— Передайте, пожалуйста, мои комплименты. Так как на счет артефакторов?

— Артефакторы теряют много крови во время работы. Вот Генрих, он…

— Генрих — ваш жених?

— От вас ничего не скроешь, госпожа фон Лингер. — Девушка покраснела, ее смуглая от природы кожа не спасла положения. — А как вы догадались?

— Это все волшебный чай вашего Генриха. Так как насчет сбора для артефакторов, Эви?

— Простите меня… Все болтаю, болтаю! Сейчас принесу!

Агата внимательно читала состав сбора, прикидывая, сколько это может стоить. Редкий состав, но очень грамотный — медвежья кровь, коралловый мох, плоды яшника, листья северной плакуньи. Вот только на вкус это должно быть…

— Скажите, а он не горький?

— Не то слово, госпожа фон Лингер! Но вы возьмите сахарный вереск — с ним намного приятней. Генрих говорит, что, зажмурившись, пить можно.

— Думаю, можно добавить апельсиновых корок и кору шоколадного дерева… А ему помогает?

— Да, госпожа Агата. Намного лучше ему стало!

— Эви… Заверните мне, пожалуйста, этот сбор, сахарный вереск, апельсиновые корки и несколько палочек шоколадницы. Только… Запишите на мой счет. У меня сейчас нет, но…

— Конечно, госпожа Агата, конечно! А чай, что вы пили, я вам тоже заверну. Это вам подарок от нас с Генрихом. Вам ведь понравился?

— Очень. Спасибо! У нас в поместье сосед. Артефактор. Чудесный, редкой души человек. Только очень бледный. У него много работы…

Сзади раздалось деликатное покашливание. Агата обернулась и потеряла дар речи — барон стоял прямо у нее за спиной. Как же он вошел? Она не слышала дверной колокольчик, и… как давно он тут? Женщина покраснела, а Эви продолжала щебетать, как ни в чем не бывало:

— Не волнуйтесь. Поправится сосед ваш. Вон мой Генрих — румянец, что гранатовый сок… Ой, что же это я? Госпожа Агата, совсем забыла вам сказать! Кроме трав… Надо обязательно пить гранатовый сок Я сейчас вам дам адрес. В этот магазин его доставляют с южных границ империи Волин. Не переживайте, госпожа Агата — не подделка, не вода крашеная! Я Генриху только там и покупаю. Вот, возьмите.

— Спасибо, Эви…

— Добрый день, господин. Что желаете? Это ваши собаки? Валльские пастушьи такие милые! Жаль у меня нет косточки… А вы зайдите к мистеру Эбби, вверх по улице — у него только свежее мясо, не сомневайтесь! И косточка всегда найдется! Давно в наших краях?

Агата бросила умоляющий взгляд на барона, и он приветливо заговорил с хозяйкой лавки, стараясь ее не выдать. Эльза же подыграть отказалась. Собака, широко улыбаясь, демонстративно вышла вместе с Агатой на улицу.

— Предательница, — добродушно буркнула женщина, погладив вытянутую острую мордочку валльской пастушьей, — и что тебе не нравится в твоей новой внешности? Красавица!

* * *

— Жозефина, детка, я тебя умоляю! — Хозяин издательского дома приложил пухлые пальцы к вискам, страдальчески качая головой.

Крошечная палевая собачка на столе лаяла, визжала и скулила одновременно. На лысом подрагивающем тельце красовалась клетчатая манишка, в тон шейному платку самого мужчины.

И как только Агата забыла про любимицу господина фон Бикка — Жозефину-Розалинду?! Стоило собачонке учуять Эльзу и Грона, которые по требованию секретаря остались в приемной, как она подняла гвалт. Вести в подобной атмосфере переговоры возможным не представлялось.

Бывшему канцлеру, который занял место в углу и слился с обстановкой, все это порядком надоело.

— Вы позволите? — спросил он у хозяина кабинета.

Тот кивнул, признавая полную беспомощность.

Эрик подошел к столу, посмотрел в глаза беснующемуся зверьку. И приказал:

— Сядьте и замолчите!

К удивлению и облегчению Агаты и господина фон Бикка, Жозефина-Розалинда послушалась и замерла.

— Надеюсь, мое сокровище не погрузится в депрессию от подобного бесцеремонного обращения? — Хозяин издательского дома вынул из кармана платок и промокнул вспотевший лоб. — С вашей стороны, госпожа Агата, было очень некорректно являться ко мне в сопровождении других собак.

Мужчина бережно отнес Жозефину-Розалинду в кресло, поправил бархатную подушечку, манишку и вернулся к посетителям.

— Прошу прощения, господин фон Бикк, но обстоятельства сложились таким образом, что меня охраняют.

— Да. Я что-то слышал о том, что Людвиг исчез. Госпожа Агата, вы не могли бы поговорить с кем-нибудь, а? Пусть ваш супруг задержится еще месяца на три! Уговорите его! У нас просто замечательно расходится дополнительный тираж! Конечно, если бы он погиб, тогда мы бы приурочили новость об этом к выходу новой книги! Продажи будут… А если фон Лингер после этого еще и воскреснет, вот тогда…

Агата сжала зубы, чтобы ничего не ответить… Вообще ничего. Потому что все, что она хотела произнести, не должна говорить дама из приличной семьи, к тому же финансово она сейчас была унизительно зависима от этого мерзкого человека с его премерзкой собачонкой. Как его только Людвиг терпит?

Супруга господина фон Лингера глубоко вздохнула, сжав ручку сумочки с такой силой, что та чуть было не оторвалась.

— Надеюсь, вы принесли рукопись? Она дописана? Давайте ее сюда!

Агата достала рукопись и протянула господину фон Бикку. Тот перелистал несколько страниц, заглянул в финал, усмехнулся и уставился на женщину, словно удивляясь, что она еще тут, в его кабинете.

— Я извещу вас о сроках выпуска книги, — проговорил он недовольно. Убрал рукопись в стол. Взял на руки собачку, которая, казалось, потеряла голос, и отвернулся от визитеров.

— Прошу прощения, господин фон Бикк, — поднялась Агата. — Но мне известно о ваших договоренностях с Людвигом. Равно как и о сумме, которая должна была поступить на наш счет за эту книгу.

— Госпожа фон Лингер, мои договоренности с вашем мужем в силе. Но, простите, при чем тут вы?

Дверь тихонько скрипнула, и огромные золотистые собаки бесшумно вошли в кабинет. Жозефина не издала ни звука. Эльза и Грон подошли к хозяину издательского дома, легли с двух сторон и с интересом уставились на господина фон Бикка.

— Но я же могу пойти вам навстречу, моя дорогая госпожа фон Лингер, и выписать вам аванс, — побледнел хозяин кабинета.

— Я была бы вам очень признательна, — склонила голову Агата.

— Скажем…

И он написал на листочке сумму — ровно в четыре раза меньше, чем было договорено.

— Сожалею. — Ногти вонзились в ладони, раздирая кружевные перчатки. — Но это — не та сумма, на которую я рассчитывала.

— Думаю, остальную сумму я выдам Людвигу. Или его поверенному, если с нашим любимым автором что-то случилось.

— Увеличьте сумму вдвое, — раздался тихий, но уверенный голос барона. — Остальные деньги — по выходу книги. Пришлете чек с нарочным в поместье госпожи Агаты.