Габриэль растерянно оглядывался. Телега остановилась перед фортом. Старшая девушка как раз бежала за матерью, лучники ухмылялись, глядя на нее. До их появления она сидела на крыльце и пряла, одетая в одну рубашку.

Фрэнсис Эткорт тоже ухмылялся. Габриэль приподнял бровь, рыцарь ответил тем же и оскалился.

– Не каждый день встретишь в лесу такую красивую девку, – сказал он.

Крис Фольяк, обычный товарищ Эткорта по всякого рода проказам, хрюкнул.

– А она идет с нами.

– А мы защищаем ее от чудовищ, – медленно сказал Габриэль, – а не превращаемся в чудовищ сами.

– Ей понравится, – ухмыльнулся Фольяк. Но, встретив взгляд капитана, быстро одумался: – Это была шутка, милорд.

Габриэль снова прощупал эфир. Там было что-то…

Появился отец Арно с хозяйкой дома.

– Почем вы знаете, что это был мой муж? – спросила она.

– Мы не знаем. Но с учетом всего этого капитан считает, что за стенами Альбинкирка вам будет безопаснее. – Отец Арно взглянул на сэра Габриэля.

– Описать его? Немолодой мужик, невысокий…

Отец Арно покачал головой.

– А если вы ошиблись? А я возьму и уеду? А он вернется, к детям да ужину?

– Мама, – осторожно сказала старшая дочь. Она так ничего и не надела поверх рубашки, а голос у нее звучал низко. – Мама, эти господа считают, что здесь водится что-то страшное. И они уезжают. Они не останутся. И если мы не хотим оказаться с чудовищами наедине, нам тоже надо ехать.

Хозяйка оглянулась по сторонам:

– Это же мой дом…

– Надеюсь, вы сможете вернуться сюда через месяц, – сказал Габриэль, – но сейчас, мэм, я предлагаю вам вместе со старшими собрать все необходимое и сложить на эту телегу.

Она ломала руки так долго, что ребенок за это время успел бы досчитать до десяти.

– Да, – сказала она, – но что, если это не мой старик был?

– Мы оставим записку, – предложил сэр Габриэль.

– Будто он читать умеет! Вы берите детей, а я останусь.

– Я бы предпочел, чтобы вы тоже поехали, мэм.

Она пошла в дом с двумя старшими детьми, парнем и девушкой. Когда девушка вернулась с первым узлом, она была уже полностью одета: кертл, платье хорошей шерсти. Видно, соображала она неплохо или хоть слышала хорошо.

Мальчишки начали таскать в телегу деревянные ящики и бочонки. Солнце не сдвинулось и на палец, когда дети – все двенадцать – уселись на гору вещей.

– Святой Евстафий, – вздохнула женщина, – хорошо, что мы еще не успели разобрать все вещи. Не хочу оставлять добротную прялку. И корзины. Вот, молодец.

– То есть вы едете? – спросил капитан.

Она опустила глаза.

– Я нужна детям. Святой отец говорит… говорит. – Она повесила голову. Отец Арно выглядел больным.

– На боевых коней, – велел капитан, – впереди три лиги, до темноты три часа. Шевелитесь.

Калли вынул из колчана тяжеленную бронебойную стрелу и заткнул за пояс. Посмотрел на лопоухого Кадди, своего лучшего друга.

– Черт бы меня побрал, – сказал тот.

Капитан ехал, опустив голову, и размышлял. Он был почти уверен, что почувствовал что-то или кого-то, кто сумел пробраться через заклинательный покров, под которым скрывался враг.

Всадники графа Зака ездили туда-сюда вдоль кромки леса, не пропуская ни пяди земли, как отряд косцов с косами. Все они держали стрелы на тетиве, а когда какой-то олень мелькнул вдалеке, все дружно выстрелили, не успев подумать. Олень рухнул, его выпотрошили и подвесили мясо между двумя заводными лошадьми.

– На запах подтянется кто-нибудь, кого мы еще не убили, – проворчал сэр Гэвин. Поскреб плечо. Сунул руку под стеганку, почесать и там.

Капитан всмотрелся в ветви над головой и увидел край крыла и блеск когтей.

– Виверна! – воскликнул он.

Оружие покинуло ножны. Все уставились в небо.

Красный Рыцарь осадил лошадь.

– Наверное, она хотела нам показаться. Мы все еще в Змеевом кругу. Кто- то слишком много о себе мнит или просто сошел с ума.

Гэвин нахмурился.

– Или хочет, чтобы наш друг вмешался. – Голос его звучал глухо из-за свиного рыла бацинета.

– Вперед, – скомандовал капитан, – следите за лесом. Те, кто на дороге, пусть смотрят в небо. Не останавливайтесь. Мы же не хотим торчать тут до темноты?

– А Алкей не здесь попал в засаду? – спросил Гэвин.

– Восточнее. В четырех часах езды от Альбинкирка, – ответил Габриэль. – Черт.

– Черт?

– Я что-то увидел. Здесь что-то есть, оно не хочет, чтобы его обнаружили, но использует магию. Немного. Какие-то чары.

Сэр Гэвин привстал на стременах и огляделся.

Лошадь сэра Габриэля рвалась вперед.

– Быстрее.

Возница стал погонять лошадей. Телега запрыгала по древним камням дороги. Лошади устремились вперед.

– Птицы замолкли! – предупредил сэр Габриэль. – Берегитесь!

Справа один из людей графа Зака дернул тетиву к щеке, изогнулся всем телом, пристал в стременах и выстрелил вниз, как будто цель лежала на земле. Его конь отпрыгнул в сторону.

Нечто, быстрое, как кролик, но крупнее раз в десять, набросилось на лошадь.

Всадник выстрелил во второй раз, в упор, прямо в спину твари.

Кобыла споткнулась, и еще четыре создания кинулись на нее, отрывая клочья мяса. Она закричала, но ноги ее уже не держали. Кобыла рухнула, наездник перекувырнулся в воздухе, выхватил саблю и отважно погиб, разорванный на куски стаей тварей. Их было штук десять, не меньше, стремительные, как борзые, но куда более свирепые.

Остальные люди Зака уже поливали стаю стрелами. Небезуспешно.

– Держаться! – крикнул капитан. – Рыцари, ко мне. Оруженосцы, вперед.

Тоби повел оруженосцев на остаток стаи. Боевые лошади – это не хрупкие верховые. Кем бы ни были эти твари, они умирали под тяжелыми подковами. Трещали и хрустели кости. Жуткие вопли эхом разносились над дорогой.

Калли собрал лучников вокруг телеги. Юный паж Фрэнсиса Эткорта, Бобби, держал конец в поводу и едва не плакал.

Лошади запаниковали и легко вырвались из рук мальчика.

– Виверна! – сказал Калли.

На самом деле, их было две. Или даже три. Одна схватила любимого запасного пони графа Зака и, с немыслимой силой взмахнув шестидесятифутовыми крыльями, исчезла.

Вторая набросилась на телегу. Тяжелая стрела Калли ударила виверну в шею и отскочила в сторону, а передние когти разорвали маленького мальчика надвое. Кровь выплеснулась на его братьев. Рикар Ланторн загнал стрелу-бодкин в левую ляжку твари, а стрела Кадди, выпущенная с расстояния в двенадцать футов, вошла в гибкую шею чудовища чуть ниже черепа.