Эта мысль так меня ужасает, что не дает заснуть. Прошлой ночью я то и дело вскакивал и проверял, нет ли на мне мышей. А утром слышу, Джоан стучит ручкой метлы в потолок:

– Дрыхнешь, ленивый виллан? А хозяин тебя обыскался.

Я скатился с лестницы, на ходу протирая глаза. Хозяин сказал, что завтра ему в магистрат. И пусть я почищу к утру его башмаки.

– Мы с лордом-мэром должны кое-что обсудить, – сказал хозяин и весело мне подмигнул. Он знает, мне нравятся эти слова – «магистрат» и «лорд-мэр». И мне нравится слушать, что обсуждали на городском совете. Конечно, об этом хозяин рассказывает лишь в сердцах, и не мне, а капитану Уолтеру. Но иногда обрывки беседы достигают моих ушей.

В общем, я должен к утру приготовить хозяину начищенные башмаки.

Я сразу бросился выполнять его поручение. Но Джоан, как только хозяин ушел по делам, тут же куда-то меня послала. Я попытался было сказать, что мне нужно закончить с хозяйскими башмаками. Но она не желала слушать:

– Делай, что тебе говорят. Хозяин скоро вернется. Он не может сидеть голодным, потому что ленивый виллан шевелится как дохлый кролик.

Я постарался быстрее справиться с тем, что она приказала. И снова бросился к башмакам. Но Джоан опять меня оторвала. И так целый день до ночи. Я все никак не мог толком взяться за дело. К вечеру я валился с ног от усталости. Но все-таки вспомнил: хозяйские башмаки! Вернулся и все доделал. Правда, было уже темно, и камин погасили.

А наутро – ох, Мэйбл, что было! Хозяин проснулся и спрашивает про башмаки. Я бросился их подавать и вижу: один башмак начищенный – глядись словно в медный таз. А второй как был весь в грязи, так за ночь стал еще хуже. Особенно рядом с первым. Хозяин взглянул на свои башмаки да как заревет:

– Ты совсем сдурел, менестрель?

У меня внутри все перевернулось.

Прибежали Элис и Гарри. И конечно, Джоан: что случилось? Грабители?

– Вот, полюбуйтесь, – хозяин сунул Элис под нос башмаки. – Так я должен идти в магистрат.

Элис взглянула на башмаки, потом на меня, на хозяина, снова на башмаки – и как прыснет от смеха. Рот рукой зажимает, а удержаться не может.

– Ну и что тут смешного? – хозяин даже опешил немного.

– Представляю, что скажет лорд-мэр. Достойнейший Фицуоррен, одну свою ногу вы уважаете больше. Папа, какую ногу ты обуешь в чистый башмак?

Элис смеялась так заразительно, что хозяин не выдержал и тоже стал похохатывать. Тут уж и Гарри дал себе волю – прямо до визга смеялся:

– Хозяин, это у Дика привычка. Он слишком долго ходил в одном башмаке.

В общем, на этот раз все обошлось. Пока все смеялись и подзадоривали друг друга, я кинулся чистить грязный башмак. Он, конечно, не так блестел, как тот, что я драил весь день. Поэтому чистый башмак пришлось чуть присыпать пылью.

И хозяин ушел. А Джоан опять процедила: «Нечего удивляться. Виллану не стать горожанином. Он от природы туп».

* * *

Мэйбл, сегодня ночью я проснулся от крика. Вскочил весь мокрый от пота: кто это? А на пол упала мышь. И тут до меня дошло, что это я сам и кричал. Из-за мыши. Она бегала прямо по мне. Протащила хвост по моей щеке, зацепила кончиком ухо… Вот мне и почудилось, будто кто-то его отгрызает.

Эти мыши, Мэйбл, скоро лишат меня разума. И тогда хозяин не сможет за меня заплатить. За безумных налог не платят…

* * *

Сегодня, Мэйбл, у меня знаменательный день. Хозяин вернулся из магистрата. Он был очень доволен. Я краем уха слышал, что вроде бы снизили пошлины. За островные товары. А корабли хозяина ходят как раз к островам. Вот бы мне их увидеть – хозяйские корабли! Но до гавани далеко. А я не могу отлучаться надолго из дома…

Хозяин поглаживал свой живот и даже пытался свистеть. Но Джоан его оборвала: нечего в доме свистеть. Это плохая примета.

– Джоан, опять ты бурчишь! Эй, Дик, где ты там?

Тут хозяин сказал, что заплатил налоги. В том числе и налог с домочадцев. Меня вписали в книгу учета налогов. Так что теперь я могу считать дни. Минет год – и я горожанин.

– Джоан, налей-ка нам эля!

Джоан принесла кувшин с элем и брезгливо подтолкнула одну из кружек ко мне. А потом так же молча вышла.

– Ну, Дик, давай! Выпьем за то, что время твое пошло. – Он поднес кружку ко рту и стал громко пить.

Я выпил совсем немного. Я хотел ощутить в душе радость, но – вот ужас, Мэйбл! – чувствовал пустоту. Все мои чувства похитили ночью мыши.

– Ну, ты поладил с Джоан?

Я сглотнул: что сказать? Что мне приходится много терпеть? Что Джоан надо мной измывается? Что порой сэр Гриндли кажется мне добрее?

А как же мое желание стать горожанином? Хозяин выполнил мою просьбу. А я отплачу ему черной неблагодарностью – жалобами на то, как мне плохо живется? В его чудесном доме? Под одной крышей с Элис?

– Хозяин, я буду стараться. Я и дальше буду стараться.

– А-а-а… Ну, старайся, старайся. С Джоан тоже можно поладить. Хотя, бывает, она ведет себя как чертовка.

Может, я напрасно ничего не сказал? Какой же я дуралей!

– Я только хотел попросить… Я только хотел сказать…

Нет, я не смею жаловаться на Джоан. Я не могу отказаться от собственных слов. Хозяин больше не станет мне верить.

– Ну давай, выкладывай. Что тебе еще нужно? – хозяин уже думал о чем-то другом. Ему надоело со мной разговаривать.

– Мыши…

– Мыши? Какие мыши?

– Мыши на чердаке. Они там повсюду, хозяин.

– На чердаке? Ну и что? А тебе что до них за дело?

– Я там ночую…

– Томас, к тебе пришли. Мне сюда провести или как? – Джоан успела бросить на меня насмешливый взгляд.

– Ладно, проваливай, Дик… Да, попроси у Гарри… Гарри, поди сюда. Пусть кто-нибудь… Пусть Хью принесет ему мышеловку…

* * *

Вечером Хью притащил мышеловку.

– Эй, виллан! А ну-ка смотри… Это делается вот так: кладешь сюда корочку сыра… – Хью сделал вид, что в руках у него что-то есть. Даже поднес руку к носу, понюхал и облизнулся. – Мышь полезет за ней, заденет вот эту штуку, – Хью дернул воловью жилу, – чик! – и без головы. (Деревянная планка рухнула вниз, на дощечку.) Теперь ты не просто виллан. Теперь ты мышиный палач. Можешь казнить сколько влезет!

Мне это не нравится, Мэйбл. Мне не нравится, если кто-то называет меня вилланом. Ты бы видела Хью – как он стоит и оглядывает чердак. И на роже такое веселое отвращение. Мне ужасно хотелось двинуть ему по шее. Я еле-еле сдержался. Вряд ли хозяин одобрит, если я стану драться прямо здесь, у него под крышей.

– Ха, ты даешь, виллан! Я б тут ни в жизнь не уснул…