Изменение категории мастеров до грандмастера обычно проводит комиссия, состоящая из грандмастеров. Регулярные заседания проводятся без участия соискателей – достаточно представления наставников или непосредственных начальников с перечнем амулетов и артефактов, с которыми работал представляемый мастер или подмастерье. А вот для получения низшей категории грандмастера, не говоря уже о последующих, кроме представления вышестоящих, требовалось личное присутствие соискателя, обязанного защитить перед комиссией свою новую разработку. Как я уже говорил, к сожалению, в наше время стало достаточным тщательно скопировать работу древнего мастера, чтобы получить одобрение комиссии. Почему мастер после такой тупой, совершенно не творческой работы становится большим мастером, я, откровенно говоря, не понимаю. Может быть, толстеет и раздувается от гордости? Хотя по Трумару так не скажешь, но он наверняка повышал свою категорию не таким путем.

Действовать я начал с разведки, осторожно поговорив со слугами и незаметно понаблюдав за объектом охоты. Мне необходимо было предложить свой товар так, чтобы она не узнала во мне дворцового мастера и в случае чего не смогла бы навести на мой след. Облегчало мне задачу то, что поведение ее мало чем отличалось от поведения провинциальных девушек, прибывших в столицу мир посмотреть и себя показать. Поскольку особых связей у них не было, то приглашения на закрытые балы и вечеринки перепадали им нечасто, поэтому особой популярностью пользовались салоны, куда пускали всех «приличных» граждан. В частности, я выяснил, что моя жертва три раза в неделю бывает в открытом для посещений салоне ньоры Сорпи, дабы развеять скуку, а заодно свою тоску и печаль. Таскает туда баронессу подруга в надежде познакомить с каким-нибудь приличным молодым человеком, а может, и нечеловеком, способным заставить девушку забыть свою безнадежную любовь. Пока, увы – но для моих целей, ура, – безрезультатно.

Однажды вечером в салоне ньоры Сорпи появился молодой корнет в несколько помятом, но аккуратном мундире бригады станковых шарометов. Он подкручивал жиденькие усики, хлопал ресничками, часто поправлял ярко-рыжие напомаженные волосы, зачесанные на пробор, и, не интересуясь группами и группками, занятыми обсуждением интереснейших вопросов текущей политики или достоинств каррахатских гончих, приглашал всех подряд девушек на танец, во время которого что-то шептал им на ушко. Судя по отрицательным жестам, получал отказ, но не отчаивался и переходил к следующей. Можно было подумать, что он всем делает неприличное предложение, но никто не влепил ему пощечину, и все девушки, с которыми он успел потанцевать, смотрели на него в целом благожелательно. Дошла очередь и до баронессы. Нехотя уступив настойчивым приглашениям юного корнета, девушка вышла в круг.

– Баронесса! Вы милы и прелестны! – тут же стал нашептывать ловелас. – У вас такие сияющие глаза! Они точно звезды, похищенные у неба. А высокий чистый лоб говорит о вашем незаурядном уме…

Баронесса морщилась, но терпела.

– Ах. Но при всех наших достоинствах тем не менее не всегда нам в любви везет. Я сам недавно пережил трагедию неразделенной любви. Если бы не медальон и приворотное зелье, я бы до сих пор мучился и тосковал о своей Олисии.

Баронесса насторожилась и явно заинтересовалась, но постаралась сделать вид, что все эти истории ее мало волнуют. Грудь, однако, стала вздыматься чаще, а на щеках появился румянец.

– И как долго действовало ваше зелье?

– Дело не в зелье – оно всего лишь дополнение к медальону. Как долго, вы спрашиваете? Вечно! Мы любим друг друга. И это теперь навсегда!

Баронесса попалась. Она так вцепилась в корнета, что оторвать ее можно было только силой.

– Продайте мне медальон!

Корнет заколебался, покраснел, опустил глаза к полу:

– Понимаете, ньора… дело в том, что я не уверен… а вдруг он мне самому еще понадобится…

– Вы говорите, что вам он уже не нужен. Так продайте его мне.

– Мне, конечно, надо много чего прикупить к свадьбе, а денег не густо, но вы понимаете… он стоит очень дорого… это же амулет шируши.

– Ши… кого?

– Шируши. Жил такой народ на севере, где сейчас пустыня. Охотники иногда заходят туда и в развалинах находят много чего интересного, в том числе и амулеты, но выживают единицы и никогда не рассказывают о своих приключениях, поэтому никто не знает про них и шируши. Этот амулет каким-то путем за очень большие деньги достался моей бабке. Говорят, с его помощью она влюбила в себя деда. Но я прошу вас хранить тайну моей семьи. Я поведал ее вам только потому, что оказался в стесненных обстоятельствах.

– А другим девушкам вы тоже все это рассказали? – наблюдательная, однако, красотка, но для этого корнет и не подходил к ней первой, чтобы это не выглядело спланированным.

– Нет. Я видел, что они не испытывают и малой толики тех страданий, что выпали на вашу долю, – в глазах партнерши корнет прочитал полное согласие со своими словами: уж насчет страданий любая девушка крупный специалист. – Им я просто предлагал амулет и называл сумму гораздо больше той, за которую собираюсь продать. Если вообще буду продавать. Знаете, как бывает? Решишься продать вещь, но сомневаешься, что это правильный поступок. Берешь и ставишь цену, за которую продашь без сомнений, а она бывает существенно выше реальной, втайне надеясь, что покупателя так и не найдется. Как бы играешь с судьбою. С вами такое никогда не бывало?

– Нет, мне не доводилось продавать что-либо. Мы не бедствуем. Но я поняла вас. Можно провести аналогии с иными нашими поступками…

– Какими, если не секрет?

– Именно секрет. Корнет, удовлетворите мое любопытство – какую цену вы называли моим предшественницам?

Корнет мысленно воззвал к Творцу и, как в омут с головой, выдохнул:

– Семьдесят пять золотых.

– Беру!!

– Что?!

– А вот так! Беру! Теперь вы не можете отказаться от своего слова.

– Но я же… но как же? Будьте милосердны! Откажитесь!!

– Нет, нет и нет!! Что вы там говорили про игры с судьбой? Смиритесь, корнет, и давайте обговорим условия.

– Ах, если бы не злосчастный дол… э-э-э… приготовления к свадьбе, ни за что бы не расстался с амулетом, – позволил себе немного посетовать корнет и, закончив танец, отправился вместе с баронессой в свободный альков.

Корнет знал о том, что есть такое негласное правило в торговле – завышать цену минимум в два-три раза. Поэтому почти утроив ее для старта торгов, он не ожидал столь быстрого их окончания. Его явное ошеломление девушка записала на счет своей ловкости и хитрости. Она, по правде говоря, готова была расстаться и с большей суммой, если все то, что говорил ей корнет, – истинная правда. Таким образом, баронесса могла быть вполне довольна сделкой.

Хорошо, что корнет не мог читать мысли. Он, со своей стороны, был уверен, что девушка здорово переплатила благодаря его уму и хитрости. В общем, оба были в восторге.