Послышался грохот, и он резко проснулся, обнаружив себя лежащим лицом на древесных опилках, его миска с рагу разбилась и выплеснулась в очаг. Ник взвалил его на плечи и вынес из пивной под всеобщий смех. Он усадил мальчика на лавку в темноте, Снайп рычал у ног.

– Жди здесь, – рыкнул Ник и вернулся в пивную.

Джим был рад оказаться на улице, где прохладный воздух ласкал его щеки. Он слышал, как Грязный Ник что-то рассказывает громким и хвастливым голосом, а затем смеется резким, лающим смехом. К Джиму присоединились другие дети, они сидели на корточках или тихо стояли и ждали, когда из пивной выйдут хозяева и принесут еды или денег. Джим немного приободрился. Он был единственным ребенком, в руке у которого был стакан с пивом. Он жалел, что не может получить обратно свое рагу из баранины.

– Ты с Грязным Ником? – спросил один парень.

Джим кивнул и сделал глоток пива из стакана, скривившись от горечи.

– Его предыдущего помощника забрали в госпиталь, – проворчал мальчик. – Ужасно избил он его.

– Он не будет бить меня, – заявил Джим, в котором говорила пивная бравада. – Я сам его поколочу.

Дети захихикали, закрывая рты ладошками и бросая друг на друга понимающие взгляды. Джим размышлял, продолжая потягивать свой эль. Некоторые дети спали прямо тут, прислонившись друг к другу. Одна группа детей сообщила ему, что они – полевая банда и собираются идти со своим предводителем копать репу на фермах. Наконец из пивной стали выходить хозяева, и дети по одному разбежались, зажав в кулаках монетки. В конце концов вышел и Ник, излучая дурное настроение и заполняя им холодную ночь.

– Джим, растяпа, тебе пора вести меня домой, – рявкнул он так, словно Джим был где-то далеко, на расстоянии пары миль, а не стоял рядом, и всем весом привалился к плечу мальчика.

Они направились туда, где была пришвартована «Лили». Ник, спотыкаясь, побрел к своей грязной постели в трюме и прохрапел всю ночь, и храп его был похож на звуки горна.

Джиму показалось, что он только что уснул, когда его разбудил грубый пинок. Ник, зевая и кашля, заставил его подняться на ноги.

– Шевелись! – закричал он. – Волна разворачивается!

Джим, пошатываясь, поднялся. Внутри у него все трепетало от восторга, словно зажженная в душе маленькая свечка. Настало время им идти вниз по течению. Под ногами у него негромко рокотала «Лили». Джим сбегал на верфь и принес воды, а Ник постучал в двери ближайшего дома и вернулся обратно с горячим хлебом, замотанным в тряпку. К этому моменту вода уже плескалась под днищем лодки. Она чуть сдвинулась вниз по течению, Ник швырнул на палубу веревку и прыгнул на борт. Мечта Джима воплощалась в жизнь. Они направлялись к морю.

Грязный Ник стоял с длинным веслом, опуская его в воду и направляя «Лили», вместе с ней шли другие баржи и парусные суда. Лодочники ругались и оскорбляли друг другу – все пытались найти работу первыми. Джиму «Лили» казалась похожей на морскую птицу, неспешно плывущую по бурой реке. Даже свист и ругань Ника не мешали ему испытывать восторг. Он оглянулся назад и увидел город с висящей над ним черной пеленой дыма, увидел руки перекинувшихся через реку мостов, медленное движение парусных судов, похожих на черных лебедей. Он слышал шум воды, ударявшейся о борта «Лили», постоянные всплески длинного весла Ника – и все эти звуки заглушали крики чаек. Ничего, даже все ужасы прошлого года, даже испытанная в последние два дня боль, даже страх перед Грязным Ником и Снайпом не могли заставить его перестать наслаждаться путешествием. Казалось, начинается новая жизнь.

Наконец они подошли туда, где на якоре стояли большие корабли. Прошли вдоль борта огромного угольщика «Королева Севера», там Ник опустил весло и громко свистнул. В ответ на это ему сбросили веревочную лестницу. «Лили» болталась на воде, а Грязный Ник вскарабкался по веревочной лестнице и оказался на борту угольщика. Джим глядел ему вслед, мальчику очень хотелось пойти вместе с хозяином. Ник крикнул ему сверху, чтобы он открыл люк трюма. С помощью грузового крана с борта «Королевы Севера» начали медленно опускать корзину, полную угля. Ник спустился по веревочной лестнице и свистнул.

– Бросай! – закричал он, и корзина со скрипом опустилась ниже.

Когда она поравнялась с Ником, они с Джимом перевернули ее и высыпали содержимое в трюм «Лили». Джим едва не задохнулся в тучах черной пыли.

– Это твоя работа на сегодняшний и завтрашний день, пока мы не наполним трюм, – сказал Джиму Ник. – Нам нужно загрузить восемьдесят тонн, и чем быстрее мы сделаем это, тем быстрее поплывем назад. Смотри, чтобы мы ничего не уронили за борт, и не давай собаке путаться под ногами. Да пошевеливайся.

Они работали до самой ночи. На заре снова принялись за работу, и наконец трюм заполнился настолько, что Нику пришлось выбираться оттуда, кашляя и отплевываясь угольной пылью, которую он проглотил. Лицо у него было черным, а под почерневшей копной волос глядели покрасневшие глаза. Губы поблескивали розовым от влаги, когда он открыл рот, а немногие оставшиеся у него зубы ослепительно сверкали, как отшлифованные жемчужины.

– Положи сверху несколько досок, – приказал он. – А я пойду принесу немного еды. – И он снова взобрался по лестнице, сплевывая черную слюну.

Джим положил доски и разжег жаровню, присев рядом и греясь от ее тепла. День клонился к вечеру, небо заливала серая мгла. Вода поблескивала от отражавшегося в ней заходящего солнца, а затем погрузилась во тьму. На лодках постепенно загорались висевшие на бортах фонари. Казалось, будто на воде пляшут сотни маленьких огоньков. Джим предположил, что до следующей приливной волны ничего не произойдет.

С «Королевы Севера» временами доносились хохот и пение. Джим чувствовал запах табака. Сейчас, когда работа была приостановлена, он чувствовал себя вполне довольным, поскольку мог отдохнуть. Он знал, что скоро вернется, ругаясь, Грязный Ник, накричит на него за что-нибудь, но, по крайней мере, принесет ему еду. Джим прополоскал рот остатками воды. Снайп наблюдал за ним, навострив уши – главный признак недоброжелательности, глаза его были похожи на желтые светящиеся бездны. Джим поглядел на черную воду, слыша, как она дышит, словно огромное затаившееся чудовище.

– Эй, там, внизу! – крикнул ему чей-то голос.

Джим вскочил:

– Кто это?

Он поднял фонарь и увидел незнакомую пару ботинок, спускавшуюся к нему по веревочной лестнице. Снайп зарычал, а затем улегся, когда хозяин ботинок спрыгнул на баржу и погладил собаку по голове.

– Я пришел посмотреть, как тут Бенджамин, – произнес мужчина с незнакомым мальчику акцентом.

– Я его не знаю, – ответил Джим.

– Это другой парень, который ходит с Ником. Большой, неуклюжий парень, – произнес мужчина.

Джим вспомнил, что сказали ему мальчики, стоявшие у «Знака лодочника».

– Думаю, что он в больнице.