«Какой чудесный денек, — думала Марина, сворачивая на Шпалерную. — Как здорово, что можно позволить себе не торчать все время в офисе, а разгуливать по городу в свое удовольствие. По большому счету все себе это могут позволить. Просто многие не знают об этом. Потому что мало задумываются о своей жизни. Просто живут ее как придется, а так ничего путного обычно не получается. Нет, надо брать судьбину в свои руки и лепить ее, лепить, лепить…»

Марина слепила — как ей казалось — идеальную жизнь. Любящий муж, богатый дом, приятное времяпрепровождение. Место и вес каждого компонента ее жизни тщательно вымерены, так, чтобы составилась идеальная или почти идеальная пропорция. Марина гордилась своей способностью устроить свое существование так, как ей было нужно. А еще больше она гордилась тем, что никто из окружающих ее людей даже не подозревал, какой расчетливой и хладнокровной особой она была на самом деле.

Все считали ее взбалмошной, бестолковой и абсолютно не приспособленной к жизни. Думали, как ей страшно повезло с мужем, да и вообще повезло — просто на дурика проскакивает везде, где нормальным людям ни за что не пробраться. Марина чувствовала это и только усмехалась про себя: ну-ну, давайте, давайте, знатоки человеческой натуры. Полагаете, что читаете меня, как открытую книгу, а на самом деле вы еще языка того не выучили, на котором эта книга написана.

Языком этим владела только Яна. Только она смогла бы понять, что происходит на самом деле. Но Яне это было не нужно. Она считала, что наелась Мариной еще в детстве и теперь имеет полное право отдохнуть от сестры. Задраила люки и опустила перископ, как бы говоря: живи своей жизнью, а я буду жить своей. И однако, невольно улыбнулась Марина, выбираясь из машины, сегодня Янке выдержка изменила. Дрогнула-таки наша королевна. Чуть на грудь не упала со своими проблемами. Да что там «чуть»! Упала. Просто тут же спохватилась, отпрянула и опять ушла в себя. Но поздно — Марине все стало ясно. Хреново Янке, очень хреново. Непонятно только, с чего бы это? Дима же для нее пустое место.

Нежели Димыч действительно ушел… Впрочем, чему удивляться? Рано или поздно это должно было случиться. Вот только Марине хотелось бы, чтобы это произошло не сегодня, а десять лет назад. Тогда сейчас все было бы в жизни иначе. В ее, Марининой жизни.

Где Яна откопала Вересова, Марина никогда не спрашивала. Она вообще старалась говорить с Яной о Диме как можно меньше. Ей было больно говорить о нем. Потому что в Диму Марина втрескалась с первого взгляда. И примерно тогда же поняла, что не видать ей его как своих ушей. За дело ведь взялась Яна Прекрасная — значит, у нее не было никаких шансов. Когда Яна чего-то хотела, она это получала. Из глотки вырывала, поэтому лучше было не становиться на ее пути.

Яна Диму просчитала. Ей нужен был муж — верный, любящий, стабильный. На всю жизнь. Чтобы на его фоне спокойно заниматься своими делами. Дима как раз таким и был. Хотя в них, двадцатилетних, сложно было рассмотреть что-либо определенное, но вот Янке как-то удалось увидеть в нем то, что ей было необходимо. И как только она увидела, сразу же засучила рукава и стала ковать свое семейное будущее. Конечно, ей хотелось бы, чтобы Дима еще и денег в дом приносил, но тут вот ничего не вышло. Он мог бы — потенциал у Димыча немалый, но потенциал этот надо было взращивать, лелеять, поглаживать и похваливать, а у Яны не было никакого желания. И Дима застопорился.

Запсиховал тогда. Курить начал. Ночи не спал. Ходил с темными кругами под глазами. Утратил свою былую разговорчивость. Янка все видела, но палец о палец не ударила, чтобы как-то поправить ситуацию. Димина депрессия ее как будто даже радовала. Взгляд у нее тогда появился такой: ну-ну, и как ты из этого выберешься? А сама тем временем обороты-то наращивала. Языки долбала, на тренинги разные ходила, работала до полуночи. Дима сначала дернулся — догнать жену, но потом внезапно притормозил, а затем и вовсе сошел с дистанции.

«Ну, что же ты, Димыч, — хотелось тогда сказать Марине, — давай покажи этой холере, чего ты стоишь!» Но, конечно, язык не повернулся. Дима все еще парализовал ее при встречах. Она лишь посылала ему мысленные импульсы. Она верила в импульсы.

Но Дима вел себя совершенно непонятным образом. Он не стал бороться с Яной за первенство. Он самоустранился. Стал вести хозяйство, заниматься Анюткой. Устроился на работу из разряда так себе. И — что странно — стал выглядеть как раньше. Исчезли мешки под глазами, опять заиграла улыбка на губах. Курить бросил. Слегка раздался, но его это не портило. Словом, Димыч излучал умиротворение и довольство. «Как? — не могла согласиться с таким развитием событий Марина. — Неужели все так и закончится? Полной победой Янки?» Она испытывала разочарование.

Так прошло три года.

А потом случилась та история…

Марина поежилась и ускорила шаг. Редко она вспоминает об этом, редко… Но каждый раз ей становится неуютно от этих воспоминаний.

Она уже не прогуливалась вальяжно по дорожкам Таврического сада, а почти бежала. Споткнулась, захромала. «Не хватало еще ногу подвернуть, — с досадой подумала. — Успокойся, дура, все уже давно позади. Чего уж сейчас-то…»

Встретились они тогда с Димой в центре совершенно случайно. Она искала себе сапоги на зиму, он ездил за книжками Анютке. Столкнулись на Невском, рассмеялись, пошли пить кофе в «Аврору». Болтали о всякой ерунде. Дима был задумчив, но в меру. В какой-то момент Марина спросила: «Как дома-то дела?» Он посмотрел на нее с легкой усмешкой и сказал: «Как будто ты не знаешь». Поусмехался и перевел разговор на другую тему. На том они и расстались. А через пару дней он вдруг позвонил ей и набился в гости. «Что-то происходит», — подумала тогда Марина. Растерялась, забегала по квартире, убирая разные мелочи с глаз долой. Дима пришел с конфетами и коньяком. Они выпили. Марина ждала, когда он приступит к разговору, ради которого пришел. Он ведь пришел поговорить, верно? Небось о Яне. О чем еще можно разговаривать с ней, с Мариной?

Но все пошло совсем не так, как она предполагала. Детали ей не запомнились — уж слишком неожиданно все случилось. Она мечтала переспать с Димычем — мечта ее исполнилась. Вот только когда Димыч ушел, Марина никак не могла прийти в себя — не от радости, от изумления.

«Что это было? — все повторяла она про себя. — Что это было?» «Спрошу, — решила она на следующее утро. — Спрошу у него, черт возьми, в чем дело». Не спросила. Дима просто не дал ей такой возможности. Второй визит, третий… Все происходило так стремительно, что она не успевала переводить дух. А после четвертой встречи решила: «Да плевать!» Она получила наконец-то Димку и чувствовала себя на все сто. Забрезжила в ней надежда: «А что, если…» Марина гнала от себя эти мысли, но они все время возвращались. А что, если Дима разведется с Янкой? В конце концов, любому терпению рано или поздно приходит конец. И всякая любовь истончается. Особенно если с ней обращаться так, как это делала Яна. Вот и Димыч сломался. Просто разлюбил. Они ведь уже семь лет вместе. Есть там какие-то кризисы в браке — Марина читала об этом. Наверное, Димыч проснулся однажды утром и решил: все, баста! На какое-то время Марина зависла на этой идее, но все-таки от нее отказывалась. Ее не устраивало то, что она, Марина, в этой истории возникала не как причина, а как случайное событие. Нет, все было не так. Дима просто наконец-то разглядел ее. А потом обернулся и взглянул просветлевшим взглядом на свою жизнь — и вот оно все и сложилось.