо бы тебя прикончить, да может, пригодишься еще, — проговорил Едигир, заскакивая в седло и натягивая аркан на шее пленного.

Меж тем со стороны дома раздалось еще несколько выстрелов и конники, столпившиеся на опушке, с криками кинулись врассыпную, не предпринимая особых попыток ворваться в дом. Несколько человек погнали коней за Едигиром, видимо, надеясь освободить юз-башу. Но из дома опять грянули один за другим два выстрела, и еще две лошади покатились по земле.

— Однако хорошо стреляют, — удовлетворенно отметил Едигир, — из лука так и не вышло бы.

Он подтащил хрипящего пленника к себе и спросил:

— Сколько с тобой людей? Отвечай, а то… — и провел краем ладони по горлу.

— Полсотни, — выдавил с трудом тот, — отпусти меня и я уведу их.

— Сейчас… Отпущу… Жди. — И потащил упирающегося пленного за собой к дому.

Федор выскочил навстречу, помог втащить в избу упирающегося юз-башу, толкнув его в дальний угол.

— Ну, ты даешь! — восхищенно поглядел Федор на Едигира. — Точно батыр-богатырь! Я и не видел еще такого…

— Ладно, — отмахнулся Едигир, — как дальше будем?

— Наших с городка надо поджидать, — оторвавшись от смотрового оконца-бойницы, ответил Тимофей, — услышат выстрелы, поди, придут на выручку. Ай! — вдруг вскрикнул он и схватился за левую руку. — Достали таки, окаянные! — и он, повернувшись, указал на торчавшую в предплечье стрелу с ястребиным оперением на конце.

— Сейчас, батя, вытащу, — бросился к нему Федор. А со стороны леса уже неслись громкие крики нападающих и Едигир, глянув в оконце, увидел, что около десятка человек идут кто с луками, а кто с копьями наперевес на приступ дома. Он выбрал переднего и послал стрелу. Раздался громкий вопль и в оконце одна за другой влетели две ответные стрелы, воткнувшись в пол.

— А ну, иди сюда, — схватил Едигир за плечо юз-башу и подтащил его к оконцу, — пускай они в тебя стреляют. — Юзбаша взвыл, дернулся и попытался отскочить от оконца, но Едигир пригнул его головой вниз и приказал:

— А ну, кричи им, чтобы прекратили стрелять, а то тебе худо будет. Кричи, тебе говорят!

— Не стреляйте! — закричал юзбаша.

— Так-то оно лучше, — усмехнулся Едигир, — хоть на что-то годишься.

— Кажется, наши скачут, — проговорил Тимофей, прислушавшись, — слава тебе, Господи.

И точно, раздался топот лошадиных копыт, потом грянуло несколько выстрелов, нападающие громко заверещали и кинулись в лес. В это время пленный, сумевший освободить связанные руки и никем не замеченный, пробрался к двери и кинулся наружу.

— Держи его! — крикнул Федор и схватился за ружье.

— Не уйдет, — ответил Едигир, метнув под ноги беглецу свой лук и тот, запнувшись, упал с крыльца, покатился по земле прямо под ноги прибывшим из городка воинам. Двое из них спрыгнули с коней, навалились на барахтающегося под ногами юз-башу, ловко скрутили ему руки.

— Ну, сынки, спасибо вам! — Тимофей вышел из дома и сел на крыльцо, оглядывая всех радостными глазами. — А я уж думал все — али спалят, али в полон угонят. Спасибо батыру нашему, ловко он с ними разделался, а то бы… — и он безнадежно махнул рукой.

Прибывших на выручку было около десятка человек, но у каждого имелась пищаль и поверх кольчуги одеты поблескивающие синевой стальные панцири.

— Ладно, что дозорные услышали пальбу. Воевода нас и выслал, а то бы и впрямь спалили вас басурманы, — подкручивая длинный ус, проговорил широкий в плечах всадник на гнедом мерине, — видать, боле вам тут оставаться нечего. Собирайтесь быстрей да айда с нами в городок.

— А пчелок бросать что ли? — жалобно спросил Тимофей

— И руду, что насобирал, взять бы надо, — подхватил Федор.

— Коль жизнь не дорога, то оставайтесь, караульте своих пчел. А руде чего сделается, потом возьмешь.

— Ладно, — вздохнул Тимофей, — сейчас готовы будем. А ты куда? С нами пойдешь или в иное место? Чего думаешь? — обратился он к Едигиру.

Тот стоял чуть в стороне от всех, опираясь на лук и внимательно разглядывал прибывших воинов. Его и самого давно мучила мысль, куда идти дальше. Обратно пути не было, а значит… значит, придется идти в городок. Будь, что будет. И он кивнул головой:

— С вами пойду.

— Ишь ты, — удивился длинноусый, — по-нашему калякает. Раз добрый воин, то почему не взять, — ответил он на вопросительный взгляд Тимофея, — в крепости каждый воин сгодится.

…Так Едигир оказался в городке у русских купцов Строгановых. Больше всего на свете поразили его в крепости мощные стены, срубленные из вековых бревен и двуглавая церковка со звонницей. Она смотрелась весело и нарядно, светясь осиновыми лемешками, покрывавшими шатер крыши. На куполах поблескивали медью кресты, словно раскинувшая крылья птица, что устремилась в небо, да так и не взлетела, застыв на острие купола. Вечерами внутри церковки зажигались огоньки лампад и свечей, струились тонкие запахи, притягивая к себе обитателей городка.

Увидев первый раз бородатого батюшку в длинной до земли темной одежде, неторопливо идущего меж домов, Едигир остановился и долго следил за ним, пока тот не вошел в церковь. Это про них рассказывали некогда купцы, побывавшие в Московии. Пугали Едигира, что придут русские бородатые попы, порушат богов, заставят молиться и почитать своего бога.