— Поскольку Бойдов без оружия, то сегодня с Вилинским делают показатели по операции «алкоголь». Петров с Родиным тащат в отдел мафию. Юшкин со мной по территории. Отзвон через дежурку каждые полчаса! Сбор по результатам, — инструктировал Жиблов, — всем всё понятно? Юшкин, заводи свою восьмёрку, возьми мигалку. Всё ж начальника повезёшь!

В ответ оперативники стали надевать подмышечные кобуры, проверять наличие патронов в магазине. Передёргивать затворы.

— Но-но, вы мне здесь в кабинете пальбу не устройте, ковбои! Выйдите на улицу, там гремите своими железками, — шутил Жиблов.

— Пойдем, Игорёня, — Вилинский обнял за плечи Бойдова, — раз оружия пока не дали, будем душить врага голыми руками. Есть у меня на примете один подвальчик!

Они вышли из отделения, и пошли в сторону жилмассива. Немного поплутав между домов, Вилинский предложил посидеть на лавочке рядом с детской площадкой, откуда был виден небольшой продуктовый магазин.

— Ты не куришь? — спросил Владимир, — ну тогда смотри, но не мозоль. Кто у магазина продаёт спиртное?

Продавец был установлен быстро.

Выкурив сигарету, Вилинский осмотрел Бойдова с ног до головы.

— Вид у тебя интеллигентный, — констатировал он, — На, тебе три рубля, иди у того мужика купи бутылку портвейна.

— А что потом? — не понял Игорь.

— Потом иди сюда, а дальше разберёмся!

Игорь неуверенной походкой поплёлся к продавцу. Подойдя вплотную, он тихо шепнул мужчине:

— Продай бутылочку портишка!

И протянул смятую купюру.

Продавец подозрительно посмотрел на Игоря.

— Что, интеллигенция, денег на водку не хватает? — недоверчиво усмехнулся он, пряча за спиной белый полиэтиленовый пакет и озираясь по сторонам.

— У жены день рождения, а талоны на спиртное кончились, водку она не пьёт, может подобреет! — не растерялся Игорь, — поссорились с утра, на работе зарплату не дали.

Ответ удовлетворил продавца, и он, сочувствуя, вытащил из мешка бутылку и протянул Игорю.

— Только вали отсюда, и спрячь её, а то участковый пронюхает, долю попросит, — торопливо произнёс он и повернулся к новому покупателю.

Игорь подошёл к скамейке, на которой сидел Вилинский и вынул из-за пазухи вино.

— Хорош портишок! — улыбнулся тот, рассматривая этикетку.

Затем он принялся открывать бутылку. Зажигалкой расплавил пробку и ловко стянул её пальцами.

— Хочешь? — протянул он открытую бутылку Игорю.

Бойдов не знал что ответить. Вроде отказываться было неудобно, но из горлышка воняло такой гадостью! К тому же вроде как на работе. Всё же чувство товарищества пересилило, и Бойдов протянул руку.

— Ну и правильно! — сказал Вилинский, убирая бутылку, так что рука Игоря повисла в воздухе, — такое дерьмо пить нельзя! Только ради торжества справедливости.

И он, запрокинув голову, вылил себе в рот целый стакан. Но тут же всё выплюнул в кусты.

— Для конспирации! — важно сообщил он, — а то не поверят. Пошли разбираться!

Он взял Бойдова под руку и в развалку, словно под хмельком, направился к магазину.

Подойдя вплотную к продавцу, он протянул отпитую бутылку и стал наезжать:

— Ты чего сюда накатал, зараза? Сам-то пробовал, чем торгуешь? Людей нормальных хочешь поморить. Слава богу, деверь мой ботаник в рот не брал, а то ведь сеструху в Боткинские бы увезли точняком!

— Чего ты гонишь, — возразил продавец, — нормальный портвейн, только с завода. Но голос его дрожал, поскольку вид здоровенного покачивающегося Вилинского, от которого разило портвейном, его озадачил.

— Какого завода? — наседал Вилинский, — да ты посмотри, этикетка отваливается. Должна на трёх полосках клеиться, а здесь явно кисточкой намазано! Если с завода, то донышко должно быть грязное от конвейера. А здесь чисто.

Продавец явно был обескуражен такими познаниями клиента.

Увидев, что у продавца не осталось товара, Вилинский стал наседать ещё больше:

— Давай меняй бутылку чмо барыжное! Мы тебе, за что бабло отвалили?

Игорь, молча, кивал головой, но в разговор мог только периодически вставлять слово «да!».

— Ладно, ладно! Не шумите. Пошли со мной, — раздражённо произнёс он, не желая скандалить у магазина.

Отойдя метров двести от магазина, он остановился у парадной жилого дома.

— Ждите здесь! — приказал он. И зашёл внутрь.

Через десять минут он вышел, неся в мешке несколько бутылок с вином. Вынув одну, протянул Вилинскому.

— Добавишь полтора рубля, оставлю обе! — по-хозяйски произнёс он.

Вилинский достал зажигалку и как прошлый раз откупорил бутылку. Приложил к губам. Сделал вид, что отхлебнул. На этот раз выплёвывать вино не стал, но, видимо, и не проглотил.

— Вот это другое дело брателла! — обрадовался Владимир, — возьму ящик!

И в подтвержденье своих слов, достал толстый огромный портмоне и стал постукивать им по плечу продавца.

— Откуда я вам ящик возьму? — начал было возмущаться тот, но затих, и видимо в голове уже просчитав доход, продолжил, — учтите, по три рубля!

— Конечно по три! — обнял его за плечо Вилинский, разворачивая по направлению в парадную. Кистью той же руки показывая Игорю следовать с ними.

Втроём они спустились в подвал, оборудованный под склад. Кодовый стук, и металлическая дверь открыла вход в помещение, заполненное ящиками с винной продукцией. Там сидели два толстых кавказца лет по тридцать, и играли в нарды. Они с удивлением посмотрели на вошедших. С волосатой ладони одного пугливо скатились кубики и, попрыгав на цементном полу, скрылись среди стоящей пустой тары.

— Ты кого привёл чучело? — обратился к продавцу один из них.

— Хотят ящик купить, по три рубля за бутылку! — извиняясь, произнёс тот, — я уж пойду, но вы меня не обманите, с бутылки по рублю как договаривались!

Схватив подмышку свой мешок, продавец поспешил на работу.

Как только он ушёл, Вилинский захлопнул дверь на засов и сев на лавку, сделал грозный вид:

— Вы шо, барыги, обнаглели на нашей территории вином торговать? Нормальным пацанам втюхиваете ваш краситель. А кто в общаг будет долю засылать? Братва на зоне пялится, кто греть то их будет?

Одновременно, он неторопливо достал пистолет. Взял со стола махровое полотенце и стал аккуратно протирать каждую его деталь.

Кавказцы онемели от ужаса.

— Да, что ты! Дорогой! Какой вопрос? Да, мы как скажешь. Неделю ходили, спрашивали, кому отдать, никто не знает. Давай тебе долю положим, передашь кому надо!

— Вы за кого меня держите, гнусавые, ссучить хотите? Я только с зоны откинулся, проставу хотел сделать, винца прикупить для братвы.