Услышав первую часть предложения, с облегчением выдыхаю. Поэтому великодушно пропускаю мимо ушей вторую его часть, нехило задевшую самолюбие. Предлагаю скрепить наш договор, чокнувшись чашками. Так и поступив, мы допиваем чай и расходимся. Я, нацепив передник, встаю перед раковиной блюсти чистоту чашек, а Аким исчезает за дверью кабинета.

На душе становится ясно и легко впервые за последние дни. И хотя рядом трехэтажно матерится Катя, это неважно! Никогда еще так остро не чувствовала, что поступила правильно. Пусть орет и злится, сколько хочет, я не собираюсь портить чью-то жизнь по щелчку ее пальцев!

Поднявшись в спальню, хватаю смартфон и пишу сообщение Алене:

- Аким согласен с моим графиком.

Тут же от нее приходит ответ:

- Ты моя умничка! Горжусь тобой! (целующий смайлик) Договорюсь с Ольгой о пробном дне и дам тебе знать. (деловой смайлик в очках)

Посылаю ей «Спасибо» и окончательно чувствую себя победительницей. Если бы еще не этот ужасающий шум от Кати... Раз все равно не засну, хоть и устала ужасно, хватаю телефон и погружаюсь в интернет. Серфинг в сети не требует сильной концентрации, на которую я сейчас не споосбна. Ищу в соцсетях своих подруг: Лену и Аню.

Когда нахожу Ленкин аккаунт, сначала торжествую, радуюсь, жадно разглядываю знакомые черты. Но увиденное быстро стирает улыбку с моих губ. Ленка блистает на фотках счастливым смехом. Даже не скажешь по ней, что меньше двух недель назад девушка потеряла лучшую подругу.

Взволнованно рассматриваю, как она деловито сидит при макияже, в голубом элегантном жакете за моим директорским столом, зажимая в своих наманикюренных пальчиках мой эксклюзивный «паркер». Подпись под фото «на работе, как всегда завал» вызывает в груди смешанные чувства.

То есть теперь она в моем саду не правая рука директора, а директор? Почему-то мне казалось, что без меня мое детище, огромная махина, собственноручно налаженная кропотливым трудом, функционировать не сможет. Но, похоже, потеряв хозяйку, оно живет и здравствует. Откинувшись на стуле, размышляю.

Помню, как в день моей смерти Лена долго ходила за мной по пятам и упрашивала подписать какие-то документы. Договор субаренды, кажется. Мы подумывали отдать пустующий подвал под ремонтную мастерскую домашней техники. Вход туда шел отдельный, с детьми и родителями никак не пересекался - почему бы и нет?

Лена уверяла, что документы она лично просмотрела и убедилась, что все в порядке. Я так ничего и не подписала в тот день. Сказала, что изучу документы (мелким шрифтом тринадцать страниц) и приму окончательное решение. Подруга тогда очень странно на меня посмотрела. Ее взгляд так и остался неразгаданной загадкой.

Вбиваю имя Ани, ищу ее данные и тут же нахожу ее, красотулю, рядом с Андреем. Моим Андреем. И, если парень стоит на фото отстраненный, сохраняя нейтральный покер фейс, что для балабола и заводилы – просто верх скорби, то подруга, прижавшись к нему плечиком, вся так и светится. В ее глазах сияет довольная сытость, говорящая: «жизнь удалась!»

Эти фотки больно режут по сердцу. Умереть – не так страшно, как увидеть такую реакцию близких на свою смерть!

Выключаю смартфон и кидаю его в сердцах на кровать.

Принимаюсь копаться в себе. Суматошно перебираю воспоминания, ищу причину того, что сейчас происходит, в себе. Может, я чем-то своих девочек обижала?

Помню, как Лене помогала, когда ее бросил Колька, отчаянный бабник. Ночевала у нее первые дни – боялась, как бы она с собой чего не сотворила. Долго вытаскивала из депрессии, придумывала ей развлечения: кино, кафе, вечеринки. Потом предложила должность помощницы у себя в саду, когда ее турнули со своей работы за прогулы. Ленка мне часто со вздохом говорила: «Везет тебе, Каришка! Все у тебя есть - не жизнь, а конфетка!» Завидовала?

С Аней мы подружились в универе. Она приезжая, в Питере никого поначалу не знала. Зажатая, угловатая, колючая девочка с потерянным взглядом. Напомнила мне саму себя после смерти родителей. Я ее почему-то все время хотела отогреть: то в гости звала на обед или ужин, то пижамные вечеринки устраивала, то по мелочи что-то дарила – лишь бы она себя по-домашнему, по-семейному чувствовала. Она тогда и Мишу моего хорошо узнала, научилась с ним ладить. Потихоньку расцвела, обжилась в большом городе, превратилась из гадкого утенка в лебедушку.

Чем я могла их обидеть? Роюсь в воспоминаниях, верчу их, кручу, рассматриваю под разными углами– никак не могу понять, чем заслужила такие счастливые фотки подруг после своей смерти. Фокусироваться все тяжелее и тяжелее, мысли становятся все неповоротливее. Даже Катины крики воспринимаются уже неизбежным белым шумом, никак не отвлекающим и ни капли не раздражающим.

Просыпаюсь от резкого окрика: «Подъем!»

Катя. Конечно!

С удивлением, обнаруживаю, что в кровати я одна. Ну и где же муж? Катя, поймав мой растерянный взгляд, смеется:

- Он на тренировке по фри файту, дурочка. В будние дни по вечерам и в субботу - с утра пораньше. А ты что думала? Он себе такой шикарный мышечный каркас, сидя за компом, сделал?

Раз она меня уже почти ласково дурочкой называет, значит ей от меня что-то надо. Пока я застилаю кровать, она и правда предлагает перемирие. Нет, конечно, простить мне мое предательство невозможно, но на время забыть допустимо. А взамен я должна сегодня хорошенечко позаниматься и не отлынивать от ее рецептов.

Киваю ей, мол согласна, и иду готовить белковый, малокалорийный завтрак. После еды по наущению Кати беру полулитровые бутылки с водой, и мы вместе с ней работаем над техникой упражнений, этой ее пресловутой «базой». Порядком утомившись от ее хаотичных, дерганных объяснений, все же чувствую приличную нагрузку на мышцы – значит, хоть что-то уяснила и сделала правильно.

Пока приседаю в гостиной, то и дело вижу мелькающую у окна Рекси. Бедная псина! Не повезло ей с новой хозяйкой. С ней нужно намного больше заниматься! Угрызения совести царапаются в груди, заставляя поменять планы. И, когда Катя зовет меня на пробежку, я решаюсь совместить спорт с выгулом овчарки. Хватаю навороченный кожаный поводок, цепляю на ошейник Рекси и, закрыв за собой ворота, мы бежим по гравийной дороге куда-то в лес. Катя меня уверяет, что дорога через два километра упрется в какой-то заброшенный дом да там и оборвется. Когда это случится, можно поворачивать назад.

Рекси, счастливо поскуливая, улыбаясь во всю свою пасть, тянет меня вперед и я лечу за ней быстрокрылым сапсаном. Погода отличная: солнышко, чистое небо, градусов девятнадцать-двадацать