Только на этот раз у «Талибана» была главная цель, которой необходимо было достичь прежде, чем опять захватить власть: дестабилизировать коалиционные силы во главе с США и, наконец, навсегда выгнать их с территории Афганистана.

Еще я должен заметить, что пуштуны – это самая древняя из живущих ныне племенная группа; на данное время их насчитывается около сорока двух миллионов человек. Двадцать восемь миллионов живут в Пакистане, 12,5 – в Афганистане: это около 42 процентов всего населения страны. Около 88 тысяч живут в Британии и 44 тысячи – в США.

В Афганистане пуштуны занимают в основном горные районы на северо-востоке, они также густо населяют области на востоке и на юге. Это гордые люди, которые проповедуют ислам и живут по строгому кодексу чести, в согласии со своей культурой, следуя правилам и законам, известным как «Пуштунвали», которые направляют их жизнь вот уже в течение двух тысяч лет.

Они также наиболее типичные последователи «Талибана». Их воины составляют основу талибских сил, их семьи предоставляют повстанцам приют в своих высокогорных деревнях, защищая их и укрывая в местах, которые покажутся западному глазу практически недосягаемыми. Это, однако, не касается глаз «морских котиков», у которых, конечно, западные взгляды, но для них нет недосягаемых мест. Мы можем забраться куда угодно.

Несложно понять, почему пуштуны и «Талибан» так хорошо ладят. Пуштуны в свое время отказались сдаться армии Советского Союза. Они продолжали драться. Еще в XIX веке они сражались с британцами до победного конца, а потом прогнали их обратно в Пакистан. За триста лет до этого пуштуны разбили армию Акбара Великого – самого грозного правителя Империи Великих Могулов.

Пуштуны очень гордятся своим жестоким военным наследием, и стоит помнить, что во все века горьких и яростных сражений в Белуджистане, который так никогда и не был покорен, половиной его населения были пуштуны.

Суть их племенного наследия довольно жестока. Оно основано на кровных узах, великолепных родословных, которые тянутся из глубины веков, поколение за поколением. Нельзя вступить в их племя так же легко, как стать гражданином Америки. Племена не выдают грин-карты или паспорта. Ты либо пуштун, либо нет.

Конечно, язык, традиции, привычки и культура играют роль, но – я повторяю – невозможно стать пуштуном. Один лишь этот факт придает всем членам их племени внутренний стержень величия и невероятно высокую самооценку. Может быть, их деревни и не являются первоклассными военными крепостями, как желал бы того «Талибан», но пуштунов очень нелегко запугать.

Организация их жизни основана только на родстве – по мужской линии, конечно. Родословная племени восходит всегда по стороне отца к предкам-мужчинам. Я так понимаю, на предков матери им наплевать. Право наследования существует только для мальчиков, так же как и права на землю переходят напрямую сыновьям. У них есть поговорка, которая многое говорит об их мировоззрении: «Я сам против своих братьев, мои братья со мной против двоюродных братьев, мои братья и двоюродные братья со мной против всего мира». Так они и живут. Их мощные военные отряды снова и снова выгоняют с их земель даже самых опытных захватчиков.

Свод их племенных законов «Пуштунвали» устанавливает перед ними определенные требования: гостеприимство, щедрость и долг отмщения даже за небольшое оскорбление. Жизнь среди пуштунов очень сложна и требовательна – она основывается на уважении своих сверстников, родственников и соратников. А это может быть опасно. Только племенные принципы чести препятствуют анархии. Эти люди будут сражаться и даже убивать для того, чтобы избежать бесчестья для себя и своей семьи.

А убийство запутывает всю систему, потому что смерть должна быть отмщена: убийцы и их семьи, таким образом, оказываются под постоянной угрозой. Этот фактор сильно снижает процент насилия. По экспертному мнению Чарльза Линдхорна, профессора антропологии в Бостонском университете, уровень убийств в племенах пуштунов намного ниже, чем в городских округах США. Я благодарен профессору за его исследования этого вопроса.

Талибский закон вытекает из «Пуштунвали»: женщины – это основа мужского наследия, источник племенной чести и непрерывности рода. Их безопасность и целомудренный образ жизни – единственная гарантия чистоты рода. Такая изоляция женщин из жизни и окружающего мира называется «пурда», и она создана для того, чтобы держать женщин скрытыми от чужих глаз, а также чтобы они могли спокойно вести домашнее хозяйство – это подогревает в них чувство чести и достоинства.

Пурда наглядно представляет собой позицию принадлежности женщины мужчине. Ее муж сражается с захватчиками, в то время как она контролирует быт в доме, наслаждается любовью и уважением своих сыновей и надеется однажды стать главой рода и править над своими невестками и их детьми. Это основа талибского взгляда на женщин. Думаю, эта концепция неплохо работает в Гиндукуше, но она вряд ли будет уж очень популярна в центре Хьюстона.

Так или иначе, на землях пуштунов проходило очень много ужасных битв, в основном против захватчиков. Но старая традиция «Пуштунвали» хранила этот народ в безопасности. Их традиция щедрого гостеприимства – возможно, самая высшая добродетель пуштунов – включает в себя концепт локхай варкавал. Это буквально обозначает «давать кров». Правило предписывает защищать гостя, особенно в той ситуации, когда племя может оказаться слабее, чем его враги. Когда пуштуны принимают локхай, они отвечают за безопасность гостей и обязуются защищать их от врага любой ценой.

Я, вероятно, более чем кто-либо еще должен быть бесконечно благодарным им за это.

Наконец мы добрались до огромной базы США в Баграме. В самолете все уже проснулись, ведь прошло семь часов с того момента, как мы вылетели из Бахрейна. Солнце встало, и мы могли различить внизу горы, о которых столько слышали, среди которых будем проводить операции в ближайшие недели.

На высоких пиках все еще лежал снег, ослепительно сияющий в восходящем солнце. Под шапками снега откосы выглядели очень крутыми. Мы были слишком высоко, чтобы различить деревни, примостившиеся на серединах склонов, но мы знали, что они там есть и что, вероятно, именно туда мы и отправимся в самом недалеком будущем.

Огромная взлетно-посадочная полоса в Баграме тянется сбоку от основного комплекса зданий, мимо сотен и сотен домиков. На земле мы уже видели припаркованные самолеты и целый набор вертолетов «Чинук». Мы не беспокоились о том, с кем придется делить жилье и снаряжение. Члены отрядов SEAL всегда квартируются вместе, отдельно от всех остальных, чтобы избежать болтовни о сверхсекретных операциях. Конечно, все наши операции засекречены, и мы не имеем привычки о них распространяться, но другие служебные отделения не настолько четко натренированы, как мы, а руководство не хочет испытывать судьбу.

Наконец мы прибыли на место, в Исламскую Республику Афганистан. Эта страна размером со штат Техас, со всех сторон ее окружает суша, гранитные стены гор защищают ее, и на протяжении долгих лет ее разрывает на части война. Как всегда, старейшины племен пытаются прогнать со своих территорий захватчиков – нас. Но мы даже ничего не захватывали, мы просто пытались остановить еще один кровавый племенной бунт и еще одну смену режима, избранного по закону на жестокую диктатуру.