– Желудочные колики? – предположила я. – Не надо было нажимать на улитки!

– К черту улиток!

Я согласно кивнула.

– Все время, пока я слушала Дениса, меня терзало одно небольшое, но чрезвычайно важное нес-с-соответствие! – зловеще подсвистывая, сообщила мамуля. – Видишь ли, проанализировав с-собственные ощущения и фрагментарно с-сохранившиеся воспоминания, я пришла к выводу, что тело, которое я обнаружила, принадлежало вовс-с-се не Марии Петрачковой!

– То есть как это? – опешила я. – Неужели опера ошиблись и записали в покойницы совсем другую женщину?

– Какую женщину, Дюша? Я нашла мужской труп!

Я хлопнула глазами, и моя челюсть поехала вниз, как скоростной лифт.

– Это звучит дико, но я вам верю, – сказала добрая Трошкина мамуле, жадно наливающейся горячим кофе с коньяком. – Говорят же, что нет ничего более невероятного, чем правда!

– Воистину, так! – гулко возвестила мамуля из глубины полулитрового фаянсового бокала.

Трошкина спроворила для моей родительницы лошадиную дозу бодрящего пойла, предварительно выкачав из нее максимум информации. Теперь мы во всех подробностях знали, что произошло в бассейновой раздевалке.

– Вы нашли в шкафчике мертвое тело, захлопнули дверцу, в панике выскочили из помещения и вернулись туда уже с охранником, но в раздевалку он вошел один, – Трошкина постаралась разложить все по полочкам. – Номер шкафчика с жуткой начинкой вы забыли, и охранник наугад дергал дверцы, пока не нашел ту, за которой скрывался труп. Но это была не та дверца и не тот труп. Так?

– Мой труп…

– Мама! – вскричала я.

– Извини. Тот труп, который нашла я, помещался в узком шкафчике боком, и его первичных половых признаков я не видела, – обстоятельно начала мамуля.

Трошкина заметно побледнела, я же, напротив, почувствовала, что успокаиваюсь. Мамулин голос звучал точно так же, как в часы громкой читки, которой она завершает работу над каждым своим новым произведением. Кошмарные истории в мамулином исполнении я давно уже слушаю без содрогания – привыкла.

– Однако тот труп был весьма волосат, – продолжила наша сказительница.

– Денис так и сказал, что у Петрачковой волосы были длинные, как у русалки! – напомнила я.

– Если я что-то смыслю в мифологических существах, то у русалок длинные волосы имеются на голове, но никак не по всему телу! – желчно сказала мамуля. – А у того трупа была волосатая задница! А как раз на голове у него была короткая щетина, как трава после прохода газонокосилки! Я, конечно, знаю, что у покойников еще некоторое время после смерти растут волосы и ногти, но не с такой же скоростью!

– Это аргумент, – согласилась я.

– А вот тебе второй аргумент: у того трупа на предплечье была татуировка, синяя и как будто светящаяся! – сказала мамуля.

Я машинально цапнула себя за карман, но вспомнила, что свой мобильник в суете так и не зарядила, а бабулин сотовый уже вернула законной владелице. Я поднялась, чтобы пройти к Алкиному домашнему телефону.

– Ты куда? – спросила Трошкина.

– Никуда, – я снова села. – Хотела позвонить Кулебякину, спросить, была ли у покойной русалки татуировка, но передумала. Денис обижен и не станет со мной разговаривать.

– Ничего, обиженный Денис уже поговорил со мной, – сообщила мамуля. – Он сказал, что никаких татуировок у Петрачковой не было.

– А он внимательно осмотрел тело? – спросила Трошкина.

Я вообразила Кулебякина, внимательно осматривающего голое женское тело, и нахмурилась. Не то чтобы я ревновала милого к убитой Петрачковой… Просто предпочла бы, чтобы Денис, раз уж ему пришлось рассматривать чью-то мертвую натуру, одаривал своим вниманием не красивую покойницу, а тот волосатый мужской труп, о котором говорила мамуля.

– Инка, ты чего молчишь? – обратилась ко мне Алка.

– А что ты хочешь от меня услышать?

Трошкина немного подумала, тряхнула косичками и с подкупающей искренностью ответила:

– Я точно знаю, чего я НЕ хочу от тебя услышать: предложения под покровом ночи тайно проникнуть в раздевалку и поискать в шкафчиках затерявшийся труп!

Она с откровенной опаской посмотрела на мамулю и спросила:

– Надеюсь, вы не за этим ко мне пришли?

– Да что ты, Аллочка, с таким пустячным делом мы с Дюшей и сами справились бы! – успокоила ее мамуля, заметно взбодрившаяся после кофе с коньяком.

Трошкина облегченно вздохнула, а я подумала, что у моей мамули интересное представление о пустяках.

– То есть в обычных условиях мы бы справились и сами, но сегодня нам в раздевалку не попасть. В связи с убийством Петрачковой бассейн закрыт, все занятия отменили, я и туда звонила, так что знаю, – развила свою мысль мамуля. – Поэтому мы с Дюшей решили, что нам в бассейне нужен внедренный агент.

– Внедренный агент – это не тот жмурик в шкафчике? – спросила замороченная Трошкина, массируя себе виски.

– Много толку от такого агента! – фыркнула я. – Нам нужен кто-то поживее! И такой человек у нас есть, вернее, он есть у тебя!

– Неужели? – с сомнением молвила Алка, поозиравшись в поисках кого-нибудь, кто был бы чуток поживее жмурика, внедренного в шкафчик.

В принципе, до приема кофейно-коньячного коктейля этому описанию вполне соответствовала мамуля, но теперь она уже была живее всех живых.

– И кто же это? – спросила Трошкина, не найдя ответа самостоятельно.

– Крошка Ру, кто же еще!

– Ах, Руперт! Действительно, он же из бассейна не вылезает! – хмурое чело Трошкиной просветлело.

Роберт Руперт по прозвищу Крошка Ру – это один из наших общих приятелей, только с Алкой он знаком гораздо дольше и ближе, чем со мной. Когда-то у них с Трошкиной был роман, но любовь проиграла в неравной борьбе с двумя более сильными страстями Руперта: он фанатичный спортсмен и самозабвенный геймер. А вообще-то Крошка Ру славный парень, симпатяга и добряк.

Подружка нашла в записной книжке адресок и телефоны бывшего бойфренда, и мы стали звонить ему в четыре руки, с двух аппаратов – Алкиного домашнего и Алкиного же мобильного. Но не преуспели. По мобильнику телефонная девушка неустанно уведомляла нас, что абонент безвременно недоступен, а домашний аппарат Руперта невежливо отбивался от нас короткими гудками.

– Едем к нему! – потеряв терпение, сказала Трошкина и первой побежала в прихожую обуваться.

– Девочки, я, наверное, не смогу отправиться с вами! – сокрушенно сказала мамуля. – Боюсь, после всех этих разговоров про интимные свидания в общественных местах Боря наложит вето на мои ночные прогулки без его участия.

– Профинансируй нам такси – и можешь идти успокаивать своего Отелло! – сказала я.