— Нравы здесь простые, и зачем портить хорошую шутку, предупреждая о ней, тем более после того как сам на нее купился?

— Ты тоже?

— Нет, они появились в Белгоре гораздо позже меня. Они знали о твоем появлении, но не стали специально тебя искать — уважают меня. Ты сам к ним подошел и привлек внимание. К тому же ты первый, кто обратил их шутку против них. Сначала сбил их с толку тем, что отказался выбрать одну из них. Да и девчонкам навешал лапши на уши, а они и растаяли. Шутка забуксовала. Но Арна решила продолжить и уговорила их на второй раунд. Но и тут ты не сплоховал — всех одновременно завел в комнату, не дав возможности выйти и переодеться в охотничьи доспехи, и пристроил к делу, если мягко выразиться.

— А что ж они меня не послали, когда их план не сработал? — Я все больше выпадал в осадок.

— Вспомни дословно ваш с Арной разговор. Есть правило: охотник сказал — охотник сделал. Пришлось им выполнять то, что сказала Арна, она — их вожак. Арна надеялась до последнего, что ты дашь им шанс вывернуться, а потом просто растерялась.

— Да, припоминаю, что-то такое было.

Действительно, а ведь такое было. И пару раз я пресекал попытки необслуженных девчонок выйти из комнаты. Нежно пресекал. Они не ожидали, что меня хватит на всех. Да и остального тоже. Я сам от себя этого не ожидал.

— Для охотника позор, — продолжил Матвей, — не выполнить свое обещание. Что угодно, только не это. Поэтому ты и живой. Пока живой, — засмеялся он. — Вот придут они в себя — тогда посмотрим, как ты умеешь бегать.

И зачем так ржать? Бегаю я быстро, но не думаю, что мне что-то грозит. Иначе в последние полчаса после выполнения девчонками своего обещания мы бы этим не занимались. Виагры падре мало мне вколол. Так бы до сих пор я трудился. А что касается остального? Понял. Пацан сказал — пацан должен сделать. За базар отвечать нужно. Куда я попал? Это же не зона — или зона? Бонус оказался не бонусом, а проверкой. К черту.

— Получается, — продолжил Матвей, — ты отомстил за всех, кто выпрыгивал голым из окна, кто кричал на полгорода «помогите», кто потерял мужские способности. Правда, в последнем случае Ната, хорошая магиня жизни, восстанавливала потенцию, но пострадавших это не сильно утешало. Над ними потом еще долго посмеивались.

— Ты хотел сказать, издевались. Так?

— Да, и это тоже было, — усмехнулся Матвей.

Не сомневаюсь в этом. Прийти в бордель и бежать оттуда без штанов — это что-то.

— А как же об обломе девчонок со мной стало известно?

— Яг Топор, теперь заслуженный охотник, одним из первых стал их жертвой и до сих пор не может забыть. С тех пор вот уже пять лет после охоты в свободное время он ошивается около дома волчиц и ждет их неудачи с очередным мужчиной — кстати, не он один. Сегодня его ожидание закончилось. Счастливый, Яг оповестил весь город. Кстати, он очень хотел с тобой поговорить, но радость от произошедшего помешала. Видишь, спит за соседним столом.

Действительно, рядом с нами, положив голову на локти, похрапывал видный рыжеволосый воин, блаженно улыбаясь и счастливо посапывая. Это он был на углу. У человека большая радость — вполне его понимаю. Я бы взял не пять кувшинов, а больше. Стоп.

— Матвей, пять лет? Но девушкам не больше…

— Племяш, все они — сильные магини, а учитывая, что Ната — магиня жизни, придать себе любую внешность, причем не иллюзию, для волчиц не проблема. Любой из них не меньше тридцати лет. И такими же молодыми телом и лицом они будут до самой смерти.

— А почему волчицы?

— Арна — оборотень. Так их всех и стали называть.

Вот это новость: я занимался этим с волчицей?

— А тебе не фиолетово? Все равно она была в человечьем облике.

Умеешь успокоить, «Я». Давай слушать дальше.

— Влад, честно говоря, не думал, что ты так меня удивишь в первый же день.

— Зайди на конюшню — и удивишься еще раз, — пробормотал я.

Матвей пристально посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Яра, стоящего около двери в любимой позе вышибал.

— Думаешь, удивлюсь еще больше?

— Уверен.

Поднявшись, Матвей вновь посмотрел на меня, подумал и направился к выходу.

— Наконец вы закончили, — сказала Дуняша, опуская на стол поднос, заполненный различными тарелками. — Ведь остынет — потом грей заново, — продолжала она, раскладывая тарелки по столу. — Ешь давай, а я посмотрю на такого героя.

— Да уж, герой, — проворчал я, отправляя в рот ложку с чем-то изумительно вкусным, приготовленным, скорее всего, из мяса.

— А что — нет? Раньше над жертвами шутки волчиц посмеивались. Теперь же над ними не просто смеются, а ржут до потери сознания.

— И много ты таких словечек знаешь?

— Еще больше, чем папа. У прадеда специально выспрашивала. Уж больно они чудные и интересные.

— Жалко девчонок: из-за словесной ошибки Арны они были вынуждены делать то, чего им совсем не хотелось.

— Вот еще. Мне Лира недавно зов[14]посылала, про тебя спрашивала. Мы с ней немного посплетничали. Секретов тебе не открою, но скажу, что волчицы очень довольны, как им вышла боком их шутка.

— Даже так?

— Так. А с кем же им еще общаться? С охотниками — так почти у каждого жена есть. Несколько раз пытались со смертниками отношения наладить — так не получается. Большинство смотрит на них, как на магинь и удачливых охотниц, каждый стремится использовать, под себя подмять — я не в смысле постели говорю. Вот, наверно, поэтому такую шутку и придумали.

Блин. Фрейда на них нет.

— А замуж выйти не пробовали? Неужели парней стоящих не найдут?

— Найти-то найдут, только с охотой придется завязывать. Не терпит погань счастья женского, все извести норовит, — сказала Дуняша, наливая мне пива.

Легкие отношения тут не в моде. Не приживаются. Интересно, а почему?

— Будут данные — поймешь, а сейчас сползай с расслабона: неприятности нашей задницей чую.

Поднимаю голову — и утыкаюсь в горящие ненавистью глаза хорька, вернувшегося со своей гоп-компанией. Как говорится, вечер перестает быть томным. Прокачиваю быстренько компанию. Семь рыл, лет по двадцать пять-тридцать, рослые, широкоплечие, недоеданием в детстве не страдали. На поясах — короткие мечи или кинжалы. Один вдобавок носит плащ и берет голубого цвета. Наверняка это не знак его сексуальных пристрастий, а символ какой-то школы магии. Черт, как мало я успел узнать — не могли эти уроды заинтересоваться мной месяца через два или три? Не отвлекаться, дальше: на ладонях у двух организмов и хорька — мозоли. Явно увлекаются местным вариантом кендо. Самые опасные — «голубок», двое мозолистых и хорек. Если что случится, придется им уделить особое внимание. Почему они мной так заинтересовались? На мне обычная для этих мест одежда — не охотника, конечно, но так одеваются многие, знак «враг народа» не висит, нюансов моего появления в Арланде они наверняка не знают, иначе уставились бы так сразу, а не после возвращения со двора. Стоп. Двор. Конюшня. Теперь ситуация более ясна. Заводила-хорек узнал о драке, принадлежащему простому серву. В его понимании — это тяжкое оскорбление. Сам наверняка на коняжке приехал. Какой позор для потомка благородного рода. Наследник — на коне, серв — на драке. Предки наверняка в гробах вертятся, как компас на Северном полюсе.